И ни на мгновение не задумываясь, что он и для чего делает, мужчина сорвал яркую ленту с вполне ясной надписью... сломал пломбу на замке и без сожалений или понимания, что делает, вставил ключ... замок щёлкнул, а дверь, с протяжным таким скрипом, открылась перед ним. Он просто стоял и, как дурак улыбаясь, смотрел за медленно и пискляво открывающейся дверью.

  Он забыл, для чего нужно было идти в офис. Не задумался, что ему попросту нечего делать в закрытом и запечатанном на время следствия офисе. Просто по привычке вернулся на рабочее место. Место, которое можно было назвать рабочим только с одной поправкой, - это было рабочее место маньяка, который разломал всю мебель и переломал электронику... место сплошь и рядом перепачканное кровь и со следами мела на полу и какими-то пометками на стенах.

  И единственное что возмутило в увиденном Виктора, был его стол, переломленный пополам. Уже явно не пригодный для работы, как и смятый компьютер и разбитый, валяющийся рядом монитор. Его невероятно разозлило запоздалое понимание, что он пришёл на работу зазря. Что ничего не сможет сделать и... думал: "Боров ведь не заплатит мне, если я ничего не буду делать!"

  При мысли о борове-шефе, в уме возник образ трусливо подрагивающей, стоявшей на полу свиньи. Образ омерзительный, но в то же время комичный. Трясущийся и жирный свин, у которого содрогается всё тело, и как бегут по жиру волны беспокойства.

  "Да, этот облик ему явно подходит больше, чем личина человека! - восторженно думал мужчина. - Своим обликом он больше никого не обманет, даже если захочет и постарается!"

  Он, не зная чем себя занять, решил пройтись по разрушенному офису. Зашёл в кабинет босса и замер. Ещё только приоткрыв дверь, ему в нос ударил запах копоти... но стоило переступить порог, как этот самый запах начал сводить с ума. Бегло взглянув на обгоревшие останки прежнего убранства, Виктор выскользнул из комнаты и торопливо закрыл за собой дверь. Но запах, словно вцепился в него и не отставал.

  Виктор решил скорее уйти из офиса, но... стоило ему обернуться, как увидел выгоревшее дотла помещение. Ни единого намёка на просто переломанную мебель больше не было. Пепелище, не иначе. И сами стены источали горелый смрад от которого не было спасения. А в голову начали лезть стенания и крики невероятно страдающих людей.

  Эти крики, звон надрывающихся и верещащих голосов засел в голове и терзал ум. Схватившись за уши, Виктор пытался заглушить голоса, но те никак не желали смолкать. Он застонал, а после закричал, пытаясь избавиться от преследовавших его ум голосов. А в голове возникло страшное видение, как полулюди, полумонстры, метались по горящему офису и ни где не могли найти спасения. Как кто-то открыл дверь в кабинет шефа, надеясь, по-видимому, броситься в окно, но из кабинета хлынуло ещё большее пламя.

  И этот запах, копоть вперемежку с горелыми волосами и палёной плотью, вгрызались в обоняние человека. Этот запах прогораемой живьём жизни словно сжигал его самого. Словно он, причастный или в чём-то виновный без вины, должен был страдать за чужую ошибку или оплошность.

  Ища спасения, Виктор выбежал из офиса и закрыл дверь. Прислонившись спиной к запертой двери, он вытащил из кармана банку с таблетками. Когда он дрожащими пальцами вытаскивал пяток таблеток по двери, с другой стороны, ударили рукой. И крики, запахи ударили в голову мужчине. Закинувшись таблетками, он долго жмурился и старался не замечать стенаний с другой стороны двери и хлопков руками по закрытой им двери.

  Спустя время, когда таблетки начали действовать, а мысли просветлели, и на сердце стало спокойнее, голоса за дверью утихли. Запах улетучился сам собой, а удары по двери и того раньше. Собравшись с духом, мужчина открыл дверь, готовый увидеть всё что угодно... а увидел совершенно пустое, давно заброшенное помещение, до которого явно никому не было дела уже многие и многие года.

  "Вот... привидится же!" - со смехом подумал он.

  Теперь те воспоминания об офисе и работе в этом самом офисе стали выглядеть, по меньшей мере, нелепо и глупо. Ещё раз зайдя в помещение и оглядев облупившиеся стены, полопавшиеся окна, вновь посмеялся и вышел в не менее сомнительно выглядевший коридор. Лента, предупреждавшая, что место запрещено для посещения зевак пропала без единого следа, также исчезли остатки сорванной пломбы.

  "Да! - мысленно протянул Виктор, - привидится же!"

  По дороге домой с ним ничего не случилось. Виктор был равнодушен к жестокости монстров и уродцев вокруг себя. Он их не замечал. Они не замечали его. Всё было хорошо и прекрасно. Большего и не нужно было. А к тому, что вокруг него живут именно всякие отродья, Виктор привык ещё в те времена, когда люди не перестали быть людьми. И привык к единственному методу выживания в подобном мире, - не замечай других и их поступков и тебя никто не заметит!

  Домой Виктор вернулся со спокойным сердцем. Навязчивые и страшные видения, которые встретили его в офисе, не беспокоили. Он был совершенно безразличен к тем ярким воспоминаниям, которые нисколько не поблекли за прошедшие часы. Мог с удивительной точностью вспомнить всё, что происходило, но... даже не пытался осмыслить произошедшее. Точно в уме возникло незримое препятствие и не позволяло тягостным мыслям нарушать его покой.

  Мужчина не переживал о том, что будет делать следующим утром. Он не задавался вопросом, стоит ли идти завтра в офис. Не размышлял о том, что случилось с его коллегами и боссом. Ему совершенно была безразлична судьба тех, с кем работал не один месяц, и даже не один год.