-- Настоящее твоё имя Алекс Аноров, -- сказал ему парень.

   Только Алекс и сам не понял, как его угораздило отвести от парня взгляд в сторону, потому что когда он вернул взгляд на место, то перед ним стояла белая ворона в человеческий рост...

   -- Это мой натуральный цвет, -- раздался из неё каркающий голос. -- Закомплексованность человеку не мешает расти, ибо нельзя выпрямлять искривленное природой. Раз ты похож на ворону, то не делай себе пластических операций, будь собой.

   -- А ты раньше была человеком?

   -- Возможно, -- ответила ворона. -- Возможно, была белой вороной, не мне судить о своём цвете. Потом покрасилась, как это бывает со многими. А потом, опять же возможно, увеличилась в размерах, ибо хорошего человека должно быть много. А я считаю себя неплохой. А ты, я смотрю, не хочешь навязываться и скромно ждёшь, когда я спрошу у тебя, какое твоё первое желание. Верно?

   -- А ты сама не можешь догадаться?

   -- Скромен! -- похвалила его ворона. -- Растёшь, стало быть. Но желания твои исполнять мне ещё пока рано. Тебя ведь ещё не пытали, по-настоящему не заставляли меня предавать.

   -- Шутишь, -- понял Алекс, -- 'выворот, на шиворот'.

   -- Тебе ещё нет тринадцати, -- объяснила ему ворона, шутки отставив в сторону. -- Потерпи - недолго осталось. Я в твои годы и не такое терпела, и дооолго терпела, а тебе вот удача улыбнулась так.

   -- Хорошо, потерплю, -- согласился с ней Алекс.

   -- Вот именно. Поживи, наберись желаний.

   И всё. Алекс словно ни с кем и не разговаривал. Опять его угораздило отвести взгляд в сторону, а когда вернул его назад, вокруг никого уже не было. Только лес.

***

   13 лет Алекс 'отметил' в милиции, на дознании. Нет, от него не требовали 'заложить ворону', как пыталась недавно накаркать его загадочная подруга, способная принимать различные облики и усилием мысли перекрашиваться в белое оперение; от него требовалось кое-что другое, связанное с недавними событиями, бездушным предателем Вовой (впоследствии Вова обнажил перед братишкой своё истинное лицо. Алекса аж передёрнуло всего от ужаса, когда Вова снял с себя маску); хотя по сути не такой уж он и предатель: его Большая Мафия состояла из двух человек, так что теперь, когда лучшего друга, Пальца, на стало, Мафия потеряла цвет.

   И сразу, после допроса, как только Алекса ввели в одиночную камеру и захлопнули за ним дверь, Алекс понял, что в этот раз в камере он не один. То, чего не видел он уже несколько нелёгких недель, теперь сидело с ним в одной камере... Только, судя по всему, данная ворона была вольной птицей, и умела просачиваться сквозь стены, раз маленький Кузя (пиздюк), сразу как встретил старшего брата Алекса, чтоб отдать ему сапог (немного позже им повстречается пятёрка ГМНА и Вова, на каждом полуслове перебивая малыша, кое-что расскажет этой пятёрке о своём младшем брате-недотёпе), поведал, как его Алекс 'разговаривал с вороной' ('разговаривал с белой вороной', имеется в виду, "человек окончательно поссорился с головой").

   -- Теперь ты всемогущ, -- раздался из сидящей в углу чёрной вороны обычного роста знакомый каркающий голос, -- я тебе просто-таки завидую, Алекс.

   -- Чё ты орёшь! -- как можно тише прикрикнул тот на неё шёпотом.

   -- Ни тебя не меня не слышат, когда мы разговариваем, -- не меняя голоса произнесла птица. -- Больше таким ошибочкам, какая произошла с пиздюком Кузей, не бывать. Больше наше общение никто не услышит, можешь мне верить.

   -- Ну и что, -- незаметно ухмыльнулся Алекс, хоть ему это и было трудно проделать разбитыми губами, -- ты желаешь у меня что-то спросить?

   -- Скорее всего, -- отвечала птица. -- У тебя ведь, я так думаю, имеются кое-какие желания.

   -- Всего одно, -- ответил Алекс, перестав ухмыляться. -- Чтоб ты сдохла.

   -- А ты хорошо подумал, прежде чем я его исполню? А ведь я его исполню на полном серьёзе!

   -- От тебя одни неприятности, ворона. Из-за тебя человек погиб!

   -- А ты задумайся лучше. Не являюсь ли я тобой самим, прилетевшим на импровизированной моим воображением 'машине времени' из далёкого будущего? Задумайся.

   -- А чё тут думать? Если ты из будущего, то мне ничего не грозит, если ты подохнешь! Возможно, я в этом далёком будущем постепенно превращусь в ворону, 'вернусь' в прошлое и повторю картину, 'убив себя'. Так или иначе, ворона, от тюрьмы да от сумы не зарекайся, ВСЁ может быть. Так что сдыхай спокойно и ни о чём не думай.

   -- Я твой джин из бутылки, -- последнее, что донеслось от вороны, перед тем, как она исчезла у Алекса на глазах. Впрочем, не одна она исчезла; всё вокруг Алекса погрузилось в кромешную глухо-слепую тьму почти так же, как когда-то, несколько недель назад, погрузилось вокруг Пальца. Только один единственный звук перерезал эту бездонную тьму... Впрочем, Алексу он показался таким же призрачным, как и всё, что окружало его последнее время. Возможно, этого звука, чем-то напоминающего собой отзвук шёпота 'вороньего голоса', вовсе и не было. Но, 'я наврала', несмотря ни на что пронзило слух Алекса почти как раскалённой спицей ('любой человек готов отдать ВСЁ, желая спасти свою жизнь, - наверно, должен был подобный шёпот складываться в такие слова, - но ещё больше он может заплатить, желая чужую смерть; но... ещё больше он заплатит, если пожелает свою смерть').

- - happy end - -

   Пробудил его не пинок брата, не подзатыльник мачехи; пробудило его какое-то приятное предчувствие...

   Он, сам не зная почему, подскочил к окну, и тут же в глаза ему попался соседский хулиганистый малыш... Когда Алекс выглянул из окна, малыш уже достал из кар- мана рогатку и нагинался за камнем. И совсем кстати в полушаге от ноги Алекса располагался зимний сапог его брата Вовы (второй сапог, помнилось Алексу, лежал под подушкой вечно незаправленного дивана мачехи), поскольку денёк сегодня выдался тёплым и до необыкновенности счастливым, хоть и Пятница 13-е (но Алекс просто-таки сердцем чувствовал надвигающийся на него Великий Потоп 'СЧАСТЬЯ', хоть и привык очень часто просыпаться в дурном настроении и вставать с постели не с той ноги). Но в этот раз Алекс осмотрелся по сторонам, чтоб из-за угла случайно не выглядывал глаз его троюродного брата, Вовы. Но квартира, как чувствовало сердце Алекса, была пустынна полностью, если не обращать внимание на тараканов, проскальзывающих то тут то там (если раньше Алекс и старался избегать возможности раздавить таракана, то теперь он их не собирался трогать тем более - живые всё-таки существа). И Алекс с удовольствием поднял с пола сапог, - пока Кузя поднял камень, зарядил им рогатку и чертыхнулся, как всегда промахнувшись, - аккуратно поставил его в нишу и отправился в спальню матери (хоть его троюродная тётка и не являлась ему даже понятием слова 'мать', но всё-таки усыновила) за вторым сапогом.