Доктор опять кивнул прежде, чем ответить согласием. Само собой, Виктор не видел этого кивка и мягкой, отеческой улыбки.

  - Я не расспрашивал его особо, но... забавный он человек. Мастерит из хлама, просто так... без знаний и желания что-либо узнать, - просто делает и будь что будет! Только после, уже готовое, проверяет, работает ли... и как именно работает!

  После этого Виктор начал рассказывать о том, что случилось с одним из коллег, - с тем, что поймал и сожрал воронёнка, а после получил наказание от целого полчища ворон. Воспоминания навеяли лёгкую грусть, а после, когда мужчина задумался о том, говорить ли как именно он получал ту полудрёму, даже приуныл. И всё же рассказал.

  Старик поцокал, рассказал, чем опасно такое пренебрежение к лекарству. Минут пять отчитывал Виктора за неосмотрительность и несерьёзность, а после, замолчав, назвал одно лекарство, которое доступно в любой аптеке и продаётся без рецепта. Виктор растерянно спросил:

  - Что?

  Старик повторил название, а после добавил:

  - Думаешь, я не пробовал? Если ещё этих таблеток прикупить, а после, вместе с теми, что я тебе выдаю, да смешать со спиртным... вот тогда-то будет веселье!

  В голосе старика послышалось нечто такое, что мужчина невольно вообразил старика в иной одежде, стоящем в окружение молодых девушек. Старик улыбался, а зрачки его предательски расширились, а в руках его было по крупному пакету с психотропными таблетками. С этих мыслей Виктора сбил сам старик, спросив:

  - Так что же, жив он?

  Волшебное очарование в один момент растаяло. Осталась только пустота и холод воспоминаний.

  - Что? А... нет, не выжил.

  Виктор ухмыльнулся, но ему было неприятно и горько признавать свою промашку.

  - Я ведь поначалу думал, что мне это так... привиделось... как же, привиделось! - мужчина шумно выдохнул. - Перед самым уходом я видел, как на том самом месте лежали добела вычищенные, никому и даром не нужные кости... был человек и вот его не стало... Так глупо... так просто!

  Виктор вновь замолчал, обдумывая и осмысливая слова, которые сами собой сорвались. Последние слова его удивили тем, что ярко отражали всё его негодование, вызванное тем случаем. Человек, да так просто, неожиданно смертен... это не могло уложиться в его уме, с этим не могло примириться само его естество. Жить, быть чем-то в жизни, а после раз... и всё кончено. Это ему даже тогда, лёжа на диване и глядя на белый потолок, казалось неправильным, этакой злой шуткой.

  - Хорошо... - сказал психиатр, а после, спохватившись, поправился, - вернее плохо. Вся эта ситуация... так не должно происходить... не так должен оканчиваться путь человека. - старик поднялся на ноги и подошёл к проигрывателю. Пара движений, и музыка смолкла.

  - Это очень печальный случай, - продолжил старик, вновь усевшись за свой рабочий стол. - И я могу понять твою печаль, но... неужели только этим и ограничилась прожитая тобой неделя? Не подумай, что я это считаю недостаточным, что этого мало, или ещё что-нибудь, - этого более чем достаточно, чтобы вогнать иного здорового человека в тяжёлую депрессию, но... тебя, мой милый друг, тяготит нечто иное, верно?

  Виктор не ожидал подобных слов. Ему становилось заметно тяжелее думать о случившемся прежде. А уж когда смолкла музыка, то показалось, словно прорвало плотину и дурные мысли хлынули зловонным потоком, заполоняя голову и вытесняя всё прочее. Услышав слово "депрессия" Виктор ясно осознал, что и в самом деле он уже впал в депрессию.

  Воспоминания раз за разом повторяли свой круг, перед мысленным взором проигрывался снова и снова тот фрагмент, когда на человека налетела стая ворон. Виктор как наяву видел человека, который размахивает руками, каркает на манер ворон и как у него к губам прилипло несколько чёрно-серых перьев.

  На этот раз доктор не спешил отвлекать его от тягостных мыслей. Угадывал, что мужчина переживает не самые лучшие мысли и не мешал ему, вероятно, боясь сделать хуже. Он ведь всегда стремился облегчить участь и бремя Виктора прежде, так почему бы ему поступать теперь иначе?

  Продолжая заплыв по тягостным и вязким воспоминания, Виктор неожиданно оказался лицом к лицу с той ситуацией, которая прежде его крепко подкосила. Он вновь услышал детский смех. Вновь увидел ту школьную форму и до блеска начищенные ботинки, улыбки на юных мордашках. Виктор вспомнил о самом болезненном, о том, что не смог дать им отпора, что даже не попытался взбрыкнуть, а терпеливо принял участь, на которую его обрекли старшие школьники.

  "Биомусор, - прозвучал в голове насмешливый голос. - Отребье!"

  Мужчина долго молчал. В очередной раз терзался, вернувшись к осознанию, как он слаб. Ему удалось забыться, уснув в хмельном угаре дома, прожив целый день ничем не напоминая себе о случившемся, но тут он вновь встретился со своей слабостью лицом к лицу. И это было невыносимо тягостно, болезненно и отвратительно.