— Ну вот и ежегодный визит, — промолвил Гейдж, — как я жду, чтобы хоть один волонтер, с которым мы знакомы, вернулся в родной город.

Я покрепче обняла Бейли, когда грузовик остановился на площадке, которая раньше была футбольным полем средней школы. Спустя год, после того как были сброшены бомбы, нас вернули в школу. Я проучилась в ней еще пару лет, пока не поняла, что не могу идти в ногу с обучением в ней и не видела в этом необходимости. Большая часть того, что мы учили до войны, было больше неактуально. Детей теперь обучали оказанию медицинской помощи, садоводству, шитью, строительству, рыболовству и столярному делу. Я же скучала по тому обучению, что было раньше, я хотела читать побольше книг, тем более у нас осталась даже небольшая библиотека, но на такие вещи просто не было времени.

Хотя мое обучение закончилось и раньше, чем я планировала, но все же возвращение в школу помогло мне узнать о том, с чего началась вся эта война. Нам сказали, что за атакой стоит Россия. Она объединилась с Китаем и Северной Кореей, чтобы начать вторжение, целью которого было уничтожить нашу страну, но, в конце концов, потерпела неудачу. По их словам аналогичные вторжения были совершенны в Европе и Азии, и там они были более успешными. Многие страны Ближнего Востока пали, прежде чем части Германии, Франции, Норвегии и Швеции тоже сдались. Теперь, как и мы, эти страны были разрознены и пытались восстановиться за стеной, но они выживали.

Мы никогда не видели захватчиков у нас в стране. Они никогда не нападали на нас с моря или по земле с центра нашей страны. Война, которая велась на Среднем Западе, была для нас чем-то, о чем мы имели очень смутное представление: новостные каналы не транслировали во время военных действий, а люди, которые уходили сражаться, не возвращались.

Когда через пару месяцев после начала войны правительство начало вербовать людей для строительства стены, люди ушли, но никто из них не вернулся. Письма от некоторых из них приходили каждый год, и только так мы могли узнать, что кто-то из них еще жив.

Многие связывали поход к стене со смертью. Но для некоторых это казалось неким приключением, которое может привести к светлому будущему для них и для их семей. Как правило, так считали совсем молодые люди, и это было главной причиной, по моему мнению, почему правительство начало вербовать и шестнадцатилетних подростков.

Лично я никогда не думала о волонтерстве, тем более я была нужна своим братьям Гейджу и Бейли. Это не значит, что мне не было интересно, как и всем остальным, что происходит там, у стены, и что случилось с добровольцами, которые ушли и не вернулись обратно. Но я не была уверена, что именно любопытство толкало большинство добровольцев сделать такой шаг.

Опять же, это не имело никакого значения, добровольцы все равно будут продолжать поступать, а правительство будет снова и снова приходить за ними. Я наблюдала, как женщина с волосами, собранными в пучок, слезла с водительского сидения автомобиля. Седина начала пробиваться в ее светло-русых волосах. Морщины уже проступали под глазами и вокруг рта. Она встала перед грузовиком и замерла, сложив руки перед собой.

В эту минуту Лиза подошла ко мне и протянула мне карамельное яблоко. Я улыбнулась ей в ответ, когда взяла его: последний раз я ела такое в прошлом году, и это было для меня приятнейшим из удовольствий. Где-то вдалеке заиграла гитара, а потом раздался шум барабанов. Это был единственный день, когда в воздухе витал дух праздника.

Возможно, что это событие должно быть печальным, ведь некоторые жители нашего города сегодня уйдут, чтобы никогда не вернуться обратно, но это был день волнения и ожидания чего-то нового. Сегодня правительство привозило новые припасы, а также раздавали письма для тех, у кого близкие были у стены. Угощения и развлечения, которых у нас не было весь год, были организованы для того, чтобы мы могли достойно проводить тех, кто вступит в ряды волонтеров. После того как добровольцы будут известны, начнутся танцы, которые продлятся до заката, пока они не покинут город.

Я откусила яблоко, а Лиза поцеловала Асанте в щеку. Они шептались между собой, пока я позволяла Бейли лизать карамельное покрытие. Он тоже откусил яблоко, прежде чем я, ухватив еще кусочек, передала лакомство Гейджу.

— Мое! — закричал Бейли и вцепился в угощение. — Мое!

— Я уже не могу дождаться, когда он перерастет эту стадию, — пробормотал Гейдж, возвращая яблоко обратно в хлопающие руки Бейли. Тот заулыбался и снова погрузился ртом в карамель. Липкая слизь испачкала все его лицо и застряла в волосах, когда он наконец-то оторвался от него.

— Вы ведь не вручите мне это обратно? — поинтересовалась Лиза, когда вновь подошла ко мне.

— Не волнуйся, я принесу тебе другое, — ответила я.

Подруга просто махнула рукой.

— Думаю, малыш получает от этого больше радости, чем я. Итак, сколько сегодня будет добровольцев? Кто как думает?

— Я сказала восемь, Асанте думает, что одиннадцать, — ответила я.

— Ну тогда я скажу, что двенадцать, — произнесла Лиза.

— Девять, — высказал свое предположение Гейдж.

Бейли приложил одну из своих липких рук к моей щеке.

— Спасибо, — промолвила я, убрав его руку со своего лица и поцеловав крошечные пальчики. Он снова занялся карамелью.

— А мне уже пора идти. Повеселитесь сегодня, — сказал Асанте и поцеловал Лизу в щеку, прежде чем удалиться. Он был в зеленой форме, на спине которой золотыми буквами было написано «Охрана».

— Давайте посмотрим, какие вкусности приготовили для нас в этом году, — предложила Лиза.

Гейдж пропустил нас вперед, когда мы пробирались сквозь толпу, в ожидании начала объявления добровольцев. Запах жареной рыбы, овощей и различных сладостей заставлял мой желудок бешено урчать. Потрескивание костров и оживленные голоса людей вокруг создавали настроение сегодняшнему дню. Красные и желтые тюльпаны, которыми были усыпаны газоны, были в полном цвету, а их аромат еле заметно разливался над запахами многочисленных угощений, витающими в воздухе.

Аттракцион «Бак для намокания» за нашей спиной был как нельзя кстати. Гейдж выступил вперед, чтобы принять участие, и со второй попытки ему удалось сбить ребенка в воду. Тот с громким всплеском упал в воду.

В толпе раздались радостные возгласы. Молодая девушка приподнялась на цыпочках, чтобы чмокнуть моего брата в щеку. Яркий румянец, проявившийся на лице моего брата, заставил меня рассмеяться. Он расправил плечи и провел рукой по своим волосам, от чего они встали дыбом на его голове. Мне пришлось закусить губу, чтобы скрыть смех, но моя подруга была менее сдержанной. Гейдж бросил на Лизу недовольный взгляд, прежде чем отойти от девушки, которая тоже покраснела так, что стала похожа на лобстера. Мой брат поспешил скрыться в толпе.

— Кто эта девушка? — спросила я, когда мы нагнали его.

— Просто девушка, — бросил он мне в ответ, делая вид, что что-то высматривает в толпе.

— А у этой девушки есть имя?

— Вишенка.

— Ты серьезно? — выпалила Лиза.

Гейдж грозно посмотрел на нее.

— Я могу сказать серьезно, что ты меня начинаешь раздражать.

— Просто у меня нет братьев и сестер, поэтому я докапываюсь до тебя и Ривер, — произнесла она, улыбнувшись моему брату.

— В общем, проехали, — закончил Гейдж, закатив глаза.

— Она тебе нравится? — продолжила я терроризировать брата.

Он пожал плечами, но его кожа снова покраснела, и шея стала такой будто ее обожгло солнцем. Мне снова пришлось прикусить губу, чтобы не рассмеяться.

— Я ее едва знаю, — пробормотал он в ответ.

— Помни про контрацептивы, — пошутила я, протянув ему Бейли.

— Я… я… — пытался что-то сказать Гейдж в ответ.

— Я в курсе, что тебе только четырнадцать, но время летит быстро. Просто помни, как вонял подгузник сегодня утром.

— Я воняю, — воскликнул Бейли, а Гейдж поморщился.

Он поспешил закрыть свой рот, когда Бейли попытался засунуть туда свою руку, изрядно запачканную карамелью. Я схватила салфетку со стола по соседству и вытерла карамель со своей щеки и лица Гейджа.