Такого В., разумеется, себе позволить не мог. Он держал себя в руках, но его обида от этого не уменьшалась. «За что они так со мной? – думал В. и чувствовал, как увлажняются его глаза. – Пусть они знают больше, чем я, пусть они сильнее меня, но кто дал им право глумиться надо мной? Неужели им неведомо милосердие? Где же справедливость?»

Так размышлял В. и не находил ответов на свои вопросы. О чем он только думает, какое там милосердие! Разве он не понял с первого взгляда, что эти люди совершенно другие, что они абсолютно безжалостны? Как лихо и без малейших колебаний они оттяпали В. руки! Наверное, для них В. был кем-то вроде подопытной мыши, а значит, они не задумываясь прихлопнут его ради того, чтобы получить нужный результат эксперимента.

Положение В. усугублялось еще и тем, что давали о себе знать голод и жажда. К ночи мысли о еде и воде заглушили все остальные мысли. Однако В. обладал уже некоторым опытом преодоления голодных позывов, накопившимся за долгие месяцы жизни на улице, и поэтому с грехом пополам он смог уснуть, видимо, уже поздно ночью, но когда точно – неизвестно. Часов он так нигде и не нашел, и в окно выглянуть он не мог (окна ведь не было). Засыпать ему пришлось при горящих светильниках, потому что выключателей ламп В. тоже не обнаружил.

Пробуждение не принесло облегчения. В. показалось, что кто-то за ночь успел разобрать его тело на составные части, и теперь ему придется долго собирать их воедино. Кое-как он поднялся. Во рту была страшная сушь, язык приклеился к небу. Накатывала слабость.

В. потащился в ванную, тихонько молясь про себя, чтобы там вдруг появилась вода. Однако кран на все мольбы В. ответил только недовольным клокотанием. Здесь стояла такая же сушь, что и во рту у В. Чертыхнувшись, В. вышел из ванной и прошел на кухню. Здесь тоже ничего не изменилось. Добрая фея не оставила на завтрак чашечку горячего чая. Или лучше стакан холодной воды… Вода, о, вода, водичка, водица, чистая прозрачная, сияющая! Хоть бы одну каплю уронить на жесткий колючий язык!

В. вздохнул. Он знал очень хорошо по опыту, что если сейчас он будет думать о воде или еде, то этим только усилит свои мучения. Пока ему оставалось делать лишь одно: ждать прихода помощников Мастера Б, ждать спасения. И В. старался, как мог, отвлечься. Он снова внимательно изучил всю свою маленькую квартирку, а также содержимое чулана, но не нашел ничего интересного. Разве что Парадный Татачи был хорош, но в данной ситуации меч был абсолютно бесполезен.

Особое внимание В. уделил стене, тому месту, где должна была быть дверь. Он прополз несколько раз вдоль стены на коленях и ощупал каждый бугорок и неровность на ее шероховатой поверхности, надеясь на то, что где-нибудь отыщется кнопка, открывающая потайную дверь.

Поиски его, как и следовало ожидать, не увенчались успехом. Да В. и сам нутром чувствовал, что его заточение не случайно, и что о нем, конечно же, не забыли, напротив, его намеренно оставили взаперти. В. почти не сомневался, что за ним тайком наблюдают. Потому В. не позволял себе ни стонать, ни жаловаться, ни другим способом выражать недовольство.

Но каким издевательством выглядели теперь недавние разглагольствования Мастера Б о том, что В., видишь ли, не будет ни в чем нуждаться! Так вот чего стоят все эти рассуждения о свободе! «Забудь ты о своих тревогах!» Ха! Видимо, Мастер Б рассчитывал, что за два дня В. успеет позабыть не только о своих тревогах, но и о необходимости питаться. Так вот чего стоят все эти рассуждения о ненасилии!

Ох, если только В. выйдет из этой комнаты и встретится с Мастером Б, то он за словом в карман не полезет. Да что там слова, пожалуй, В. и рукам бы волю дал! По правде говоря, если бы голова В. не была сейчас полна тяжелого тумана, то он посвятил бы время тщательной разработке плана мести. В. не сможет, скорее всего, отлупить Мастера Б, а самые страшные ругательства и оскорбления ничего не значат для этого престарелого пакостника. Но все равно В. нашел бы слабое место у противного старикана. Например, такой слабостью может быть Леяна. Даже ее сейчас не пожалел бы В., ведь и ежу понятно, что она заодно с Мастером Б.

В. перебирал в памяти подробности своих встреч с Мастером Б, Леяной, Джаджем и другими обитателями Дома, силясь разгадать только одну загадку: зачем им понадобилось так подло глумиться над В.? Что они задумали?

Надо же, а ведь еще недавно В. мог бы поклясться, что эти люди его друзья! И Леяна, и Эл Рэл, и бородачи были очень добры к нему, проявляли искреннее участие. Очевидно, это был всего лишь отвлекающий маневр. Они усыпили бдительность В., чтобы тому и в голову не пришло сопротивляться, когда его, как барана в стойло, отвели в эту комнату. Даже этот фокус Леяны с демонстрацией ее якобы «энергии», очевидно, был лишь показательным номером в зловещем спектакле, финал которого отнюдь не оптимистический.

И снова В. злился на самого себя, на Мастера Б, на Леяну, на всех, кого только мог вспомнить. Он знал, что это ему ничего не даст, но не мог успокоить свои чувства.

Снова и снова В. вспоминал все, что произошло с ним в Доме. Вспоминал он и предложение Джаджа покинуть Дом. Сейчас В., конечно, проклинал себя за то, что тогда не согласился. Хотя он сомневался, что Джадж действительно выпустил бы его из Дома.

Не забыл В. и свой счастливый полет в Улёте, но этот полет теперь казался В. только злой насмешкой, словно бы ему нарочно показали кусочек свободы для того только, чтобы он был еще несчастнее сидя взаперти. Возможно, было бы лучше, если бы он тогда не смог взлететь и остался бы в той безлюдной пустыне. Даже в пустыне у него было бы больше шансов спасти свою жизнь, чем в этой наглухо закрытой комнате без входа и выхода.

Помнил В. и Детскую, помнил, как он был счастлив там, но тем мрачнее ему казалась его теперешняя тоска. И каким он был остолопом, когда держал перед отцом свою пламенную речь! Он-то думал, что Дом Тысячи Дверей – это его обретенное счастье, а оказывается, что это темница, из которой В. не сможет выбраться. Он думал, что нашел путь к спасению, а выясняется, что прав был отец, когда предостерегал его. Где же тот радостно-мудрый В., что был позавчера? Где тот смех, которому научил его Эл Рэл? Все растаяло как дым. И остались только эти стены…

Будто раненый зверь, В. метался по комнате. Он боялся замедлить шаг, боялся расслабиться хоть на мгновенье, потому что знал, что этот обоюдоострый стержень пылающей ярости раскрутится в нем в бешеную, сметающую все на своем пути, махину. Наверное, он будет выть, как дикий волк, или биться головой о стену; В. страшился даже подумать о том, что произойдет, если он хоть на миг даст слабину. И потому он скрежетал зубами, но не переставал, пошатываясь, шагать по комнате без цели и без особого желания, но для того только, чтобы занять себя хоть чем-то кроме мыслей о том, как он зол на весь свет.

В. бродил из угла в угол, пока окончательно не выбился из сил. Его трясло, когда он рухнул на диван. Теперь у него не осталось сил даже на злость. Укрывшись одеялом с головой, чтобы никто не смог его видеть, он тихо и самозабвенно заплакал. Он заглушал, как мог, рыдания, в которых изливались его ярость, его беспомощность и его обида.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.