А пока что я не знала, шла в свою комнату, доставала договор, даже поправляла прическу, чтобы произвести впечатление.

Лера Богатова не умела проигрывать.

Я не понимала, почему так нервничаю. Почему присутствие этого мужчины заставляет меня мелко дрожать, а в голове набатом пульсирует одна-единственная мысль: «Попала!»

Надо взять себя в руки. Все не так ужасно. Что он мне сделает? Один звонок – и все. Почему я не говорю ему, кто есть на самом деле, вместо этого сижу, как натянутая струна, пока он изучает мои документы с видом инквизитора?

– Вот как, значит. Месяц. Месяц ты обязана отработать без права расторгнуть договор и уйти.

Дмитрий поднял голову, прожигая меня пристальным взглядом, в котором не было никакого дружелюбия. Отчего-то я ощутила себя голой. Стянула ворот халата, стараясь не поддаться панике.

– Да. Договор с вашей… женой. С мамой Марии. Не с вами, прошу заметить.

– Да? Здесь сказано, с родителем девочки. С владельцем дома. У меня для тебя две плохие новости: дом принадлежит мне. И я ее биологический отец.

– Я заключала договор с Кристиной.

– А мне плевать, с кем ты его заключала. Надо было внимательно читать, что подписываешь.

– Имя Кристины есть в спецификации. Так что не надо меня запугивать.

– Вот как, – нехорошо усмехнулся Дмитрий. – Прислуга умеет бодаться. Где же она тебя откопала? Будь уверена, я выясню о тебе все. А до этого момента ты под домашним арестом.

– Это мы еще посмотрим. И я очень сомневаюсь в вашем праве здесь находиться.

Мужчина встал, сделал шаг ко мне. Я выдержала его взгляд.

– Ты – дура. Тебя не убедило присутствие судебного пристава?

Мне хотелось в ответ приложить его крепким словцом. Но я привыкла не пороть горячку. Пока я не приду в себя и все хорошенько не обдумаю, делать резких движений не стоит.

– Откуда мне знать, что это не ряженый аниматор? И с каких пор у нас исполнительная власть работает по ночам?

– Смело, – Дмитрий навис надо мной, упершись ладонями в спинку стула по обе стороны от моих плеч. – И даже разумно. Знаешь, Валерия, почему я до сих пор не сдал тебя полиции и не написал заявление о твоих танцах с кинжалами?

– У меня есть версия. Потому что вы – не тот, за кого себя выдаете, и присутствие полиции для вас ой как не желательно.

– Нет, девочка. Потому что я восхищен твоим порывом защитить мою дочь любой ценой. Ты бы меня прирезала, если бы я попытался войти в ее спальню. И это достойный поступок – ведь на моем месте действительно мог быть кто угодно.

Его близость заставила меня оцепенеть.

Я не встречала еще мужчин с такой подавляющей и сминающей волей. Или встречала – но в своей жизни мне не приходилось испытывать страх и быть зависимой от подобных людей. Наоборот, такие готовы были заглядывать мне в рот – потому что знали, кто мой отец. Но сейчас я была в его власти в прямом смысле этого слова.

Телефон умер. Я за городом, и сбежать не удастся. Да и Маша… пусть Кристина и подставила меня с явлением своего бывшего, но бросить Машу на произвол судьбы я не могла. Да, возможно, я и смогу покинуть дом, рассказать полицейским о том, что происходит. Но пока они выяснят, кто я такая, почему находилась здесь под поддельным паспортом – может случиться страшное. Нет, пусть все это – игра уставших от привычных развлечений мажоров, но у меня есть понятие чести. И ребенка я не брошу.

– Не думайте, что я не пущу в ход нож. Потому что я вам не верю. И говорю с вами только потому, что не хочу травмировать Машеньку. Не дай бог вы ее разбудите.

– Пожалуй, мне стоит тебе рассказать все, как есть. Хотя на будущее – давать пояснения обслуге я не намерен. Но придется, чтобы ты успокоилась…

Он отошел от меня. А сердце забилось так быстро, что закололо в боку.

– Мария знает, кто я. Видишь ли, Кристина даже не догадывалась о том, что я нашел ее и свою дочь. Дочь, которую она увезла от меня, когда бежала. Бежала, прихватив мои деньги. Не просто нашел, но и установил с ней контакт. Во многом помогла моя мать. Моя бывшая жена была так увлечена собой, что даже этого не поняла. Бывшая няня работала на меня. Она в немалой степени поспособствовала тому, чтобы Маша узнала меня. Так что ребенка я не травмирую, если ты об этом.

Это было так неожиданно, что я уронила челюсть.

– Кристина… а она рассказала мне совсем другую версию…

– Не сомневаюсь. – Дмитрий наполнил стакан водой и протянул мне. – Пей. И поделись со мной, просто интересно. Хотя дай я сам. Кристина сказала тебе, что я деспот, который ее избивал. Что она бежала из страны с парой долларов в кармане. Что она спасла Машу от монстра в моем лице. Так?

Мои руки тряслись. Черт, я же почти убедила себя, что не боюсь этого человека! Почему так?

– Не нервничай. Я тебя не съем. Если мы договоримся, все будет хорошо. Итак, что она тебе сказала?

– Что вы… вам было плевать на дочь. Вас интересовали вечеринки, развлечения… Вы не хотели детей.

– Вот как. Я владелец многомиллионного бизнеса в штатах. Всего я добился сам. Скажи мне, это как-то совместимо с гулянками?

«Еще как! Богатый папа отдал свой бизнес, уже готовый. Я прекрасно знаю, как это происходит в нашей среде!» – слава богу, я не сказала этого вслух.

– Я… понятия не имею… я просто искала работу няни, чтобы прокормить себя. Я…

– Откуда у няни последняя модель Айфона? Достань, можешь не прятать.

Опомниться не успела, как он наклонился и достал телефон из моего кармана. Нахмурился.

– А, я понял. Понты – наше все? Купила обычную болванку, не подлежащую ремонту, чтобы произвести впечатление. Только зря, Лера. Статус не спрячешь.

Я едва не пролила воду. Он что, раскусил меня?

– С… статус?

– Да. Ты можешь делать вид, что чего-то стоишь, но я прекрасно вижу тех, кто относится к низшим социальным слоям.

Это было обидно. Да я только на уход за кожей, телом и волосами трачу в день столько, сколько среднеаттическая семья за месяц не заработает. Но стоило ли обижаться, ведь пока его ошибочные заключения играли мне на руку.

– Вижу, вам доставляет удовольствие унижать меня. Да, я девочка из простого народа! У меня нет богатого отца. Вы же наслаждаетесь, втаптывая меня в грязь!

Дмитрий сощурился.

– Ты – прислуга. А прислуга должна знать свое место. Поэтому не жди, что я буду плясать вокруг тебя с бубном. Более того…

Он сел рядом, его взгляд стал тяжелым, темным. И даже каким-то беспощадным.

– Пока я не выясню, кто ты – ты не выйдешь отсюда. Раз. Второе. Ты будешь работать на меня. Месяц – достаточно. И я не такой мягкий хозяин, как моя бывшая супруга. Сегодня я разговариваю с тобой как с равной, потому что ты ошеломлена свалившимися на тебя новостями. Но больше такого не будет. Поэтому лови момент. Можешь даже сделать себе чай. Мне заодно – кофе. Я устал. Но вместо того, чтобы лечь спать, мне придётся разбираться с документами и выяснять, кто ты такая. Супер-няня, готовая своим телом защитить ребенка… или же психопатка, которая завтра кинется с ножом на Марию.

– Да вы… да что вы себе… ты себе позволяешь?

– Первое правило. – Дмитрий отложил в сторону договор и достал спецификацию. – Ты обращаешься ко мне на «вы». При посторонних смотришь в пол и молчишь. Завтра сюда прибудет домоправительница, повар и штат охраны. Одно дерзкое слово – я введу такую систему штрафов, что ты здесь на год пропишешься работать за еду. И поверь, это будет выгоднее, чем заплатить размер неустойки. Указана сумма на усмотрение работодателя. Я могу вписать сюда цифру с четырьмя нулями – и ты ничего не сможешь сделать. Поэтому включай голову и думай, как отработать свой месяц и не проштрафиться.

А вот такого поворота я ожидала меньше всего. Ощутила, как лицо пошло красными пятнами от возмущения, а горло сжало, лишая возможности сказать хотя бы слово. А Дмитрий как будто не заметил моего состояния.

– «Дополнительные услуги». Так, кружки, экскурсии, поездки, задания на дом… Хм. Тут, вижу, подстраховалась. А, вот это интереснее – по согласованию с хозяйкой ты готовишь еду для Марии… Повару понадобится помощь. Превосходно. Но не совсем то, что бы я хотел видеть… Я долго буду ждать свой кофе?