В центре комнатки стоял уже знакомый стол с приставленным, не менее знакомым стулом. На столе был старенький телевизор, без проводов и антенны. Рядом лежал простенький пульт. На экране телевизора был прилеплен стикер с какой-то записью. Не сразу, но Виктор подошёл, чтобы хоть что-то узнать и понять. Запись была крайне проста и лаконична:

  "Интересно, тебе так охота сдохнуть или ты беспросветный тупица?"

  На пульте, что странно, была только одна клавиша подписанная "Вкл". И всё. Это было слишком подозрительно. Он догадывался, что увидит, если щёлкнет включение. С содроганием понимал, что увидит смерть старика... но не мог просто сидеть и ждать. Он надеялся, что если будет видеть происходящее, то сможет повлиять на тело, во всяком случае, сам себя в этом убедил, прежде чем нажать единственную кнопку пульта.

  Картинка была крайне плохой, с помехами. У телевизора была сбита цветность. Большей частью Виктор видел чёрно-белую картинку с редкими вкраплениями красного и синего. Он видел запись, которая ощутимо раскачивалась. Кто-то, кто был на его месте и чьими глазами видел Виктор через телевизор, торопливо бежал по брошенной части города. Не оглядывался. Просто бежал в сторону собственного дома, часто сворачивая в узкие переулки, удирал дворами.

  Увиденное изумляло Виктора, ведь его другое я впервые, на его памяти, не устраивало погрома с жертвами, а сбегало. Сбегало с особым рвением и старанием.

  Все те слова старика о том, что это просто сон, который он может видеть, как-то не укладывались в голове при просмотре этого телевизора. И Виктор в самом деле верил, что то, что происходит на экране, - действительность.

  Видео с каждой минутой всё более и более ощутимо теряло качество записи. Вскоре Виктор с трудом мог разбирать окружение, да и то, только по отдельным деталям, которые примечал.

  Вскоре холод начал сковывать тело мужчины. Он старался с этим бороться, но... его клонило в сон, а телевизор с помехами, за которыми почти ничего не угадывалось, помогал довершить начатое холодом. И Виктор, не смотря на робкие попытки согреться и не уснуть, всё же проиграл эту не простую схватку. Глаза сами собой закрылись, и он провалился в глубокие пучины сна, забыв о всяких переживаниях за здоровье доктора. Сон просто размыл важность этих переживаний, и Виктор со спокойным сердцем уснул.

  ***

  Виктор очнулся среди ночи в собственном доме. Он ничего не помнил и не понимал. Сжимая зубы, попытался подняться с голой кровати, - на ней не было ни матраса, ни одеяла, - но не смог и этого. И лёжа у самого края кровати его скрючило от боли. Его внутренности терзала страшная боль. От самого живота к горлу подступала эта пульсирующая, ужасающая боль. И не в силах её удержать, он открыл рот.

  Его вырвало густой кровью с желудочным соком. Этот поток прерывался на считанные мгновения, чтобы потом с ещё большим усилием вырваться наружу.

  В голове было пусто. Всякая мысль потонула в пучинах страданий и боли. Виктор не признавал окружение, которое мог бы угадать за пеленой слёз.

  Спустя тягучее и мучительно тянущееся время, он почувствовал лёгкое облегчение, - его прекратило тошнить кровью. Но на лице оставалась горячая, липкая жижа. Прикладывая усилие воли, он сел на кровати, а после утёрся. Он хотел избавиться от крови на лице, но только размазал её и замарал без того грязный рукав рубашки.

  Как пьяный, на неверных ногах, он шагал в сторону выхода в главную комнату дома. Там, за небольшой оградой, кухня... вода. Его манила и поддерживала одна только мысль о воде, которая поможет облегчить боль после столь неприятного пробуждения.

  Его глаза слипались. Голова шла кругом. И боль ещё отзывалась во всём теле, но больше всего страдало нутро, - все его внутренности словно горели огнём.

  Выйдя из спальни, он сделал несколько шагов, прежде чем приметил сидевшего на диване старика. Психиатр был одет также, как и во время приёма, - белая рубашка, клетчатая жилетка и брюки с отутюженной стрелкой. Одна его рука покоилась на рукояти резной трости, - набалдашник был в виде совы с рубиновыми глазами, а сама трость напоминала ствол дерева. В полумраке этот спокойно сидевший, не спавший старик, обретал несколько мистический облик.

  - Проснулся? - буднично, словно так и должно было быть, спросил старик. - Жаль, я рассчитывал на несколько иной исход. Ну, что ж поделать с погрешностью, которая всегда имеет место быть?

  Виктор ничего, абсолютно ничего не понял. Он прошёл мимо, хватаясь за редкую мебель, продолжил свой путь до раковины. Подумал, что старик попросту привиделся, что он ещё как будто в полудрёме или видит сны наяву.

  - Я был готов и к такому. Там, на столе, рядом с раковиной, лежат таблетки. Выпей их все. И не заставляй меня ждать. Я и без того с тобой долго возился.

  Проходя мимо кухонного стола, Виктор и в самом деле увидел таблетки. С десяток бумажных упаковок и столько же баночек. Виктор прошёл дальше, к раковине, открыл холодную воду и припал к крану. Долго не мог утолить жгучую жажду. И даже боль, с которой вода прокладывала себе путь по истерзанному пищеводу, не могло заставить Виктора пить меньше или с небольшими перерывами. Его пожирала жажда холодной воды, которая после вспышек боли приносила облегчение.