- Исполать тебе, - начала она дергающимися губами. - И как же тебя звать-величать, добрый чело... молодец? Конунг Леман из племени Руссов? Или, может быть, ясный князь Всеслав Брячиславич?

  Это была уже настоящая истерика, и Марина чувствовала, что вот-вот завизжит или зарыдает. Но богатырь добродушно усмехнулся.

  - Доброе имя Всеслав, - заметил он, - и конунгом меня давно никто не звал. Какое имя тебе по сердцу, тем и зови, я не в обиде буду. А только готова ли ты по мосту этому идти?

  - Не знаю, - растерянно отозвалась Марина. Ужас, круживший голову, отступал, бешено колотящееся сердце мало-помалу успокаивалось. Лесной дух, стоявший перед ней на берегу, был настроен явно благожелательно.

  Что не делало его менее опасным.

  - Мне хозяйка... ну, рыжая такая... велела бусы какие-то собрать, а ее сестра сказала, что бусы она у бабули потеряла, - беспомощно пояснила Марина. - Если я не соберу, она меня обратно к дочке не отпустит.

  - Экие вы дуры, что одна, что другая, - фыркнул совсем по-волчьи богатырь. Одежда его постепенно изменилась, превратившись в длинную белую рубаху, тяжелые сапоги и плащ. Он был первым существом из встреченных Мариной, которое носило обувь, но трава под его сапогами не мялась, как и под босыми ногами навок или чуди белоглазой. - Видать, хозяйке ты по сердцу, что она оставить тебя хочет. А может, обидно обратно тебя отпускать-то, когда бы ты осталась - ей бы подданная была. Ты хоть мяса человечьего в ее избе не ела?

  - Чело... ЧТО?! - Марину передернуло. - Нет!!!

  - Значит, поживешь еще, - богатырь почесал в затылке. - Вон дорожка, а по ней идти - к бабуле придешь. У нее твои бусы. Только она тебе их не даст, не любит она кому-то что-то отдавать без отдарка.

  - Я отдарю, - пообещала Марина, сама не зная, что обещает, и проницательный богатырь прищурился.

  - Чем же? Ей душа твоя надобна. Эх, была не была! Стой тут, сам схожу.

  - И я, - колток вскочил и прыгнул богатырю на плечо. - Она меня ласкает и гуляет со мной, я ей за добро отплатить желаю!

  Марина осталась с двумя волками на берегу. Они легли рядом и поглядывали на нее холодными желтыми глазами, так что Марина боялась и пошевелиться. Вскоре богатырь вернулся.

  - Вона где они, бусы-то твои, - сказал он, протягивая ей берестяной туесок. - Благодари колтка, что помог, я бы не углядел всех бусин!

  - Спасибо вам огромное, - искренне сказала Марина.

  - Спасибом не отделаешься, - фыркнул богатырь. - Лунница мне нужна для дочки.

  Марина сморгнула. Она не знала, что такое "лунница", и сейчас очень пожалела, что читала в основном зарубежную фантастику. Наконец, ее осенило.

  От мамы ей достался изящный серебряный кулон, который она носила не снимая, - маленькая подковка или что-то в этом роде. В другое время она ни за что не рассталась бы с памятью о матери. Но что-то ей подсказывало, что не стоит жалеть о вещах - память не в них.

  - Она, родимая, - богатырь расплылся в улыбке.

  Теперь рядом с Мариной стоял древний, но крепкий старец, ничем не напоминающий ни героя компьютерных игр, ни персонажа из книг. От него веяло звериным мускусным запахом, веяло силой, теплом, нерастраченной даже в его годы удалью... Жизнью веяло. Старец надел лунницу на шею, воткнул в ближайший пень причудливый нож, перепрыгнул через него, ударился оземь - глядь, огромный черный волк побежал по лесу, и два приятеля затрусили следом за ним.

  - Волчий пастырь это, - с почтением сказал колток.

  - И как ты еще здесь? - спросила светловолосая сестра хозяйки, подобравшись к Марине. Появилась она, как все в этом лесу, внезапно: только что никого не было на берегу - и вот уже стоит девушка, окруженная толпой чуди белоглазой.

  - Друзья помогли, - ответила Марина.

  - Вот же! Ну ладно, тогда и от меня тебе подарочек, - фыркнула светловолосая.

  ***

  Таблетки.

  Много таблеток.

  Красивая квартира, ухоженная, проникнутая утонченностью. Книги в старинных шкафах, хрусталь в серванте, дорогие ковры. Старинное золото в шкатулке, подаренной на свадьбу.