Гофман стоял, скрестив руки на груди и с ухмылкой смотрел на датчанина, тот замечал улыбку прусака, и от того его колени начинали дрожать.

Человек уверял его, что все деньги пойдут на войну и Александр распорядился дать им определенную сумму денег, после чего человек ушел.

– Кто был этот человек. – Немедленно спросил Кристиан.

Император непринужденно ответил:

– Князь Владимир Нилсен, мой верный подданный.

– Он датчанин?

Александр пояснил.

– Его отец был им, но он живет в Петербурге и служит мне.

– Вы, кажется, обещали не мешать моей стране в войне с Данией, а сейчас даете деньги на войну?

Кристиан был крайне возмущен.

Император недоумевал:

– О чем ты говоришь? Эти деньги пойдут на завершение Кавказского вопроса, им занимается организация Владимира.

– Ваше Величество, хочу Вас заверить, что Вас водят за нос.

– О чем ты говоришь?

– По пути в Берлин на меня напала свора датчан, я разобрался со всеми, но одного я отпустил в обмен на информацию.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Им был Владимир.

Монарх возмущенно воскликнул:

– Что?

Александр приказал задержать Нилсена, после допроса было выяснено, что его организация и в планах не имела заниматься Кавказом, вместо этого он, а также князь

Разумовский и графы Беляев и Стоцкий вступили в сделку с датским королем Фредериком, в обмен на датские титулы они помогали Дании финансово, а так же сами выступали в роли главнокомандующих. Всех четырех, по приказу императора сослали в Сибирь, на пожизненную каторгу.

Александр вновь вызвал к себе Гофмана, на сей раз для благодарности.

– Ох, и помог ты мне, проси чего желаешь.

– Мне бы узнать, где Иван Лапоухов.

Получив информацию о том, что Иван находится на Кавказе, Кристиан к удивлению императора просил отправить его туда же.

– Зачем же тебе ехать туда?

– Видите ли, я должен Ивану большую сумму денег, которую должен искупить.

– Должен?

Кристиан пояснил:

– Шахматный долг.

Император удивился:

– Шахматный? Что ж, за твою помощь я готов возместить ему эту сумму.

– Нет, я желаю возместить ее лично и не материально, таково мое желание.

– А что скажет твой король, если узнает о твоем желании?

Гофман слегка задумался:

– В таком случае в Пруссии меня ждать не будут.

– Что ж, твое желание требует похвалы, я распоряжусь о том, чтобы тебя сегодня же снарядили по русским стандартам. Но ты должен обещать мне, что вернешь Ивана живым. Он дорог мне как брат.

– Зачем же Вы его на войну отправили, раз так дорожите?

– Я дорожу жизнью каждого солдата, и все передо мной равны в воинском деле. Я бы и сам отправился, да участь моя другая. Мой отец говорил мне «Смотрю на человеческую жизнь, как на службу, потому что каждый служит» кто-то с карабином в руке, а кто-то с державой. Так ты обещаешь мне?

– Ваша светлость, я сделаю все от меня зависящее.

– И еще, у Ивана был друг с точно таким же именем – Йован, если отыщешь его, спроси, верно, это один человек.

Он поклонился императору и вышел и зала, последние слова монарха ошарашили его.

День выдался приятным, Анна уже поправилась и, когда Кристиан пригласил ее прогуляться по утреннему Петербургу, девушка не заставила себя отказываться.

Они гуляли как в первый раз, девушка забывала обо всем, но была все так же скромна и тиха.

– Я должен уехать на Кавказ, – Кристиан был мрачен.

– Что?

– Мне нужно помочь моему другу, и вполне возможно, он знает твоего отца.

Девушка замерла, прусак тоже остановился:

– Я сделаю все, чтобы найти его, обещаю.

Девушка прижалась к груди Кристиана, он обнял ее и произнес:

Знаешь, все эти годы в моем сознании летал один образ, который я никогда не могу увидеть ни в ком, а встретив тебя, я понял, что он твой. И пусть я впитал любовь к прусским девушкам с молоком той, что меня кормила, но ты лучше даже самой прекрасной пруссачки. Стань моей женой.

Девушка обомлела, она едва произнесла короткое «Что?».

– Я хочу, чтобы ты стала моей. Я уезжаю на Кавказ, но не могу ждать возвращения, я знаю, что поступаю подло, ведь могу не вернуться вовсе, но знать, что ты не моя, для меня подобно самым худшим пыткам.

Девушка чуть сильнее прижалась к его груди:

– Я согласна.

Она понимала, что они знакомы всего несколько месяцев, Анна понимала, что они еще не успели узнать друг друга, но в то же время девушка чувствовала, что знакома с ним всю свою жизнь. Она ощущала себя в полной безопасности, когда он был рядом. Ее душа была спокойна, ведь Анна понимала, что она то, что так нужно ему, а он был для нее чем-то очень важным. Ее не пугало, что они провели вместе так мало времени: она почему-то чувствовала, что он тот, кого она искала все эти годы. Ее пугало то, что он покидает ее, уходя на войну, девушка боялась, что Кристиану не суждено вернуться, и она уже не сможет жить с другим, потому что ее душа на век принадлежит только ему. Как бы страшно ей не было, она понимала, что он солдат и была готова отпустить, и ждать сколько потребуется. Она понимала, что возможно совершает самый глупый поступок в своей жизни.

Пожалуй, это была самая плохая ее черта – боязнь ждать. Она не могла обдумывать ничего дольше, чем закипает самовар. Ей нужно было все решить очень быстро, иначе ее покидал сон и аппетит. Сейчас девушка забоялась всего этого и решилась на самый важный выбор в жизни. И она ответила согласием.

***

Кристиан вновь явился во дворец, Александр лично встретил его:

– Ты что-то хотел еще?

– У меня есть одна просьба, перед уездом.

– Чего же ты желаешь?

– Мне бы священника, отца Иллариона, я имел удовольствия слышать о нем у Ивана, желаю обвенчаться.

– Да будет так! Завтра к утру приходите с невестой в храм Александра Невского, там он вас и обвенчает.

Александр взглянул в глаза Гофману.

– Может, мне присягнешь? Мне нужны такие подданные.

– Я прусак, и русским мне не стать, вы уж простите.

– Ничего, ступай с Богом.

Кристиан ушел, на утроа их обвенчали, после чего он отправился на Кавказ. Без слез не обошлось, Анна плакала очень долго. Она поверить не могла, что первый день в браке ей суждено провести в одиночестве – словно вдове. Но ничего изменить было нельзя, и ей не оставалось ничего, как делать самое нелюбимое дело – ждать.

***

Человек погруженный в томные мысли шел по Петербургу, люди видящие его либо, ухмылялись либо принимались обмывать его кости. Худощавый, невысокого роста гражданин с косым саженцем в плечах имел темные волосы, прямой нос и голубые глаза. Внешность была ничем не примечательна, он выглядел как простой деревенский мужик. В прочем, им он и являлся.

Его звали Николай Никитин, в одночасье потерявший жену, близких и друзей. Нет, трагедии не было, разве что для самого Николая. Супруга ушла от него к ученому, близкие и друзья отвернулись, а все потому, что человек этот был невыносим по своей природе. Проворовавшийся, вечно лгущий, вступающий в спор и брань практически с каждым, кто заговорит с ним, Никитин жил своей жизнью, не считая ее пустой. Наоборот, он думал, что его имя на счету у многих Петербуржцев, и верно мыслил бы так до смерти, если бы не потерял всех, кроме одного друга, всеми нами известного Йована Митича, который тоже исчез.

Родители Николая во время Отечественной войны бежали в Сербию и нашли приют в Удовице. Там они познакомились с очень хорошими людьми – четой Митичей, которые ждали появления сына. Спустя время Никитины так же узнали о скором пополнении в семье. Так, в декабре 1812 года появился на свет маленький Йован, а в феврале следующего родился Коля. Они воспитывались под чутким началом отцов, но наши родители не вечны, и когда Коле было двенадцать лет, его папа ушел из жизни. Мать держалась четыре года, но тоже упокоилась на Удовицком кладбище. Митичи приняли шестнадцатилетнего Колю к себе в семью, и воспитывали его в любви, но тому не хватало материнского тепла, ведь он чувствовал, что люди воспитывающие его, чужие ему. Йован с самого детства мечтал стать солдатом, и его мечта осуществилась, он дослужился до звания генерала, а Николай покинул дом сербов спустя полтора года после смерти родителей. Он вернулся в Петербург, и вроде бы зажил новой жизнью, но денег не хватало, и он устроился плотником в строившийся неподалеку дом.