— Тетя Маша, это Влад. Он пару дней тут поживет.

Тетя Маша с недоверием взглянула на Влада и неуверенно кивнув ему, вновь захлопотала у плиты, велев им с Женей идти мыть руки. Женя повела Влада сразу в свою спальню по дороге показывая, что есть, где. Наскоро сполоснув руки, она оставила Влада в ванной, а сама пошла переодеваться. Когда Влад вышел из ванны, перед ним предстала совсем другая Женя. На ней была белая пижама с розовым зайцем на кофте и туфли заменили плюшевые тапки, а голову венчала шкодная пальма из волос.

— Ты такая…—он схватил ее и с разрывающей его нежностью прижал к себе.

— Какая? — задыхаясь от сдавливающих объятий со смехом спросила Женя.

— Такая ммм...

— Какая?

— Не знаю. Но мне нравится.

Влад толкнул Женю на постель и тут же подмял ее под себя.

К завтраку они спустились только через час. Тети Маши уже не было, зато в столовой был накрыт для них стол с завтраком. Женя сложила ножки Владу на колени и откинувшись на спинку стула, попивая из большой чашки кофе, с аппетитом поглощала сначала омлет, потом блинчики с повидлом и йогурт. А Влад поймал себя на мысли что за три месяца их отношений он впервые видит, как она ест. Со страхом понимая, что это, и ее ножки на его коленях, волнуют гораздо больше, чем тот факт, что ему обстреляли окна в квартире. Что если бы не Женя рядом, он бы рвал и метал сейчас в поисках хотя бы исполнителя.

Глава десятая.

— Все! Идем спать!

Женя, поев встала со стула и повела Влада обратно в спальню. Признаться, он ужасно хотел спать ведь уже сутки не спал и не споря пошел за своей зайкой. Только сейчас за завтраком он смог подобрать слово, которое не пришло на ум в спальне при виде совсем другой Жени.

И они действительно завалились на кровать и заснули в обнимку. Только Влад заснул быстро, крепко и на долго, а Женя, подремав всего двадцать минут встрепенулась. Выбралась из-под тяжелой руки Влада и тихонько вышла из спальни.

Уже через десять минут, переодевшись, она села в машину и поехала в город. Она совсем не думала на Платова, но ехала именно к нему домой.

— Женя!? — Платов, с багровым лицом от синяков под глазами, открыл дверь своего дома будучи в шоке. Уж кого, а Женю после случившегося он увидеть даже не мечтал. Только трясся всю ночь что она сдаст его прокуратуре.

— Нет просто Мария блядь! Толик не беси! Кофе сделай мне и себе, разговор есть.

— Что-то случилось? — Платов поплелся за Женей на свою же кухню, так словно это он у нее в гостях.

— Ты с отцом моим в каком году познакомился? — спросила Женя, усевшись на высокий барный стул.

Несмотря на то, что Платов был женат и имел двоих детей, его дом не располагал уютом. Был таким же высоким и тонким как сам его хозяин. В нем так же было не за что зацепиться глазу. Серая, холодная гладь к которой даже хладнокровной Жене было неприятно прикасаться.

— Ммм с две тысячи девятого, а что? — он готовил кофе подрагивающими руками и сгорал в нервном любопытстве, к чему этот допрос.

— Маму убили в две тысячи пятом. Ты что-то знаешь об этом?

— Что случилось Женя?

Анатолий повернулся к Жене выставляя на барный стол две чашки кофе, налив в свою приличную дозу коньяка.

— Кто-то обстрелял окна в квартире Влада.

— Это не я!

Женя звонко рассмеялась, пугая Платова своим смехом еще больше.

— Я знаю, что это не ты. Поэтому и пришла к тебе.

— Ты что же, думаешь это как-то связанно с убийством твоей мамы?

— Я не думаю, я знаю. За полгода до ее убийства, в нашей квартире точно так же разом исчезли все стекла. Отец так и не смог узнать кто это сделал и зачем, что было дальше я не знаю. Маленькая была и меня не посвящали во все что происходило, а что-то явно происходило. Потом убили маму и все прекратилось.

— Но я тебе чем могу помочь? Я с твоим отцом только через четыре года познакомился и даже про стекла как ты не знал до сегодняшнего дня.

— Кто тебя привел к нему?

— Амиров Александр, но он умер уже.

— Ммм. — Женя потерла виски.

— Зачем тебе это?

— Чтоб отсечь всех тех, что появились после. Отец папки по годам не подписывал. Я знать не знаю и половины. Не знаю кто кого привел и на кого надавил. В этом плане мой папочка допустил ошибку и поплатился за это. А я платить так не хочу, я же всегда делаю лишь то, что хочу.

Женя встала и пошла на выход с мыслью систематизировать всю коллекцию и может тогда она вычислит того, кто лишил ее матери и вдруг объявился вновь. Именно сейчас, когда она по-настоящему счастлива и уж точно не собирается от этого счастья отказываться.

— Женя! Постой! Я хотел извинится и сказать тебе, я тебе не враг! — он остановил ее на пороге своего дома.

Лицо Платова было серо-бледным и багровые синяки смотрелись на нем страшно. Словно он не человек, а какое-то существо из преисподней и сейчас на голове появятся острые черные рога, а из-за спины хлыстом просвистит хвост с острием на конце. Именно таким сейчас его видела Женя, а людей она видела на сквозь. Влад например виделся ей каким-то огромным и грозным орком. Страшно благородным и нежным где-то глубоко внутри.

— Ну что ты Толик. — Женя лукаво улыбнулась и подойдя опасно близко, провела ладонью по его груди, что под рубашкой часто вздымалась под барабанную дробь его сердца. — Ты мне даже не враг. Ты для меня вообще никто. Пшик. Тебя не-е-е-т.

Она рассмеялась, походя на сумасшедшую и выскочила за дверь. Платов остался стоять в растерянности на месте не зная, что делать. Толи разнести квартиру в пух и прах, то ли догнать стерву и за волосы затащить обратно в дом, чтоб довести начатое сегодня ночью до конца. Но визг колес не оставил ему выбора. Он орал от злости и ненависти, громил все что попадалось под руку и успокоившись лишь в руинах собственного дома, грохнулся в эту кучу переломанной мебели и техники, с бутылкой водки. Выпив ее залпом, раскидавшись звездочкой глядя в высокий потолок, расплакался от безисходности, горько и громко словно маленький ребенок.

Глава одиннадцатая.

— Такие мне можешь даже не предлагать. Ты же знаешь, я не люблю белый шоколад и мое мнение будет предвзятым.

— Ну на тогда вот эту попробуй. Там апельсин и черный ром, по-моему, не плохо.

— Ммм. Такие да! Класс!

Не желая афишировать всем подряд о своих проблемах, Женя отправилась к Сурену. Лучший друг отца, кондитер. Она никогда не говорила с ним о делах, да и дел общих у них никогда не было. Он был для нее любимым дядей Суреном, который баловал ее сладостями всегда. Столько, сколько она себя помнила.

— Ну давай рассказывай, с чем пожаловала к старику.

Выслушав честного дегустатора, коим для него всегда являлась Женя, Сурен наконец то задал ей вопрос, которого она ждала.

— Ты можешь назвать мне хотя бы одного человека, с которым работал папа еще до того, как маму убили?

— Не могу.

— Почему?

— Как же ты на мать свою похожа. Такая же в задницу стрелянная.

Сурен рассмеялся и выйдя из-за прилавка, своего кафе-магазинчика позвал свою младшую дочку Нину.

—Нинка! Встань за прилавок.

Он подхватил Женю под руку и повел ее в небольшую комнатку, которая была одновременно комнатой отдыха для всего персонала и самим кабинетом для Сурена. С утра в кафе кипела работа и там им никто бы не помешал.

— Ты что-то странное про маму сказал? В смысле в задницу стреляная? — удивленно спросила Женя, когда они зашли в кабинет.

Маму она помнила обычной, стандартной домохозяйкой. Женя даже в детский садик не ходила, мама посвящала ей всю себя и чуть- чуть доставалось отцу, которого частенько не было дома.

Они прошли через всю комнату и сели за круглый стол, покрытый льняной тканью. Сурен положил сухие и загорелые руки на подлокотники плетеного кресла и наконец то заговорил.

— В прямом. Такая же дурная как ты. Платья носила покороче твоих. Послать могла любого. И вся эта тема, из-за которой ее и убили, к твоему отцу вообще не имела никакого отношения. Он обычный слесарь был. Тачки ремонтировал, а салон, мастерские это все Света ему организовала, он правда сам раскрутился.