Вновь поползли слухи о том, что молодой правитель - одержимый. Его заботливая матушка, беспокоясь о дорогом сыночке, с жестокостью выпытывала у крысолюда: "Что с ним происходит? Что случилось?" но тот отвечал только то, что знал, что: "М-м-молодой господин изволит читать книги".
Между тем, до самого лета молодой господин только тем был и занят, что составлял карту между, казалось бы, разрозненных трудов. В его теле едва теплилась жизнь, но он тихо посмеивался, - ему открывалось коварство и насмешливость алхимиков старины. Они, под самыми нелепыми и абсурдными формулировками общались меж друг другом на одном им ясном языке. И формулы, которые таились, под абсурдными требованиями, ему виделись совсем очевидными.
Летом, дождавшись нужного ему дня, молодой аристократ готовился к ритуалу. Скрупулёзно. Болезненно реагируя на мельчайшее отклонения от нормы. И его заботливая матушка, и простые крестьяне, не желали его гневать, - даже те, кто успел его невзлюбить за крутой нрав, боялись, что от злости, того и гляди, помрёт!
Молодой аристократ, - бледный, ужасно худущий, с впалыми глазами и тяжёлым дыханием, - ясно понимал, что та мысленная карта, меж различных трудов алхимиков, которую он составил, - не гарант успеха. Он понимал, что мог ошибиться с той или иной формулировкой. Пользуясь всеми теми знаниями о языках и речевых употреблениях различных эпох, он раз за разом перепроверял себя. Ведь понимал, что если он ошибётся, то всё будет потерянно.
Да, придёт новый год. Да, вновь наступит лето. И да, можно будет подправить оплошность, если таковая будет, и провести ритуал так, как должно. Но молодой аристократ чувствовал, что если не справиться, то... не сможет больше заставить себя прочитать и слова. Что сожжёт библиотеку. Что... что не вытерпит такого испытания и вернёт ссуду посредством крови. Ведь, не останется в нём попросту сил продолжать жить. Не отважится посягнуть на достояние предков. И не согласиться всю жизнь влачить жалкое существование обычным начальником стражников.
***
"Это... это, - пытался подумать молодой, истощённый телом, аристократ, едва окончив ритуал и по-новому оглядывая привычный мир. - Это невероятно!"
Мысленная усталость, которая сопровождала его всё это время, в один момент просто растворилась. Её не стало. Пропала без следа. И бегло замечая различные предметы, вокруг себя, растения и деревья вдалеке, он одинаково легко, без усилий и напряжения мог рассказать о самых неожиданных их свойствах и применениях.
Если прежде его ум можно было сравнить с быстротечной, но крайне узкой и мелководной рекой, то теперь его мысли стали бурным, безбрежным потоком, способным опрокидывать целые корабли.
Ещё стоя в начертанном им самим круге, оглядывая руны, и одновременно по памяти вспоминая все прочитанные им книги по алхимии, мужчина ужасался: "Какая удача! Ведь столько возможностей для ошибки... но я смог!"
Вспоминать абсолютно весь текст, прочитанных ранее книг, нисколько его не обременяло. Он точно мог вспомнить каждое слово. И переосмысление всего того, что было им прочитано по алхимии, отняло не более чем десяток минут. В десять минут, стоя под полной луной на безоблачном небе, он смог понять и открыть значительно больше тайн и секретов уже умерших мудрецов, чем за пол года!
Но это ещё не стало главным его преимуществом. Это было только малым бонусом к тому, что он ещё не узнал о новых своих возможностях. И это, настоящее открытие, открылось, когда мужчина впервые взял в руки материальную книгу, а не восстановил что-то прочитанное прежде по памяти.
Прочтение рукописной книги отняло меньше минуты. Он очень быстро, но при этом неправдоподобно осторожно, листал книгу. Эта минута для мужчины растянулась на добрых два года. Мысли его смогли перенести в другое время и эпоху. Мужчина, не зная нужды, жил тенью рядом с автором книги. Ходил вслед за ним. Видел, чем тот питается. Внимательно следил за его опытами и, в случае оплошности, точно знал, что следовало сделать иначе.
Крысолюд изумлялся, видя, как явно лишившийся рассудка господин, ходит и просто пролистывает, быстро-быстро пролистывает книги. Как обходит полку за полкой. Как читает, - если он вовсе читал, - в кромешной темноте.
А молодой аристократ не замечал, что кругом густая темнота. Не замечал усталости. Его дух стал непоколебим. А знания, так быстро обретавшие невероятный объём, помогали в понимании настоящего мира, который прежде был скрыт за непроницаемым туманом.
Прежде, ещё будучи простым и глупым человеком, до ритуала, он думал, что алхимики разных стран и эпох имеют свой уникальный, хитрый язык. Но, теперь, обладая новым видением, и возможностью проживать тысячелетия в считанные десятки минут, он изменил точку зрения. Но, поставить точку в своём мнении он решился только спустя время. И это было, по меньшей мере, болезненным.
Почти все книги в той обширной комнате ему поддавались без каких-либо усилий. Несколько новых ритуалов заметно усилили его мыслительные способности. Но там было и несколько книг, которые оказывались истинной пыткой!
Молодой аристократ мог выучить незнакомый язык читая книгу, на этом самом незнакомом языке, в считанные мгновения. Но, стоило открыть одну из тех загадочных книг, а взгляду коснуться неясных и причудливых закорючек, как письмена вгрызались раздирающей болью в ум.
