– Рей, приступай!

– Не-е-е-е-ет!

Раздался выстрел. Тело на столе обмякло. Пуля, пролетевшая над ухом Майора, вонзилась в потолочную балку и выбила крупную щепу.

– Эх, Салех, Салех, урод ты – огорченно вздохнул графеныш. – Нет у тебя чести и сострадания. Убил бы ты идиота, было бы всё просто и понятно, неудачная дуэль, джентльмены решали свои проблемы. Как цивилизованные люди, ты понимаешь своим скудным умом это слово? Цивилизованные! А теперь – что? У человека травма, он же теперь служить не сможет, выстрелов станет бояться. Моральный дух флота подорвет! А это – что? – натуральная диверсия! Так что ты еще и предатель!

– Противно! – отмахнулся от собутыльника Салех. Он не мог понять своих чувств к новому знакомому. Раздражение, уважение и… страх? Бывший лейтенант всерьез опасался этого прощелыгу, которого мог убить одним ударом кулака?

– А мне, думаешь, не противно с тобой пить? А я вот – пью! – Ричард закинул в глотку очередную стопку и полез в саквояж. – Но просто так у меня этот урод не отделается! – в руках Гринривера появилась опасная бритва. – Сейчас я оставлю на ублюдке свою подпись!

А дальше Рей завороженно наблюдал за тем, как склоняется над бессознательным майором графский сын. Сверкает в слабом уличном свете острое лезвие, направляемое длинными музыкальными пальцами. Выверенное движение…

На стол падает длинный напомаженный ус. Левый.

– Трактирщик! – неожиданно вопит Гринривер.

Трактирщик, который вовсе не трактирщик, а владелец буфета, аж подпрыгнул на месте. Впрочем, подпрыгнул и спрятавшийся за стойкой половой, громко ударившись затылком о стойку. А Салех матерился, едва не уронив практически пустой графин.

– Чего изволите?

– Склянка есть? Прозрачная? Из-под сиропа?

– Должна быть…

– Тащи! И эту падаль выкинь за порог, вонять уже начал! – Ричард пнул под столом бессознательное тело.

Через несколько минут буфетчик принес на подносе крохотную бутылочку и, подхватив все еще пребывающего без сознания майора за ноги, вытащил того из помещения на улицу.

Ричард бережно подхватил трофейный ус за кончик и поместил в склянку, предварительно убедившись, что та внутри сухая. Горлышко он заткнул грязной печаткой, полученную композицию бережно завернул в салфетку и сунул в свой дорожный саквояж.

Салех поднял с пола пистолет, хозяйским взглядом осмотрел его, протер, завернул в салфетку и уложил в заплечный рюкзак.

На этом сбор трофеев был закончен. На столе тем временем материализовался еще один графин.

Бывший лейтенант разлил спиртное по стаканам и провозгласил тост:

– За удачливых ублюдков! Признайся, ты богу смерти в кашу насрал?

– Ага, трахнул любимую дочку! – Гринривер выпил и начал поглощать содержимое тарелки.

– Так у него, если память не изменяет, любимая дочка – повелительница крыс и чумы. У нее крысиные лапы вместо ног, а из женского естества сочится гной…

– Зато всегда скользко, – пожал плечами графский сын.

Коньяк пошел Рею не в то горло, и бывший вояка закашлялся. А потом заржал. В пехоту шли люди из самых «низов», и сальные шутки там всегда была в цене.

И они посидели еще немного. И еще намного. А потом…

– Слушай, вашблагородье, а мы чего пьем-то?

– Кажется, это бренди. Но я не уверен.

– Не, не в смысле – что, а в смысле – зачем?

– За знакомство.

– Так мы вроде уже познакомились?

– Ага.

– А до того, как познакомились, двигались ли мы куда?

– Я на дирижабль. У меня билет.

– Хм… и у меня билет.

За окном смеркалось.

– Твою мать! – это уже хором.

– Трактирщик!

– Каналья!

– На барабан пущу!

– Кишки выпущу!

На полные ярости возгласы никто не явился. Где-то за стойкой что-то рухнуло. Раздраженный лейтенант, с трудом сохраняя равновесие, встал из-за стола и двинулся на поиски того, кому можно было поставить в вину тот факт, что гости засиделись и пропустили свой рейс.

В буфете было пусто. В всем здании было пусто. Как и на улице.

– Нет никого. Все разбежались – как-то смущенно резюмировал Салех.

– Это всё ты виноват! Если бы не твоя стремная рожа, такая ерунда бы не произошла! – брызгал слюной графеныш. – Всех распугал! Да тут даже тараканы от твоего вида разбежались! Ты что, не мог быть добрее к людям? Если бы не твоя жестокость и мразотность, нам бы сообщили об отправлении дирижабля! И вот что нам теперь делать?

Растерянный Рей не знал, куда деть руки. Взгляд его упал на крупного рыжего таракана, который презрительно разглядывал бывшего лейтенанта и никуда не собирался уходить.

– Мрак! Темные времена! Отрыжка творца! Чумы гнилое естество! – продолжал распаляться графский сын, с ненавистью глядя на собутыльника. – Так, Рей Салех, ты эту кашу заварил, тебе ее и расхлебывать! Иди и найди нам транспорт до Римтауна! Живо!

Слегка дезориентированный истеричным воплем Салех, давая сильный крен на правый бок вышел из буфета и огляделся. В его мозгу, отравленном флюидами алкоголя, не было и тени сомнения в том, что совместное опоздание на дирижабль – это сугубо его, Салеха, проблема. Была ли в этом вина литра крепкого алкоголя, многочисленных контузий, армейской привычки подчиняться аристократам или же что-то еще, мы, скорее всего, так и не узнаем.

Но факт оставался фактом. Пьяный Салех отправился решать проблему, залпом уничтожив остатки джина в бутылке (а оставалось там немало).

Касса оказалась закрытой. Фуникулер тоже не работал, персонал причального порта ходил домой пешком. Свет горел в небольшом домике, на стене которого красовался герб полиции, но туда отставной лейтенант соваться не стал, догадываясь, что понять его могут превратно, то есть просто пристрелить с перепугу.

В итоге путь лейтенанта напоминал путь безголового таракана. Цок-цок-цок – глухой удар кулаком в дверь, серия проклятий, и снова цок-цок-цок.

– Чего надо?

Из-за очередной двери (пятой по счету) раздался заспанный голос.

– Дело есть, надо срочно доставить двух знатных господ в Римтаун! Ик! – Салех старался говорить внятно. Получалось не очень.

– Не на чем! Следующий дирижабль через три дня. – С сожалением протянул голос из за двери.

– Плачу, ик, любые деньги! – Рей даже заслушался. Первый раз он произносит подобную фразу.

– Да хоть сри ими, я тебе дирижаблю не рожу! – раздалось лязганье замка, скрип двери и Салех увидел владельца голоса. Плюгавый мужичок с плешивой лысиной. На нем была замызганная рубашка и грязные кальсоны. – Мужик, ты, вообще, кто?

– Рей я!

– Какая, нахрен, рея, ох… – до мужичка долетел запах перегара. – Мил человек, ты закусывал хоть?

– Ик, пехота не закусывает! – бухнул себя кулаком в грудь Салех. Он умудрился забыть начало разговора и сейчас с каким-то удивлением пялился на мужичка.

– То есть это вы дебош устроили, обблевали полицейского и обосрали морячка? – продолжал допытываться незнакомец.

– Не мы! Он сам! Ик!

– Ох, кретины… Мы тут таких не любим! – с неприязнью заявил мужик.

– Мы тоже! – согласился Салех, окончательно забывший, что он тут делает.

– Деньги, говоришь, есть?

– Ага…

– Много?

– Сколько надо!

– Есть вариант один, могу вас отправить в грузовом контейнере для особо хрупких грузов. Но лететь он будет часов девять.

– Хм… А быстрее?

– Д-классом? Выйдет часа четыре. Ты уверен?

– Ага! Мне только самое лучшее, давай свой Д-класс!

– А на Д-класс точно денег хватит?

– Сколько?

– Два золотых! Платить монетой. А то знаю я ваши бумажки!

Презрительно усмехнувшись, Салех ощерился и вытащил из кармана запрошенную сумму. Жалование у него было в платежных билетах, и его еще надо было обналичить. А вот выданные интендантом монеты приятно оттягивали карман. Теперь уже карман плюгавого мужичка.

– Через полчаса подходи сюда, будет стоять контейнер. Залезаете вовнутрь. С собой берите одеяла. Опоздаете – денег не верну! – дверь перед носом отставного лейтенанта захлопнулась. И тот, довольный, отправился обратно в буфет, хваля себя за находчивость и удачливость.