Эксперимент, который каждый может провести, это дословное повторение условий доктора Эмото, а в приложении к сновидению опыт – воздействие на характер воды через переживание разных сновидений. В результате этого опыта замечено, что вода, находящаяся рядом со сновидящим, работает как записывающее устройство. Если выпивать стакан воды, оставленный рядом местом сна с утра, то можно добиться устойчивых воспоминаний сновидения, так как у многих память сновидений развита не очень хорошо. Этот опыт достаточно простой, но очень действенный. Понятно, что этот опыт необязательно начинать во сне, его можно сделать и в бодрствующем состоянии.

Единственный ли это случай воздействия сознания человека на материю? Оказывается, и в классической науке есть парадоксы, которые мы пока не можем обьяснить иначе как воздействием сознания на материю.

Принято считать, что осознание человека и материальный мир параллельны друг другу. Материальный мир развивается сам по себе, а человек его воспринимает таким, какой он есть. Не буду повторять здесь констатацию различных учений о том, что мир совсем не такой, как нам кажется. В этом разделе хочу сосредоточить внимание читателя на том факте, что одно только присутствие человека меняет материальный мир. Я сейчас не говорю о технологиях, которые воздействуют на окружающую среду. Я говорю о факте того, что одного только наблюдения за объектами достаточно, чтобы произошли изменения на элементарном уровне. В предыдущей главе я приводил в виде примера исследования доктора Эмото, в этой же главе, я бы хотел коснуться факта влияния наблюдателя на наблюдаемые объекты.

В данном контексте следует отметить результаты научных изысканий примерно столетней давности. Для начала вспомним так называемую «копенгагенскую интерпретацию». Суть ее заключается в том, что квантовая механика описывает не микрообъекты сами по себе, а их свойства, проявляющиеся в макроусловиях, и регистрируются классическими измерительными приборами в процессе акта наблюдения. Поведение атомных объектов невозможно отделить от их взаимодействия с измерительными приборами, фиксирующими условия, при которых происходят явления.

Квантовая механика является статистической теорией, вследствие того, что измерение начальных условий микрообъекта изменяет его состояние и приводит к вероятностному описанию исходного положения микрообъекта, описываемое волновой функцией. Центральным понятием квантовой механики является комплексная волновая функция. Можно описать изменение волновой функции до нового измерения. Его ожидаемый результат зависит вероятностным образом от волновой функции. Физически значимым является лишь квадрат модуля волновой функции, означающий вероятность нахождения изучаемого микрообъекта в некотором месте пространства.

Закон причинности в квантовой механике выполняется по отношению к волновой функции, изменение которой во времени полностью определяется её начальными условиями, а не по отношению к координатам и скоростям частиц, как в классической механике. Вследствие того, что физический смысл имеет лишь квадрат модуля волновой функции, начальные значения волновой функции невозможно полностью найти в принципе, что приводит к неопределённости знаний о начальном состоянии квантовой системы.

Философскую основу копенгагенской интерпретации составляют гносеологические принцип наблюдаемости (исключение, насколько возможно, из физической теории утверждений, которые не могут быть проверены непосредственным наблюдением), принцип дополнительности (волновое и корпускулярное описание микрообъектов являются дополнительными друг к другу) и принцип неопределённости (координата и импульс микрообъектов не могут быть определены независимо друг от друга и с абсолютной точностью).

Копенгагенская интерпретация предполагает, что на волновую функцию могут влиять два процесса:

–унитарная эволюция согласно уравнению Шредингера;

–процесс измерения.

По поводу первого процесса не возникает разногласий ни у кого, а по поводу второго имеется ряд различных интерпретаций, даже в пределах самой копенгагенской интерпретации. С одной стороны, можно полагать, что волновая функция является реальным физическим объектом, и что она во время второго процесса претерпевает коллапс, с другой стороны, можно считать, что волновая функция – лишь вспомогательный математический инструмент (а не реальная сущность), единственное предназначение которой – это давать нам возможность рассчитывать вероятности. Голландский ученый Нильс Бор подчёркивал, что единственное, что можно предсказывать – это результаты физических опытов, поэтому дополнительные вопросы относятся не к науке, а к философии. Бор разделял философскую концепцию позитивизма, которая требует, чтобы наука говорила только о реально измеримых вещах.

В классическом опыте свет проходит через две щели и падает на экран, где появляются тёмные и светлые интерференционные полосы. Это можно объяснить тем, что в некоторых местах световые волны взаимно усиливаются, а в других – гасятся. С другой стороны, эксперимент показывает, что свет обладает и свойствами потока частиц, а такие объекты, как электроны могут проявлять и волновые свойства и тоже могут давать интерференционную картину.

Это ставит несколько интересных вопросов. Допустим, двух щелевой эксперимент проводится с настолько низкой интенсивностью потока фотонов (или электронов), что каждый раз через щели проходит только по одной частице. Однако, когда экспериментатор сложит точки попадания всех фотонов на экран, он получит ту же интерференционную картину от накладывающихся волн, несмотря на то, что вроде бы опыт касался отдельных частиц. Это можно интерпретировать так, что мы живём в «вероятностной» вселенной – такой, что в ней с каждым будущим событием связана определённая степень возможности, а не в такой, что в каждый следующий момент может случиться всё что угодно. Но при чем здесь наблюдатель? При том, что с ним и без того запутанная история стала еще сложнее. Когда в подобных экспериментах физики попытались зафиксировать с помощью приборов, через какую щель в действительности проходит электрон, картинка на экране резко поменялась и стала классической. Два засвеченных участка напротив щелей и никаких чередующихся полос.

И вот тут возникает ряд интересных парадоксов. Один из которых сформировал еще Шредингер в виде так называемого знаменитого мыслительного эксперимента «кота Шредингера». В черный ящик помещают живого кота, ампулу с ядом и некий механизм, который может в случайный момент пустить яд в действие. Например, один радиоактивный атом, при распаде которого разобьется ампула. Точное время распада атома неизвестно. Известен лишь период полураспада: время, за которое распад произойдет с вероятностью 50%.

Получается, что для внешнего наблюдателя кот внутри ящика существует сразу в двух состояниях: он либо жив, если все идет нормально, либо мертв, если распад произошел, и ампула разбилась. Оба этих состояния описывает волновая функция кота, которая меняется с течением времени: чем дальше, тем больше вероятность, что радиоактивный распад уже случился. Но как только ящик открывается, волновая функция коллапсирует, и мы сразу видим исход эксперимента.

Выходит, пока наблюдатель не откроет ящик, кот так и будет вечно балансировать на границе между жизнью и смертью, а определит его участь только действие наблюдателя. Вот абсурд, на который указывал Шредингер.

Возможно ли проявление свойств наблюдателя на опытах с частицами большего масштаба? Да. Вспомним принцип неопределенности Гейзенберга: невозможно одновременно установить положение и скорость квантового объекта. Чем точнее измеряем импульс частицы, тем менее точно можно измерить ее положение. Но действие квантовых законов, работающих на уровне крошечных частиц, обычно незаметно в нашем мире больших макрообъектов.

Эксперименты группы профессора Шваба из США, проводились для наблюдения за квантовыми эффектами на чуть более ощутимом объекте – крошечной алюминиевой полоске. Эту полоску закрепляли с обеих сторон так, чтобы ее середина была в подвешенном состоянии и могла вибрировать под внешним воздействием. Кроме того, рядом с полоской находился прибор, способный с высокой точностью регистрировать ее положение.