Несколько раз моргнув, Виктор смог разглядеть, как в глубине комнаты, сидевший прежде за столом старичок, встал на ноги. И, протянув к нему руки, улыбаясь, сказал:

  - Но, как вижу, с вами всё хорошо, что уже хорошо! - махнув рукой на кресло перед своим столом, прибавил. - Проходи, проходите скорее! И не стойте в дверях, а лучше присядьте, ведь наш разговор обещает затянуться! Так ведь, мой юный друг?

  Виктор, удивлённый, точно пришибленный, зашёл в кабинет. Его изумлял рабочий кабинет психолога, ведь там было уютно и тепло, как дома. Как полагает быть дома у хороших хозяев, - чисто, светло и всё располагается как нельзя лучше и удобно.

  На небольшом столике, стоявшем рядом со столом старичка, стоял проигрыватель. В кабинете тихо звучала мягкая, нежная мелодия. Что-то классическое. Более точно Виктор не мог сказать. Но это приглушённое звучание так его взбудоражило, что ноги потеряли всякую силу.

  Мужчина, не веря глазам, посмотрел на крупный, и с виду такой уютный диван, на которых хотелось просто лечь и уснуть. Для другого он категорически не подходил, ведь, даже с виду, был невероятно мягким. А плед, лежавший по соседству с подушкой, словно явственно говорили: "Ты знаешь, зачем мы тут, мы это знаем... так зачем себе отказывать?"

  Виктор приоткрыл рот, собираясь спросить о столь важном, но, как сам и признавал, это уже было бы наглостью, - ведь лечь на чужой диван, особенно когда тебя пригласили присесть напротив, та ещё наглость! Но, старик и в этот раз оказался проницательным. Чем удивил в очередной раз.

  - Хотите что-то сказать? Давайте, милый друг, смелее!

  И то, как сказал старик, придало Виктору внутренних сил, чтобы озвучить своё желание:

  - П-п-простите, - промямлил он, сам того не ожидая, - но могу ли я прилечь... - договорить он не смог. Слишком уж грубым ему это показалось. И тут же прибавил. - Извините, не стоило мне...

  - Ну-ну! - бойко перебил старичок. - Не стоит переживать! Ведь, не для того ли я подготовил подушку и плед? Ложитесь. Ложитесь скорее, если вам так будет легче!

  - Но... - неуверенно протянул мужчина.

  - Всё чепуха! Не беспокойтесь! - махая руками, перебил доктор. - Вы после работы. Я знаю. Так что ложитесь! Наверняка у вас был тяжёлый день и вам не помешает немного отдохнуть.

  Пока Виктор снимал ботинки, доктор пытался убедить пациента не делать этого. Но сам мужчина думал: "Обо мне заботятся. Обо мне заранее подумали, а я что, ботинки снять не смогу?"

  Старик только вздохнул на это. Но, не стал спорить с мужчиной. Дождался, когда тот ляжет на диван. Подождал, пока тот не накроется одеялом. И только после предложил:

  - Желаете выпить чего-нибудь? Выбор у меня не так уж и велик, но газированную воду или сок предложить могу!

  Мужчина зажмурился от наслаждения. Он не смог ответить. И доктор понял это. Также старик понял, что пациенту нужно дать немного времени. И он дал ему время. А Виктор понял это. И оценил.

  Удобный диван. Мягкая подушка под головой и тёплый плед. Тихая, успокаивающая музыка, прямиком из каких-то обрывочных воспоминаний. И полное отсутствие беспокойств и переживаний.

  "Вот она, мечта!" - улыбаясь, подумал человек.

  Несколько минут. Всего лишь нескольких минут хватило, чтобы мужчина понял, как сильно он устал за последнее время. И этого же времени хватило, чтобы несколько успокоится. Перевести дух. И даже начать понимать, насколько прежде был несчастлив, и как много смог подарить ему старик, - надежду на достойную жизнь.

  Придя в себя, Виктор сел на диване и сладко потянулся. Казалось, словно он спал. Хотя этого и не случилось. Но он порядочно так умудрился отдохнуть. И, уже живым, весёлым взглядом, оглядывая кабинет, мужчина заметил на столе психиатра небольшую рамочку. И прежде чем он успел спросить, старик улыбнулся, а после жестом пригласил сесть в кресло.

  - Вижу вам уже лучше. Я рад этому. Но, прошу вас, не томите меня ожиданием, присаживайтесь скорее!

  Виктор сел в удобное, глубокое кожаное кресло. Он никогда прежде и не догадывался, как это великолепно, сидеть в подобном кресле. Всё его тело, давно привыкшее быть болезненно зажатым, как будто бы отучалось от этой вредной привычки. И человек начинал себя в полной мере чувствовать человеком.

  Расслабившись, мужчина чуть более решительно начал:

  - Простите. Я понимаю, что не моё дело. Но можно мне взглянуть, - он протянул руку и указал пальцем на рамку с фотографией, которая, само собой, была ему с той стороны стола не видна.