– Ещё бы, – раздался за спиной Артемиса хрипловатый голос, – одно дело воротить нос, когда ты третий патриций Рима, другое… в общем, у вас другой случай, так, госпожа Церера?

– Не совсем поняла, что вы имеете в виду, патриций Сант, – Клемента вздёрнула носик и отвернулась, – простите, я не хочу опоздать к началу боя.

Луцио пританцовывал на месте. Его воодушевление бросалось в глаза издалека.

– Ну-с, господин мастер боёв, чем вы порадуете нас сегодня?

– А, прелестная… желаете снова взглянуть на Снежную Пантеру? Или пришли посмотреть на другого зверя?

Клемента закусила губу и отвернулась в сторону арены.

– Нет, Луцио, он сегодня не придёт. Да и что вам за дело до Маркуса, он никогда не делает ставок.

Распорядитель расхохотался.

– Он сам – ходячая ставка. Его присутствие вносит в моё расписание элемент непредсказуемости. Непредсказуемости, Клемента – даже для меня самого. Какую бурю он вызвал в прошлый раз… ставки скакали на ходу, когда всем казалось, что бой уже сделан. Мне пришлось снова открыть тотализатор, чтобы пари не прошли мимо меня. И этот рыцарский жест. Вам понравилось, Клемента?

– Нет, – отрезала гетера и сверкнула глазами из-под густых ресниц.

– Ну что вы, все поняли, кому предназначался его подарок, – поправился он, но тут же поспешил сменить тему. – А вчера вечером, представьте, он пришёл ко мне снова. Знаете, зачем?

– Представления не имею, – и это было правдой. Клемента была убеждена, что вечер Маркус провёл с императрицей.

– Не поверите. Этот чудак… этот сумасшедший патриций пытался купить моего лучшего бойца.

– Зачем она ему? – брови Клементы взлетели вверх, хотя на сей раз она сразу догадалась, о ком речь. Догадалась и о том, что за каприз сподвиг Маркуса на эту попытку.

– Ума не приложу. Думал, вы прольёте свет на эту прихоть.

Клемента вспомнила, как завороженно следил Маркус за боем. И эта выходка в самом конце…

– Не знаю и знать не хочу, – она помолчала, – и что же, вы согласились?

– Что? Клемента, милейшая. Цебитар знатен и знаменит, но деньги… богатство не его сильная сторона. Он не смог бы предложить мне достаточно, даже если бы продал свой столичный особняк.

– Должно быть, он был сильно огорчён, – сказала она с некоторым ехидством.

Луцио расхохотался.

– Он был зол, как семь химер. Я уже думал, как бы по-тихому позвать стражу да спровадить его из амфитеатра, пока до кровопролития не дошло. Но представьте… быстро угас и, кажется, успокоился.

Клемента усмехнулась.

– На вашем месте, Луцио, я бы не верила обманчивому спокойствию этой грозовой тучи. Если что-то его зацепило, то гром грянет. Не знаю только, где и как. Эта валькирия ещё доставит вам проблем.

Распорядитель усмехнулся в ответ.

– Эта валькирия пока приносит мне только дожди золота. Так что грома я не боюсь.

– Смотрите сами, – Клемента отвернулась, помолчала, а потом спросила: – А как по-вашему, Луцио, у меня хватило бы денег её купить?

– Милейшая… денег – нет.

Она окинула взглядом грузную фигуру распорядителя.

– Вы не в моём вкусе, мастер боёв. Это вас не беспокоит?

– Ни капли.

– Жаль. Всё же подумайте о деньгах.

Она отвернулась, разглядывая зрителей в других ложах. Гости арены пестрели яркостью и разнообразием нарядов. Здесь были и лёгкие газовые одеяния на манер варварских, и бархатные камзолы истинных римлян, и кожаные плащи в подражание доспехам первых даэвов. Солнце палило неимоверно, и Клемента удивилась упорству этих франтов. Сама она в такую погоду не могла носить ничего тяжелее шёлковой туники, подпоясанной под грудью расшитым золотом кушаком.

Дверь за её спиной хлопнула, она услышала шаги и негромкое перешёптывание. Клемента напрягла слух, но в гомоне толпы расслышала лишь:

– … чтоб она сдохла. Выставляйте Сарацина.

Дверь снова хлопнула, и Луцио опять оказался рядом с гетерой.

– Какие-то проблемы, мастер?

Тот лишь дёрнул плечом.

– Скучная кухня нашего амфитеатра, – он помолчал.

Клемента видела, как сжимаются и разжимаются пальцы, впиваясь в каменный парапет.

– А сколько бы вы дали, Клемента?

– Дала бы? – она уже забыла давешний разговор.

– Сколько бы вы дали за эту рабыню?

– Ну… – Клемента задумалась. Инстинктивно положила ладонь на атласный кошель, привязанный к поясу. – Полагаю, тысячу монет.

Она не стала упоминать, что именно эту сумму и так собиралась проиграть сегодня.

– Вы режете меня без ножа, прелестная.

– Да, – рассеянно сообщила она, – красота жестока.

– Я согласен. Забирайте её сегодня же. Сейчас же.

Клемента изогнула бровь и посмотрела на него.

– Что за перемена?

– Не могу смотреть, как печально ваше лицо.

Клемента закусила губу. Обман был очевиден, только вот где он – понять гетера не могла.

– Сейчас же… тогда мне придётся послать за слугами. Я ведь пришла одна.

– Я пошлю гонца к вам домой.

Бровь изогнулась ещё сильнее. Впрочем, что бы ни задумал Луцио, сделка выглядела выгодной. И Клемента ничего не теряла.

– По рукам, – гетера отцепила кошелёчек и бросила его распорядителю, – я взгляну на товар?

– Не оставляйте меня одного. Я погибну без вашей красоты.

Клемента нахмурилась, но деньги уже находились в руках Луцио. Путь назад оказался отрезан.

– Ведь только ради служения прекрасному я согласился лишить себя источника дохода.

Клемента холодно рассмеялась. Впрочем, уходить не стала. Лишь повернулась к мастеру боёв боком и снова принялась рассматривать гостей.

Клемента дважды хлопнула в ладоши и замерла.

– Постой-ка. Если тебе понравится подарок… будешь мне что-то должен.

Клемента игриво улыбнулась. Маркус усмехнулся. Будь на её месте кто-то другой, он бы ответил резкое «нет», но в Клементе было что-то такое, что заставляло ей доверять. Конечно, обманщиками всегда становятся те, кто вызывает доверие, но тут нечто другое. Клементу он знал много лет и действительно хотел ей верить, потому что иногда нужно верить хотя бы кому-то.

– Давай свой подарок, – проворчал он.

Клемента снова хлопнула в ладоши – теперь три раза. Маркус встал, осматривая то, что появилось на пороге.

***

Двое крепких рабов вкатили передвижную дыбу – она стояла на доске, закреплённой на колёсиках. Пленница была накрепко привязана к постаменту. Щёки её, зажатые в тисках, уже начали синеть.

Маркус сделал два шага вперёд и остановился. От Клементы не укрылось, как засверкали его глаза.

– Вот я и знаю, что дарить тебе на день рождения, – пропела гетера из-за плеча.

– Пусть рабы выйдут.

Клемента кивнула слугам – исполнять.

Маркус подошёл к дыбе и сверху вниз посмотрел на пленницу.

– Она опасна?

– Говорят, что да.

– Отвяжи её и осмотри руку, – приказал Маркус хрипло.

Клемента вздёрнула гордую бровь.

– Ну, Маркус, я тебя люблю, но всему есть предел.

Маркус не смотрел на неё. Он зачарованно разглядывал новую игрушку.

– Тогда позови лекаря. Вариуса.

Клемента пожала плечами.

– Ладно, чего ещё от тебя ждать, – буркнула она обиженно и собралась уходить.

И уже у самой двери услышала за спиной очень тихое:

– Спасибо.

Оставшись наедине с рабыней, Маркус осторожно коснулся пальцами лба воительницы. Проведя ладонью по впалому животу валькирии, по её предплечьям и локтям, он добрался до верёвок и стал неторопливо развязывать их. Потом замер на секунду. Взгляд его упал на окровавленную тряпку, перетягивавшую грудь и плечо пленницы.

Валькирия не шевелилась.

– Можешь встать, – приказал Цебитар.

Риана напрягла мышцы, но ни руки, ни ноги не слушались. У неё получилось лишь слегка повернуть голову в сторону патриция. На губах её играла безумная улыбка.