Лео принялся старательно учить фразу, Людмила несколько раз подправила его произношение, а затем взялась готовить постели. Лео оборвал фразу на полуслове и красноречивым взглядом уставился на женщину возле расстеленного дивана. Та, заметив, с силой швырнула в него подушкой. И не смей лезть ко мне ночью, лягушатник! Будешь спать вон там, на раскладушке, и за то скажи спасибо, а то вообще на пол к порогу отправлю!..

Нет, нет, что ты, раз ты пока не хочешь, я… Людмила, не дослушав, взяла полотенце, халат и направилась в ванную. Когда она вышла спустя полчаса, комнату озарял лишь свет торшера, а то-ли-гость-то-ли-муж скрючился на раскладушке, укрывшись едва не с головой. Людмила щелкнула выключателем и улеглась на диван.

Полицейский Жорж Лоран, несмотря на некоторую грузность фигуры, легко сбежал по ступенькам управления полиции и спешно сел в свой автомобиль. Он только что принял звонок от мадам Симоны де Виттон об исчезновении её внучки Дианы. Жорж знал Симону с детства, они оставались добрыми друзьями и по сей день, поэтому неудивительно, что Симона позвонила именно ему. Доложив начальству о звонке, он тут же поспешил к Симоне, чтобы выяснить все обстоятельства исчезновения. Он уже знал о смерти Леонарда Ланье и о тяжёлой травме его супруги Люсьены, дочери Симоны. Но об исчезновении их дочери Дианы он услышал впервые.

К счастью, ему удалось избежать дорожных пробок, и вскоре полицейский автомобиль уже ехал по одной из живописных зеленых улочек предместья Парижа. Возле одной усадьбы он посигналил, и почти сразу открылись ажурные железные ворота, пропустив автомобиль на ухоженную территорию. Здесь его уже ждали: Симона – седовласая дама с короткой стрижкой, лет пятидесяти, стройная и ухоженная, и горничная Матильда – Жорж знал их обеих. Симона поднялась к нему навстречу из плетеного кресла, стоящего на зеленой лужайке, Матильда осталась ждать подле.

Ах, Жорж, Жорж, у меня несчастье за несчастьем!.. Этот негодяй Лео… да ты присаживайся, вот сюда. Этот негодяй Лео зачем-то затащил на какую-то крышу мою дочь и столкнул ее оттуда! Бедная моя девочка… Мало того, он ещё и куда-то спрятал мою единственную внучку Диану! Да, да, спрятал, потому что её нигде нет! Люси? Она ничего не может сказать, потому что лежит без сознания! Да, я только что от неё. То есть, я после больницы заехала к ним на квартиру за внучкой, но ее там нет!..

Где этот негодяй? В морге, где же ещё, туда ему и дорога Да, опознала. Ничего о нем слышать не желаю! И ведь сколько раз я говорила дочери: не выходи замуж за этого бастарда из квартала Марэ! Не послушалась… Симона горестно вздохнула и прижала к груди фото в рамочке, с которого безмятежно улыбались её дочь и внучка. На глаза мадам навернулись слезы, она смахнула их батистовым платочком с вензелем.

Жорж сочувствующе приобнял ее за плечи. Не отчаивайся, Симона, и не теряй надежду. Дочь твоя жива, выздоровеет, и внучка непременно найдется. Леонард хоть и был беспутным, но все же он родной отец, и дочери своей плохого не пожелал бы, я в этом уверен. Конечно, я его знал. Симона, я понимаю, что тебе сейчас очень тяжело. И все же постарайся вспомнить все-все. Сейчас любая мелочь может оказаться ключом к разгадке преступления…

Святые угодники, да я сейчас не о Диане, найдется твоя внучка. Ну спрятал он её куда-то, так это не преступление. Я про Лео говорю: он был убит ножом, ещё до падения с крыши, вот это преступление я имел ввиду. Так что я тебя внимательно слушаю. Вспоминай.

Мадам Симона заговорила, и перед глазами Жоржа появилась картина его утреннего дежурства на загородной трассе. Да, было именно так: этот божий одуванчик, мадам Симона, в кожаной куртке-косухе и с банданой на голове вместо шлема промчалась мимо него на своем навороченном байке, нарушая скоростной режим, как обычно. И, как обычно, он помчался следом за ней. Догнал он нарушительницу только возле этой усадьбы.

Я тебе сказала, чтобы ты выписал штраф и отстал от меня. Ты выписал и посоветовал мне слезть с байка, одеться прилично и пойти в церковь на службу, а я послала тебя к черту. Да, ещё я сказала, что ты узурпатор и грабитель с большой дороги. Ты спросил, куда я так тороплюсь, а я назло тебе не ответила. Так вот, торопилась я к своему адвокату. Я наконец-то уговорила дочь выгнать этого бастарда Лео и подать на развод; к адвокату я шла на консультацию именно по этому вопросу.

Почему я, а не Люси? Потому что ты тупица, Жорж! Конечно же, я не по поводу ее развода собиралась говорить с адвокатом, а хотела переписать свое завещание. Да, у Люси появился жених – достойный человек, не то, что этот бастард из квартала Марэ. Где он сейчас? В Германии, у него там бизнес. Зовут его Вилли, он имеет бизнес и в Германии, и в Австрии, и в Испании. Нет, он не в Париже, это точно, мне дочь утром сказала. Нет, завещание я пока не переписала, сделаю это в ближайшее время, вот только внучку разыщу.

А сегодня у Люси должен был состояться серьезный разговор с Леонардом, она сказала мне об этом по телефону. Это было примерно за час до… Бедная моя девочка…

Симона принялась вытирать слезы. Это все он виноват, чертов бастард! Он столкнул мою девочку! Он бесился из-за того, что у Люси появился достойный мужчина! Знал?.. Наверное, знал… Фото жениха? Нет, у меня нету.

Откуда у него ножевое ранение? Ну уж не от Люси, это точно. Мало ли у него дружков, таких же отпетых, как и он. Ну зачем, зачем Люси поднялась на ту крышу? Помочь ему хотела, не иначе, ведь она у меня очень добрая девочка. Жорж, найди мою внучку! Люси говорила, что сегодня Диана будет с ним целый день. А что у вас в полиции известно – не было ли внучки там, в ресторане? На крышу-то вряд ли бы они её взяли.

Жорж некоторое время сидел в раздумье. Вилли, говоришь. А фамилию или фирму его знаешь? Ну что ты, что ты, Симона, никого я не обвиняю!.. Он успокаивающе поднял ладони вверх. Просто мне нужно составить полную картину. И ещё. С твоего позволения, мне нужно будет э… поискать нужную информацию в квартире Люси.

Симона в бешенстве отбросила платочек. Ажан Жорж, да ты просто тупица!.. Я как доброго старого приятеля, попросила тебя найти мою внучку, а ты все вынюхиваешь, собираешься обвинить в преступлении порядочного человека!.. О мой бог, прости, но если бы этот бастард Лео был жив, ты бы непременно отмазал его от закона! Никакого обыска у Люси не будет! Иди и не зли меня! Зря я к тебе обратилась!..

Жорж молча встал, учтиво склонил голову и направился к автомобилю. Матильда подняла платочек из травы, повертела его и спрятала в большой карман своего фартука, хозяйке же подала чистый. Симона принялась вытирать слезы.

Полицейский автомобиль выехал со двора. В усадьбе наступила горестная тишина.

В огромном здании аэровокзала Шереметьево была привычная суета: сновали туда-сюда граждане с багажом и без, непослушные дети бегали, послушные держались за руки. Из динамиков разносился громкий женский голос диспетчера, призывающий к регистрационной стойке Петрова Леонида и Петрову Людмилу, опаздывающих на рейс в Париж.

Лео и Людмила зашли в зал последними – за минуту до окончания регистрации, заставив изрядно поволноваться Аркадия Семеновича – руководителя группы. Увидев чету Петровых, он облегченно вздохнул и тут же напустился на Людмилу, которая подошла к стойке первой. Деточка, ну нельзя же быть такой безответственной. Всё, все, регистрируйтесь, я не буду мешать, встретимся в самолете. Он торопливо прошёл за стойку и далее. Лео и Людмила заговорщицки переглянулись и с облегчением выдохнули: пронесло.

Пока жена оформлялась, Лео с огромным интересом провожал взглядом женские ножки вокруг, пока не получил толчок в бок. Он бросил на Людмилу непонимающий взгляд. Та взяла из его рук документы и подала их на регистрацию. Девушка за стойкой оформила их и пропустила в зал досмотра.

В это время в кармане у Лео зазвонил телефон. Тот достал его, но Людмила выхватила трубку из его рук. Да, Анеля Александровна, да, это я. Не смогли проводить, ну это совершенно необязательно. Не волнуйтесь у нас все в порядке. Да, успели. Лёня? Да здесь он, здесь, со мной, проходит досмотр.