– Меня, милочка, вам точно не надо бояться!.. – расплываясь в улыбке, – я давно старик! Немочь во мне, сгорел мужской запал. – Становясь серьёзным, попросил: – Согните ноги в коленях.

Он поднял подол сорочки, прикладывая зеркало, озадаченно хмыкнул, сделал ручной осмотр, стараясь не касаться стенок матки. Габи лежала, сжав зубы, из глаз катились слёзы.

Доктор, посмотрев на неё, озадаченно сказал:

– Да! Здесь придётся подумать! Плод большой, уже опустился, матка начала раскрываться, практически… Вот-вот… – С удивлением посмотрев на неё, поинтересовался: – Вы что, не ощущаете схваток?

Отрицательно покачав головой, Габи с гордостью произнесла:

– Я привыкла к болям, я их просто игнорирую, поэтому не ощущаю.

Он поднял на неё любопытный взгляд:

– Да, вы не из тех доморощенных мамзелей, что живут в тепличных условиях! Они кричат на весь квартал, даже если всего лишь кашляют. – И, по-отечески взглянув на милое дитя, добавил: – Будем рожать!

Лицо Габи менялось, становясь то розовым, то бордовым, то вдруг, на глазах, скорее всего, от боли и испуга, белело как полотно; после того как боль уходила, оно вновь розовело.

Мужественно выдерживая потуги, она заплакала от счастья; собравшись с силами, в момент очередных потуг крикнула:

– Вики!

В комнату вбежал испуганный Гюго; остановившись у дивана, он испуганно посмотрел сначала на Габи, потом на доктора. Она и он умилённо улыбались.

Доктор, разводя руками, заявил:

– Ждём сына! Сегодня или к утру!

Гюго посмотрел на Габи; она, улыбнувшись, кивнула головой. По его щекам градом бежали слёзы; он бросился к ней, пав на колено, стал обнимать и целовать, приговаривая:

– Умница! У меня будет сын, наш сын!

Доктор смотрел на них со стороны, словно присутствовал на их исповеди, где происходило таинство этой влюблённой пары.

Адель в сорочке с распущенными волосами всю ночь провела на кухне. Она сидела в темноте за столиком перед огарком догорающей свечи, гадала на картах, всматривалась в их едва различимые ответы на её вопросы. «Любит ли ещё её муж, Виктор?» Ответ никак не мог её удовлетворить.

Она вновь и вновь раскладывала карты, но те молча настаивали на одном: любви рядом с ней нет.

В кухню, неслышно ступая, вошла прислуга. Мадам Забель спросонья пробурчала:

– Ну что, люба моя, вам опять не спится? – тяжело вздыхая, – всё ищете месье Виктора вне дома?

Махнув рукой, она прошла к рукомойнику, налила в ладонь воды, умылась; не вытирая лица, подошла к Адель, всмотрелась на разложенные карты, констатировала:

– Да уж! Плохи дела! – хмыкнула она. – Если не сказать – совсем ни к чёрту… – Она ещё раз вгляделась в карты. – Присох к бабе! Вон и карты об этом говорят, а они по ночам, это я тебе точно скажу, не лгут.

Мадам Забель с удивлением посмотрела на Адель, по-бабски сделав определённые выводы, добавила:

– Так тебе прохладнее спать… – кивая в сторону окна, – жара же стоит несусветная, дышать нечем… – отдуваясь от жары, – вот и я вышла на кухню умыться… – кряхтя, – тоже что-то сон не идёт.

Заметив грустное лицо Адель, поспешила отвлечь хозяйку, суетливо пробормотав:

– Твои малыши спят как голубки, заходила, высмотрела каждого. Ангелы им снятся. Больно уж сладко посапывают.

Адель вскинула на прислужницу немой взгляд, в котором читался страх. Думая о своём, она настороженно спросила:

– Тогда… Как мне жить? Я боюсь будущего!

Мадам Забель ласково посмотрела на неё, провела рукой по мягким пушистым волосам, с нежностью ответила:

– А так и живи! Ради себя и детей! А он, твой Виктор, помяни моё слово, всё равно к тебе придёт. Как ни крути – семья!.. – С усмешкой добавила: – Не майся! Ты его бери женскими делами, раз уж он такой ходок… – Вскользь бросила: – Стало быть, не нагулялся по молодости.

Адель сидела подавленная, расстроено смешав карты, призналась:

– Наверно! Рано женился!.. – тяжело вздохнув. – Детьми были, я глупая, да и он. – С усмешкой констатируя: – Это даже и сегодняшним днём нельзя назвать любовью. Так, детская игра в жениха и невесту. Вот и сейчас играем в дочки-матери.

Забель вздохнула:

– Иди ложись! Вся жизнь впереди, не майся!

Развернувшись, она направилась на выход.

Адель с тревогой спросила:

– А может, мне его присушить?

Забель оглянулась, искоса глядя на неё, зло бросила:

– Не дай Бог! Тогда и он, и ты будете как неприкаянные вдвоём маяться… – в испуге, – не дай Бог! Тогда колдовство на детях отыграется. – Увидев страх в глазах Адель, поспешила успокоить: – Всё будет хорошо! Не ломай судьбы! Живи и радуйся! Мужики не стоят того, чтобы из-за них грешить. – Уже на выходе бросила: – Перетерпи! А лучше – заведи-ка ты себе кобеля… Вон, сколько их вокруг, и все сучатся вокруг твоих ноженек. Ты молода, красива! Живи для себя! Сколько той жизни-то?! – с лёгким сердцем Забель вышла.

Адель, взъерошив руками волосы, вздохнула:

– Вот именно! Буду жить! Найду себе отдушину!

Она задумалась, вслух невольно произнесла:

– Но из кого?

И тут же осеклась, понимая, что никто из окружения не похож на её Гюго. Он такой страстный в постели!

Раньше, по молодости, она этого не понимала, была к нему холодна как к мужчине. Вышла замуж, чтобы стать независимой женщиной, жить вдали от матери, которая постоянно поучала, как жить и что делать. Поначалу стыдно было заниматься откровенными сладострастьями, а сейчас…

…Она потушила свечу. В полной темноте, спотыкаясь, пошла к выходу. За окном оставалась тёмная ночь без звёзд и луны.

Гюго в полудрёме сидел в кресле, допив вино. Писать не хотелось. Отмахнувшись от кого-то рукой, насуплено пробормотал:

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.