Он меня похитил.

«Сейчас я открою дверь с твоей стороны, предложу тебе руку, ты ее примешь без возражений и также под руку пройдешь со мной в дом. Идешь и улыбаешься. Хорошо?»

Принуждал, подавляя волю.

«Срок, установленный Братством, на который оборотень может похитить ведьму на законных основаниях – два месяца… И вот тебе условие, золотце: ты молчишь, улыбаешься и говоришь прилюдно, что согласна на мой маленький экспромт… А я за это умолчу о том, что Зарницкий кидается запрещенными проклятьями, как игрушками в песочнице. Смекаешь?»

Шантажировал, играя на слабостях.

«Назови по имени…»

«Владислав…»

Использовал. («И плевать, что порой ты была совсем не против!» – вновь влез внутренний советчик.)

Резко распахнув глаза, рывком села, вновь устремляя взгляд к окну.

До калитки, там по тропинке в лес, через него до трассы и на любой попутке в город.

Я больше не могу, я не хочу оставаться здесь. Если расскажу, что, находясь на чужой территории в качестве гостьи, я была подвергнута смертельной опасности, то Андрея оправдают за запрещенные заклятия. Ковен магов легко сможет расценить это, как попытку защиты и освобождения, а двухмесячный срок будет снят.

Выдохнув, я резко сжала похолодевшие ладони. Сбежать от тех, кто слышит, видит, чувствует и двигается в десятки раз лучше любого мага – задача не из легких, но и я ведь не такая уж слабая ведьма, черт возьми!

Пора об этом вспомнить, наконец!

Первое, о чем следовало подумать – маскировка. В поисках ее я и перерыла все вещи, которые были в шкафу, и все-таки нашла свою сумку, с которой меня положили в больницу. Обрадовавшись ей как родной, с упоением в нее закопалась, вытряхивая на свет блокнот, кошелек, тени, туш, помаду, расческу, зеркальце, пудру, запасную пару капроновых колготок, пилочку, журнал, ручку, карандаш, транспортир и – я уж и не надеялась! – несколько амулетов.

Для создания иллюзии, для одномоментной силы, для пятиминутной остановки времени и разряженный, а потому не годный – амулет связи по крови. С Андреем. Но теперь он (в смысле амулет, а не жених) бесполезен.

Что делать?..

Подумать я не успела. Только бросила амулеты в сумку, и дверь распахнулась, являя хозяина дома собственной персоной. Оглядев меня, сидящую на полу в куче всякой мелочи, столь необходимой любой женщине, мужчина чуть нахмурился, не иначе как инстинктом собственника учуяв подвох.

– Чем ты тут занимаешься?

– Подводку для глаз ищу… – состроив грустную рожицу, протянула я. – Не найду никак. Так обидно… Почти новая была!..

Почти?.. Хм, а это мысль!

Владислав приподнял бровь и опустил глаза, где около его ног валялась тонкая палочка черной подводки. Как удачно она, однако, туда закатилась! Подняв, протянул мне.

– Нашлась. – Я потянулась за ней, но в последний момент вер отодвинул руку. – А награда?

– Спасибо, – мило улыбнулась я, старательно прогоняя из мыслей проклятье острого поно… экстренного освобождения желудка. – Очень выручил.

Подводка перекочевала ко мне, но вервольф не преминул пройтись пальцами по моей руке. Неоднозначно среагировав на это прикосновение, я лишь опустила глаза.

– Я пришел сказать, что обед будет в три часа. В столовой. Не опаздывай.

Кивнув, снова улыбнулась. Мужчина помедлил, явно пытаясь отвести взгляд от меня, сидящей на полу, фактически у его ног. Осознав всю ситуацию, я предпочла проглотить мерзкое чувство собственной слабости.

После чего Бравый вышел, оставив наедине со своим воистину гениальным планом.

Крупная бирюза из амулета для связи была безжалостно выломана выдранным из стены гвоздем. Долгосрочные амулеты такой сложности могли делать только артефакторы, но проклятийники, как и все маги других направлений, проходили основы этого предмета. А потому я не без оснований надеялась на успех.

Подержав камень в ладонях, согревая своим теплом и понемногу вливая в него собственный резерв, взяла амулет иллюзий. Все тот же гвоздь сделал маленькую царапинку на железной вязи, и плетение заклинания разомкнулось. Теперь это был обычный кругляш, из которого можно было лепить что угодно.

Я и слепила. Прочертив на железе пять дополнительных линий, получила рисунок начальной пентаграммы. При помощи огня выжгла в нужных местах руны нового заклятья и приплавила бирюзу в центр, как проводник. С трудом, но изготовила вполне пристойный амулет абсолютной невидимости, скрывающий звуки и даже запахи.

Но – увы – действующий всего лишь пять минут максимум. Пять минут – слишком мало даже для того, чтобы просто выбежать из дома, мне же нужно будет делать это тихо, а значит – медленно. Плюс защита, которая кольцом замыкалась вокруг дома. Ее следовало убрать, чтобы она не подняла тревогу, или хуже того – не изжарила меня зарядом тока, как какого-нибудь воришку.

Но основную проблему составляло даже не все обозначенное выше. А здоровенный, чертовски умный оборотень, обмануть которого мне пока удалось только раз, и то – по мелочи. Неплохо было бы его вырубить, но даже чисто физически это не представлялось возможным. К тому же, вдруг я перестараюсь и проломлю ему череп? Оправдывайся потом перед Братством, что просто амулет бракованный попался, а вовсе не ты наглого волчару на тот свет вознамерилась отправить…

Нужно что-то такое безболезненное, но верное и надежное. Типа яда.

Или снотворного.

На натуральной основе. Такой, чтобы вервольф не почувствовал привкуса магии и ничего не заподозрил.

Точно!

Я с таким энтузиазмом вывесилась в окно, что чуть в него не вывалилась, пытаясь рассмотреть, что там растет внизу, в огороде этого пчеловода, уважающего мясцо с кровушкой и девок кровь с молоком.

Папоротник, вещун-трава, огневица, одуванчики, иван-чай, иван-да-марья, волчья трава и волчья же ягода. На лицо выползла воистину дьявольская ухмылка. По отдельности эти травки не представляли угрозы для могучего и во всех смыслах устрашающего Бравого, но если знать пропорции и дозировку…

«Настоящая ведьма из любой пакости под ногами способна создать отраву, от которой даже мертвяки будут повторно дохнуть табунами!» – говаривала наша Марья Сидоровна, преподавательница травологии и «отравоварения», как за глаза называли ее предмет все юные магические дарования. Вредная старуха была – ужас, мы часто думали в свое время, что она так долго живет, ибо ее выкинули из Иркаллы – все семь судей не вытерпели столь мерзкий характер, но знания бабулька давала – как кремень. Захочешь – не забудешь.

Кто ж знал, что однажды я буду молиться на нее, хотя экзамен лично мне пришлось пересдавать аж восемь раз…

Передернув плечами от жуткого воспоминания, телекинезом перетащила в комнату пару листиков с иван-чая, волчьей травы, ягоды и огневицы. Старалась не касаться и сразу же запихнула под подушку.

Дальше пришлось наступать на горло себе и своей совести, ибо мне требовалось красиво выглядеть, потому что только красивая внешность поможет отвлечь внимание вера от того, что ему явно не понравится в последствии. Вещи же, которые были в сумке из больницы, располагали разве что к работам в поле. Повздыхав над нелегкой судьбинушкой, шагнула к шкафу, распахивая его одним решительным движением, чтобы не было возможности передумать.

Одежда, аккуратно висящая на вешалках, в большинстве своем была импортной и очень дорогой. Просто баснословно дорогущей, если сказать совсем уж по правде. Тряпки не могли стоить тех денег, которые за них наверняка отвалил Бравый. Впрочем, это его деньги, а бухгалтером к нему я не нанималась. Хочет выкидывать свои кровные на ветер – вперед, могу даже вентилятор включить в помощь.

И лишь приглядевшись к цвету, я поняла, что волк не просто умен. Он кошмарно, катастрофически гениален, ибо за сутки времени изучить меня столь подробно…

Одежда была преимущественно темных, благородных оттенков. Именно тех, что я предпочитала в гардеробе. Лишь пара вещей были светлыми, но не яркими, без каких-либо раздражающих глаз узоров типа горошка и мелких цветочков.