– Фак! – потянулась за липким от пролитого мартини телефоном… и обомлела еще сильнее.

Он просто не включался. Как такое могло быть, учитывая, что я быстро вытерла жидкость? Это же «Айфон»! Это не какой-то там «Сяоми», те от чиха умирают. Что же делать? Я такой скандал подниму в центре продаж, если… если… если выживу!

Выдернула ключ из двери. Так. Сколько у меня времени? Телефон есть внизу. Я сейчас закрою спальню Маши. Спущусь по второй лестнице через кухню, там возьму нож. Пройти к телефону вряд ли выйдет незамеченной. Поэтому буду делать вид, что звоню в свой, сдохший. Все равно. Мне бы выиграть время…

Незваный гость настиг меня, когда я наощупь искала нож на кухонной столешнице.

Вспыхнул свет. Я сдавленно закричала, отступая в сторону, уставившись на высокую фигуру мужчины в строгом дорогом костюме.

На домушника он был похож меньше всего. Почти два метра спортивных мышц и осанки человека, явно достигшего в этой жизни достаточных высот. Стильная прическа с зачесанными назад темными волосами, пронзительные карие глаза, аккуратная щетина вокруг рта, явно подстриженная в крутом барбершопе – от увиденного я даже забыла о том, что ищу нож.

А мой глазомер наследницы обеспеченной семьи уже четко определил все.

Стоимость костюма, пошитого точно по фигуре – и далеко не в киевских ателье. Mad paris Philip Patec на запястье, туфли от Марка, сверкнувший бриллиант запонки. Это был человек моего, мать вашу, круга! Что он делает здесь, и как вошел? Я закрывала двери! Что происходит?

– Стой, где стоишь! – самообладание ко мне все же вернулось, и я, воспользовавшись ярким светом, вытянула руку, выхватив из керамической подставки нож-тесак. – Я звоню в полицию!

– Ты не Кристина.

Его голос был хрипловатым и глубоким. Он обладал каким-то гипнотизирующим эффектом, но я ему не поддалась. Достала телефон и сделала вид, что набираю номер. Возмутилась – пусть включится! Но увы. Пришлось имитировать звонок.

– Давай позвоню в полицию я, – правая сторона его привлекательного мужественного лица дрогнула в улыбке на уголок губ. – А ты мне расскажешь, кто такая и потрудишься найти свои документы.

– Я няня!

– Да ну? Я похож на идиота?

– Мои документы в…

Договорить не успела. Снова усмехнувшись, мужчина продемонстрировал мой поддельный паспорт.

– Ищешь это? Звони, чего застыла? Только документы я не отдам.

– Да ты знаешь, кто я такая?

– А кто ты такая? – он склонил голову набок. – Ты никто. Положила нож и села! Буду говорить, а ты слушать и соглашаться. Иначе я позвоню все-таки в полицию… и доплачу им, чтобы закрыли тебя на пятнадцать суток.

– В доме ребенок… прошу…

– Да! – повысил голос мужчина. – В доме моя дочь! Поэтому сядь и не зли меня. Нож положила!

… – Пей давай. Истерить не надо. Итак, значит, Валерия.

Мужчина сложил руки в замок, глядя мне в лицо. Впервые за все время я испытала что-то, близкое к страху.

– Не дрожи. Предъявлять, что кидалась с ножом, не буду. Где ж таких отчаянных нянь готовят, а, Валерия?

Его энергетика наполнила собой комнату. Я чувствовала себя слабой и бессильной.

– Позвольте мне позвонить Кристине…

– Я сам позвоню матери моей дочки. Сначала с тобой разберемся.

Пухлый пожилой мужчина собрал в папку документы. Он явно чувствовал себя неловко.

– Я вам больше не нужен? Могу идти?

– А давай спросим у Валерии. Не нужен нам больше судебный пристав? У тебя нет сомнений, что я восстановил права отцовства и имею полное право тут находиться, Мэри Поппинс?

Я покачала головой.

– Какая понятливая девушка Лера, да? – незваный гость усмехнулся, переводя взгляд с моей груди на теряющегося юриста, который вошел в дом вслед за ним двадцать минут назад. – Если я решу написать на нее заяву за игры с ножом, лучше сейчас это сделать? Пожалуй, да. А давать ей ход или нет, я сам решу. Зависит от благоразумия нашей Леры.

– Простите, как вас? – от создавшейся ситуации хотелось буквально зарычать. – Говорите тише. Я боюсь, что проснется Маша. Вы напугаете ее.

– Отец напугает свою дочь? Как интересно.

– Кристина говорила, вы не виделись, она вас не помнит.

– Кристина много чего наговорила, смотрю. Меня зовут Дмитрий. Можешь звать просто. Господин, к примеру.

Такие шутки могла позволить себе исключительно я… и каста. Этот нарцисс в дорогом костюме хоть понимает, с кем говорит?

– Дмитрий, отдайте мой паспорт. Меня нанимала на работу Кристина Савельева. С вами я работать не собираюсь.

– Это не тебе решать! – губы красавца сложились в линию, в глазах появились предупреждающие нотки. – Я сейчас изучу ваш договор. И если ты подписала его не с конкретным человеком, а с главой семьи, у меня для тебя плохие новости.

– Хорошего вечера. Я поеду. Дмитрий Давидович, я на связи. – Юрист кивнул мне, обменялся рукопожатием с охреневшим пижоном и поспешил к выходу.

Дмитрий проводил его взглядом. Затем снял пиджак, повесил его на спинку барного стула. Нагнулся, изучая меня взглядом-рентгеном, от которого мне стало не по себе.

– Слушай, отец года! – не выдержала я. – Мои глаза, если что, выше!

– Я знаю, где глаза, – он сощурился. – Я смотрю на твою грудь. Откуда у няни деньги на силикон?

– Да ты…

– Советую не тыкать своему новому хозяину. Не имел чести пить с тобой на либершафдт.

– В моей груди нет никакого силикона!

– А будешь себя хорошо вести – появится. Мы же найдем общий язык, а, Валерия?

Меня уже и так нехило бомбило от происходящего, да и отходняк тоже догнал. Не каждый день ты хватаешься за нож, чтобы защитить ребенка от проникшего в дом… отца. Отца, у которого на руках все документы, подтверждающие отцовство – со свежей печатью. И чтобы я не сомневалась – представитель исполнительной службы, которого заставили работать во внеурочное время, пояснил мне это на пальцах.

Кристине позвонить я не могу. Телефон сдох, а этот индюк свой не даст. И чего я не могу придумать никакого выхода из ситуации, а вместо этого пялюсь на его внушительные бицепсы, которые, кажется, вот-вот – и порвут белую рубашку по швам?

– Я немедленно уезжаю. Хотя, нет. Я не дам нанести Маше моральную травму, когда она проснется утром и увидит в доме чужого мужика! Я остаюсь до утра.

– Остаешься, – Дмитрий перевел взгляд с моей груди в глаза. – А пока что будь добра, твой договор.

– Прямо сейчас?

– Прямо сейчас. В моем доме, с моей дочерью – какая-то левая девица, да еще и с ножом кидается. Надо выяснить, имеешь ли ты право здесь находиться. Я жду.

– А если у меня его нет? Если он дома?

– Лучше для тебя, чтобы он был здесь. И на будущее, Валентина, я ждать не люблю.

– Я Валерия!

– Мне все равно. Пять минут, и чтобы договор был у меня в руках.

Почему я вбежала прочь, вместо того, чтобы продолжать нашу словесную перепалку?

Мне просто надо было собраться с мыслями.

Оказавшись в темном коридоре, я замедлила шаг и сделала несколько глубоких вдохов.

Сейчас я позвоню… даже не отцу, его доверенному лицу, который помог мне найти вакансию. Меньше часа – и здесь будет отряд омона, и они примут мою заяву, где я опишу, как этот урод пялился на мою грудь и делал намеки. С преувеличениями. Пусть поставят этого урода на колени – он еще прощения просить у меня будет. Хватит, шутка зашла очень, очень далеко. Это повод расторгнуть спор: я нанималась к женщине няней, а не к непонятному индюку, котоый и не скрывает своих намерений…

Выдохнула. Досчитала до десяти.

Эх, как жаль, что я не увижу на коленях Ярослава. Не упьюсь его горем, когда отожму авто. А если…

А, черт возьми! С каких пор Лера Богатова боится авантюр и, что того круче – мужчин? Может, отыграть эту игру до конца? Я всегда смогу вскрыть карты, если станет тяжело. Просто скажу, кто такая. Фамилия моей семьи сразу заткнет рот кому угодно. Он еще и подыграет!

Я была сама игроком еще тем. Но как оказалось – Дмитрия я недооценила.