– Слушай сюда, блохастая морда! – зло сказала мужчине, – только попробуй мне здесь что-нибудь сотворить! Сама прибью, и это не ляжет грехом на душу. Я вытащу тебя наружу, поверну набок, и ты сам сделаешь свои дела. Меня не волнует, как, прикасаться к тебе и не подумаю! Хватит того, что вчера обмыла твои раны.

Каурналь закусил губу и зажмурился. Можно подумать, я хочу видеть эту противную рожу и гадкого дохлого лиса в придачу. Но раз сказала, значит, надо выполнять. Подхватила оборотня за ноги и потащила к выходу. Только в самом начале было тяжеловато, чуть не надорвалась с натуги, а потом само пошло. То есть, покатилось тело в овражек. С горки то оно ловко закувыркалось и аккурат на боку и застыло, напоровшись на куст.

– Отлично! – лисью шкурку Каур потерял еще вначале пути. Но я уже ученая, добром разбрасываться не намерена. Нашла ветвистую палочку и подхватила шкурку, рассмотрела ее на свету. Красивая, и хвост такой пушистый – загляденье. Но прикасаться к этому руками – брр, увольте.

К мужчине спустилась минут через пять. Прежде сама прогулялась к ближайшему укромному месту. Долго озиралась по сторонам, выискивая опасность. Очень уж страшила мысль, что во время этого самого, кто-нибудь злостный покусится на мою, гм… девичье тело.

Потом выждала некоторое время, целенаправленно не поворачиваясь в сторону оборотня. Ну, и когда посчитала, что у него было достаточно времени, чтобы справиться с бренными делами, пошла вытаскивать защитничка со дна оврага.

Уже за пару метров до тела Каура я заподозрила, что с ним что-то не так. Он вроде бы пошевелиться не мог, а тут странно дергался, будто его бил озноб. И какие-то мелкие ветки на него налипли.

– Ой! Каурчик, прости, я ж не видела! – схватив оборотня за плечи, оттащила в сторону от муравьиной кучи и принялась стряхивать вездесущих насекомых. – Бедненький, прости, пожалуйста. Я не специально!

Одно хорошо – мочевой пузырь оборотень облегчил. Плохо, что как раз в муравьиную кучу. За это обозленная мелочь яростно кусала обидчика. И за то, что пряталось под дохлым лисом, – тоже. Ох и намучилась, пока убрала насекомых, а потом целый час тащила Каура обратно в пещеру. Ни за что не признаюсь, но я радовалась тому, что тот не мог двигаться или говорить. Одного пылающего гневом взгляда и мычания хватало, чтобы понять – мне этого никогда не простят.

Если с первой проблемой кое-как разобралась, то следующая цель – добыть воды и еды. От этого лешака толку никакого! Неизвестно, когда очухается и соизволит накормить бедную пленницу. Он говорил, где-то рядом протекает ручей. Придется прогуляться по лесу и заодно поискать каких-нибудь ягод что ли. Знать бы еще, какие из них не ядовитые?

– Ну, ничего! Есть на ком проверить, – коварно заулыбалась, схватила фляжку, тряпицу для ягод и отправилась в опасный поход.

Больше всего боялась заблудиться, поэтому помечала путь камешками, которых в избытке валялось на дне оврага. Поначалу шла медленно и постоянно оглядывалась, но потом поняла, в свете дня лес не выглядел таким страшным, как ночью. Ласковое солнышко приятно припекало, а свежий ветерок задорно трепал спутанную гриву волос.

Вдруг увидела разлапистый куст с яркими зелеными листьями и гроздьями крупных сочных на вид ягод. Ярко-красные, они походили на вишню в дворцовом саду. Слюнки потекли. Захотелось съесть хотя бы одну. Но я, как истинная принцесса Санабула, проявила силу воли, собрала горсть ягод в тряпочку и пошла дальше.

Через десяток метров наткнулась на полянку с красивыми желтыми цветами и обрадовалась. Сорвала кучерявый цветок и с предвкушением втянула носом запах. Едва сознание не потеряла от аромата! Смачно так чихнула и жуткая вонь вылетела из легких.

– Кошмар! В этом мире все цветы так воняют? – поежилась и брезгливо выкинула потерявшее привлекательность растение. Показалось, или услышала шум воды? Отправилась на звук и вскоре очутилась на каменистом бережке чистейшего ручья.

Первым делом наполнила фляжку. Когда набирала воду, невольно увидела собственное расплывчатое отражение.

– О боги!

Никогда не слыла плаксой, но тут накрыло отчаянием. Чтобы окончательно не разрыдаться, сняла сапожки и начала яростно их отмывать. Опустила саднящие стопы в воду и почувствовала облегчение. Блаженно вздохнула и посмотрела на другой берег ручья.

Застыла, как каменное изваяние, когда взгляд упал на невиданного зверя. Два зеленых глаза светились фосфором на огромной мохнатой морде, напоминающей то ли волчью, то ли медвежью. Длинная черная шерсть на массивном теле вздыбилась. Тварь оскалила клыки, зашевелилась и медленно вышла из тени дерева.

– Ма-ма-мочки, – запищала я, увидев острые иглы когтей на пятипалых длинных лапах. Задние же лапы были похожи на лошадиные с копытами. А когда зверь поднялся на эти самые копыта в полный рост, дар речи от страха потеряла. Волосатая туша оскалилась, наповал сражая саблезубой пастью!

Прости отец, но сегодня твоей ненаглядной дочуркой пообедает лесная тварь, – но надо было хотя бы попробовать убежать.

Я быстро натянула сапожки на ноги и подскочила с места, прижимая к груди ягоды и фляжку. Зверина в два прыжка пересекла ручей и оказалась рядом на расстоянии вытянутой руки. Что творилось в душе, словами не передать. Когда накрывает осознание неминуемой смерти, думать о прошлом и вспоминать приятные моменты жизни некогда.

Сделала шаг назад, поскользнулась на мокрых камнях и упала, ушиблась, рассекла локоть. Из неглубокой раны алые капли брызнули прямо на рассыпанные ягоды. Зверина рыкнула и смачно облизнулась, почуяв кровь. А я зажмурилась, чтобы не видеть собственную смерть, еще и руками закрылась, будто бы это меня спасло.

Секунды шли, но почему-то ничего не происходило. Может, я уже умерла и просто этого не заметила? Чавканье прямо над ухом вызвало внутри леденящий ужас, спина покрылась холодным потом.

Я медленно раздвинула трясущиеся ладони и посмотрела страху… нет, не в лицо. В морду!

Зверь сидел рядом и волосатыми лапами, похожими на человеческие руки, подцеплял когтями ягодки, закидывал их в пасть и с удовольствием жевал. Я обомлела!

А когда тварь отвлеклась, посмотрела мне в глаза, а потом резко упала на спину, нежась под лучами солнца, как любил это делать Люциано, я и вовсе открыла рот от удивления. Может, эти ягоды сводили с ума местную живность?

Чесать животик этому «котику» не стала, а сорвалась с места, как ошпаренная и опрометью понеслась в убежище. На ходу запрыгнула под корни дерева и свалилась на оборотня. Он застонал от боли, и я скатилась с неподвижной тушки. Открыла фляжку и припала к ней губами. Только когда выпила половину, увидела, как Каур тянется за водой.

– А у меня же свадьба на носу! – заговорила с немым собеседником, когда прошла дрожь в пальцах, притупился страх и я поняла, что чудище осталось у ручья и не погналось за мной. – Платье вот вспомнила. Знаешь, красивое какое? Корсет расшит драгоценными камнями… – пока вслух описывала каждую мелочь праздничного наряда, Каурчик извивался и, как мог, закрывал уши едва двигающимися руками. – Даже не мечтай! Не заткнусь! О тортике, который так и не успела заказать в тот день, могу говорить вечно, – ткнула в недовольную тушку пальцем и рассмеялась, донельзя довольная тем, что свожу похитителя с ума разговорами о свадьбе. – Представляю его трехъярусным, в форме великого дракона, с кремовой начинкой и шоколадной прослойкой, – наши животы заурчали в унисон, и я поняла, что от разговора о сладостях сама с ума сойду или слюной захлебнусь. Однако о звере, которого встретила в лесу, рассказать не решалась. Почему? Сначала не понимала, а потом дошло, что на уровне подсознания не хотела до смерти напугать волчару. И на какой чешуйчатый хвост лешак мне сдался, думать о его чувствах?! Зла не хватало! Но говорить о чокнутом лесном чудовище все равно не стала.

– Кэнтон точно места себе не находит. Мой сладкий мальчик, – вспомнила идеальное лицо жениха и милую улыбку. – Я уже соскучилась. Поскорее бы домой вернуться. В теплые уютные покои, где можно помыться и надеть новое платье, чтобы спуститься в трапезную и поужинать с отцом… – опять мысли скатились к еде! С этим надо что-то делать!