*

Объект: Орбитальный управляющий модуль Статус: Автономный режим Энергия: 7% Ресурс жизнеобеспечения: 2 дня

18. ОСОБО СЕКРЕТНОЕ ОРУЖИЕ

Я вошел в каюту. Пленница в тюремном комбинезоне, лежащаая навзничь на койке, даже не повернула головы. Всё равно, повязка на глазах мешала ей видеть. Снять ее она не могла, потому что заведенные за голову руки прикованы к койке. Так же и с ногами. Ни взбрыкнуть, ни повернуться. Причинить себе вред также невозможно. Она напряглась, заслышав мои шаги. Я остановился рядом. Тоненькая девочка-подросток. При том, крепкая, тренированная, с фигурой балерины. Светло-каштановые волосы обрезаны, чтобы не касались плеч. Сейчас они спутаны в беспорядке. Я снял с нее повязку. Она зажмурилась, на несколько секунд, потом открыла карие, слегка на выкате глаза. Затем я освободил ее от оков. Нехорошо так обращаться с ребенком, которому едва исполнилось шестнадцать. Она села на койке, настороженно прислушиваясь. Наверное, ее смутил гул двигателей. – Где мы? Голос у нее – красивое, нежное сопрано. Все задатки, чтобы петь, танцевать, срывать аплодисменты, и сводить с ума поклонников. – Едем потихоньку по Виоле, Марсия. В какой из четырех иллюминаторов ни глянь, снаружи – быстро убегающая назад водная гладь. Оба берега рисовались вдали, на горизонте, серыми блеклыми полосами. – Водомерка. Катер на воздушной подушке. Пацанка коротко глянула на меня, хмуро и гордо. Но от вопроса не удержалась : – Почему... “водомерка”? – Есть насекомое такое, маленькое. Умеет быстро по воде бегать. – А, жаргон. Сравнительное словообразование. Эфемерские языки – стихийные. В них нет порядка. – Охотно допускаю. Тонго, как понимаю, создан искусственно? – Да. В этом его преимущество. Я не возражал против такого безапелляционного заключения. Неблагодарное дело – пытаться переспорить новтеранина. С Марсией, во всяком случае, этот номер никогда не проходит. Упорная юная особа. Сейчас, с тем же апломбом, она выдаст очередной перл. Я знаю, какой. К несчастью, это ее навязчивая идея. Вот, пожалуйста, начинается... – Разговор на тонго всегда понятный и недвусмысленный! Vil helpo: la cid auta. Мне давно было ясно, что прекратить это можно только одним способом. Да и устал я от нее, честное слово. – Ладно, Марсия. Ваше желание исполнится. – Когда?! Я глянул на часы. – Минут через сорок будем на месте. За четыре часа отмахали восемьсот километров, осталось немного. – До... чего?.. – она впервые проявила неуверенность и беспокойство. – У нас там исследовательский центр, скажем так. Вас допросят с пристрастием, а потом... располагайте собой, как хотите. – Я же... давно рассказала всё, что знаю! Почему не веришь? Как это мерзко! Типичная эфемерская низость... и злоба! Моя улыбка окончательно вывела ее из себя. – Чему ухмыляешься! Подлое животное! – Сделал важное умозаключение. Поэтому – доволен. Марсия горда, но, к тому же, любопытна. И здесь она попалась на удочку. – Какое? У тебя мозгов не хватит ни на что, сложнее, чем дважды два! – Вы, Марсия, против ожиданий (и опасений) – не обладаете пси-способностями. Именно это я понял. – Так что же? Телепатия – редкий дар, очень! Да, я – не пси, и нисколько от этого не страдаю. – Добавлю, Марсия, что на Скайтауне ни у кого другого тоже нет подобных талантов! – А вот и пальцем в воду... нет... не так... – Пальцем в небо, – подсказал я. – Интересная идиома. Спасибо. Запомню. Ты ошибся. У нас был ментальный инженер... – Была, – поправил я. – Ее звали Тенар. Вы бросили девочку и ее друга. Не захотели разыскивать, когда они вовремя не вернулись на Скайтаун. Всё ваш чертов новтеранский индивидуализм. – Неправда! – вскричала Марсия. – Врешь, эфемер! Сигнал маяка прервался, мы не смогли их обнаружить. – Ладно, мой упрек – необоснованный. Прошу прощенья. Марсия надменно кивнула, принято, мол. За то время, пока мы с ней вот так играли в барышню и хулигана, рев двигателей прекратился, превратившись в тихое ворчание. Наш летающий катер приближался к берегу. Зашипел динамик на стене. Раздался хриплый голос шкипера: – Соратник Винер, швартовка через пять минут! Когда мы с Марсией сошли с борта, она встревожилась: – У меня останутся силы? После всего... Ее беспокоило, что она не сумеет исполнить задуманное! – Да. Мой короткий ответ ее не утешил. Мы шли через заброшенный парк, по слабо утоптанной тропинке. Палая листва шуршала под ногами. Марсия поминутно озиралась. А еще – ей было холодно. Пару раз она споткнулась, мне пришлось поддержать ее. При этом я ощутил, как она дрожит. Наконец, она остановилась и спросила надрывно, со страхом и вызовом: – Куда мы идем? Что вы хотите со мной сделать?! Если бы она тут же бросилась наутек, то вряд ли бы я ее догнал. Но гордость мешала ей обратиться в бегство. – Никуда. Допроса не будет. Дальше мы не пойдем. Из наплечной сумки я вынул маленький, около 30 сантиметров длиной кинжал, в серебряных, богато инкрустированных ножнах. – Возьмите. Ему больше ста пятидесяти лет. Изделие горских оружейников. Лезвие настолько острое, что им можно на лету перерубить носовой платок. – С-спасибо... – рука Марсии дрогнула, когда она принимала старинное оружие из моих рук. Вынула кинжал из ножен. Завороженно уставилась на сверкающее лезвие. – Ты не обманул, эфемер. Это – правильное средство. – Наилучшее приближение к тому, о чем вы так настойчиво просили. – Se vero. Cho ochani? Она, незаметно для себя, перешла на тонго, но я ее понял. – Кроме меня, свидетелей не будет... Я повысил голос, пресекая готовое сорваться с ее губ возражение. Что за упертое создание! – Тут такое дело, Марсия... Никому не хочется смотреть, как вы вспарываете себе живот. Она пробормотала что-то неразборчивое, но, судя по всему, ругательное. Опять ей дикие и недоразвитые эфемеры во всём виноваты. – Понимаю, Марсия, ваше затруднение. Не перед кем выпендриться – раз. И некому избавить вас от лишних мучений, когда выпустите себе кишки. Ни я, и никто из моих знакомых не умеет рубить головы. – PafEj… – Хорошо. Добью выстрелом в сердце. Ваша голова останется при вас, но лицо не будет искажено страданием. Так требует ваш обычай? – So. Borzo nade. – Сделаю быстро. Даю слово. Она молча кивнула. Опустилась на колени, чуть разведя ноги. Резким движением расстегнула застежки-липучки на комбинезоне. Задрала рубашку, обнажая живот. Кинжал в руке она держала твердо. Примерила лезвием... Щеки ее порозовели. Ей больше не было холодно. Глубоко вздохнула. И тут я тихо окликнул ее: – Марсия... Она сильно вздрогнула, и замерла. Я быстро опустился рядом с ней на колени. – На самом деле вы не хотите умирать. Ваша проблема в другом. Вовсе не в расплате за непоправимую, как вообразили, ошибку. – В чём... – глухо спросила она. – Вы не знаете, что делать. Начали кампанию, не просчитав варианты. Все варианты, даже самые плохие, надо продумывать заранее. Вы этим пренебрегли. Проиграв первое сражение, очутились в дурацкой ситуации, когда не понимаете, какой сделать следующий ход. Вот что вас мучает, а вовсе не чувство вины. – Ты... бесчувственный дикарь, эфемер... Не понимаешь, что я натворила. Погубила “Ксанаду”. Погубила... тысячи моих... – Марсия! Любая война – игра с неизвестностью. Командир, посылая подчиненных на задание, возможно, посылает их на смерть. Вы думали: “пришел, увидел, победил”? Перепуганное, обескураженное человечество склонится перед могуществом таинственных пришельцев? Какое-то время вы правили бы анонимно, а потом высадились на планету? Сочинив правдоподобную историю о взрослых дядях и тетях, оставшихся на орбите и контролирующих колонизацию. Глупый замысел, как раз для детишек, вроде вас. Марсия аж вспыхнула вся, от гнева и злости. Я даже решил, что она набросится на меня, благо, ножик в руки я сам ей дал. Но она справилась с собой. – Всё не так! Совсем! Не совсем так... – Допустим. При том, что план ваш практически удался. Я встал, потирая затекшие колени. Марсия, невольно, последовала моему примеру. Руку с кинжалом она осторожно опустила, чтобы не задеть бритвенно-острым лезвием ни себя, ни меня. – О чем. Ты. Говоришь? – спросила, уставившись на меня в упор. Глаза у нее большие, золотисто-карие. – Последним этапом залихватского плана была высадка на планету. Вот и высадились. Разве нет? Она попыталась возразить, но я не дал ей раскрыть рта, перебив нахально и грубо, как полагается дикарю-эфемеру. – Потеряли по пути десантный корабль и больше половины личного состава. Но закрепились на плацдарме. Беда лишь в том, что у командора Марсии закончились домашние заготовки. А думать лень. Ей легче выпотрошить себя, как курицу, чем пораскинуть умишком. Красная от злости, Марсия вернула кинжал в ножны и швырнула его мне под ноги. Утерла рукавом пылающее лицо. Спохватившись, застегнула комбинезон. – Так... что же мне делать?.. Такой робкой я ее раньше не видел. А румянец на щеках – то была краска не гнева, а стыда. – Lukte. Serche. Trove. Ankapute. Использовать главное свое преимущество. Взгляд ее молил: “Скажи, какое?!” – и я не стал ее мучить. – Когда ребенку что-то нужно от взрослого, разве добивается он этого силой или угрозами? На симпатичном личике Марсии читалось озарение. Я, меж тем, поднял брошенный вздорной девчонкой кинжал, и спрятал в сумку. Незачем детишкам играться с холодным оружием. Карманный светострел – бластик, и тот безопасней. В нем, хотя бы, предохранитель есть. А теперь, нам пора. – Марсия! Поселение Небесных детей в километре отсюда. Десять минут ходу, если поспешим. Я сказал “поселение”, но это был аккуратный, чистый, хорошо распланированный городок. Многие дома на окраине стояли с заколоченными окнами. Потому, что раньше его население было многочисленнее, чем тысяча с небольшим Небесных детей. Здесь жили конструкторы, инженеры и рабочие – творцы ракетно-ядерного меча Острова. “Сверхоружия”, как называла его пропаганда. “Нам нет преград...” – когда-то брошенные вскользь Хозяйкой слова стали религиозной заповедью. В которую она сама же поверила. Составляя с тех пор свои планы в расчете исключительно на благоприятный результат. Подобный промах недавно допустила Марсия Демют. Но командор “Ксанаду” – Скайтауна, была хотя и очень развитым, но, всё же, ребенком. А Наоми? Мы вошли в караульное помещение, я предъявил документы. Пожилой дежурный с любопытством взглянул на Марсию. Та вздернула подбородок и отвернулась. – Переводим сюда, на постоянное пребывание, – пояснил я. – Их старшая. – Выбили из нее, всё, что знала? – хмуро спросил дежурный. Я прочел его имя на нагрудной нашивке. “Свенсон”. – Ничего не выбивали. Потому, как ничего не знала. Так же и остальные. Вот вы, Свенсон, пользуетесь сотовым телефоном. А спроси вас, как он устроен... – Не сознаюсь. Это точно... – хмыкнул он. – Ребятишки научились управлять огромной, сложной машиной – летающий город – офонареть можно... И не совладали в трудную минуту. Хотел бы спросить, кто же их так... – Неизвестно. Догадки – не в счет. – Ясно. “Совершенно секретно, перед прочтением сжечь”. – Именно. Я тоже хочу вас спросить. Вы, вижу, настроены к детям с Новтеры вполне так, терпимо? – Почему бы нет? – немного резко ответил Свенсон. – Это – дети. Держать их в тюрьме запрещено законом. Хотя, нет, закон – для людей, ведь так? Вам не нравится, что я говорю? – Люди Мира и Новтеры происходят от общих предков – это доказанный факт. Хозяйка Острова, которую многие до сих пор почитают, была дитем Новтеры. Это – тоже факт, который забыли засекретить, и я вам его сообщаю. Озадаченный Свенсон поскреб седоватую макушку. – Извиняюсь, соратник Винер, что малость вам нагрубил... Пусть девочка возьмет плащ с вешалки. Вернет потом. Холодно на улице-то. – Спасибо. Одевайся, Марсия, и пошли. Мы вышли, а Свенсон проводил нас внимательным, долгим взглядом. Впрочем, не нас, а Марсию. Волновался он исключительно за нее одну. – Этот эфемер... он... мне сочувствует? Почему? – спросила Марсия, когда мы отошли от караулки подальше. – Людям свойственно переживать за тех, кто в беде. Особенно, если страдают дети. Разве на Новтере по-другому? Марсия наморщила нос, в напряженном раздумье. Да так и не собралась с ответом. В общем-то, ответа я не ждал. И без него я начал постепенно ее понимать. Дети Новтеры... Они умны, и привыкли добиваться успеха своими силами. Отсюда их нетерпимость к тем, кто пытается получить преимущество в обход правил и без труда. Отсюда уверенность, с какой они предают огласке замеченное мошенничество. Отсюда их мрачная жесткость. Нелегко нам с ними придется. Надо соблюдать крайнюю осторожность. Вроде, как держишь в руках невероятно острый кинжал, сделанный в Стране Барнабо. Я вернулся в Вагнок, когда в темнеющем небе взошла пепельно-дымная Обо. Вскоре ее закрыли темные тучи. В прорехах между ними колко мерцали звезды. На горизонте узкой полосой багрово тлел закат. Порыв морозного воздуха обжег лицо. Трамваи еще ходили, и я за четверть часа доехал до заветного квартала – Двора Хозяйки. Уже и Хозяйки давно нет, а название осталось. Неприметная дверь в каменной высокой стене отворилась, когда я коснулся ее своей личной карточкой. Все граждане Острова равны, но есть те, которые равнее других. Например, я. Дошагал по песчаной, подмерзшей дорожке, подсвеченной редкими фонариками на бордюре, до моего скромного дома. У входа переминался посыльный. – Доброго вечера, господин Винер. – И вам того же. Что стряслось, на ночь глядя? – Координатор хочет видеть. А у вас фон выключен. – Я сегодня выходной. Частная жизнь, так сказать. Он понимающе ухмыльнулся. – У меня тут мотороллер, господин Винер... – Так поехали. Сказано-сделано, я примостился на заднем сиденье, как девица за кавалером. Спокойно можно было дойти пешком, но Одиссею Гору явно не терпелось. Что за вожжа попала под хвост, раз не может подождать две лишних минуты? И вот, я снова в Доме правительства, круг дневных забот замыкается там же, откуда начался утром. На этот раз я очутился в северном крыле здания. Более ухоженном, с ковровыми дорожками в коридорах, скрадывающими звук шагов. Мой провожатый шел впереди. – В малый зал, пожалуйста... Я вошел, и замер в удивлении. Кроме Одиссея Гора – он же команданте Йерк, за длинным столом примостились Полина Ждан и Анита Гариг, упорно делающие вид, что не замечают друг друга. Анита приветствовала меня легким кивком, а Полина покраснела и опустила глаза. Мне бы испугаться, что ночное сборище посвящено моей скромной особе, но... нет. Вряд ли кто из трех властителей Острова подозревает о моих сегодняшних похождениях. Потому что здесь присутствует еще один... очень странный гражданин! Похоже, он и есть причина переполоха. В комнате было сильно прохладно, поэтому и команданте и обе женщины надели под пиджаки свитеры. Иначе, что за совещание, когда у тебя зуб за зуб не попадает. Я тоже вошел с улицы, как был – теплые штаны, ботинки на толстой подошве, куртка с подкладкой. Спасибо Небесным детишкам за интересные перемены климата. Но незнакомец меня поразил. Он щеголял в странной одежде, что-то вроде малахая жителей Арктиды – ворсистый, длиной до пят, с капюшоном мехом внутрь. Невероятная расцветка – желтый в чередовании с черным и темно-коричневым. Странный гражданин небрежно поклонился, как бы здороваясь со мной. Объявил: – Это – шуба из меха крауна! Музейный экземпляр! Ей больше тысячи лет! Такой человек, как я, может себе позволить. Позаимствовать... Команданте кисло промолвил: – Гораций, познакомься с Жеомом Киано. Известным суорским... Он замолчал, впав в серьезное лексическое затруднение. Надо бы сказать: “псевдоученым” или “аферистом”. Подходящей характеристикой так же явилось бы слово “мошенник”. Но наш вождь, помедлив, закончил: – ...исследователем. Чьи выводы не всегда находят понимание. Жеом Киано откинул капюшон назад, открывая черноволосую, курчавую голову. Не потому, что ему стало жарко. Просто теперь он смог с величественным видом, благосклонно кивнуть. – Очень приятно, – сказал я, усаживаясь напротив него. И добавил: – Кстати, вы тоже можете сесть. Киано мотнул головой, дескать успеется. Расстегнул завязки, шуба распахнулась, открывая элегантный черный костюм, сорочку в синюю полоску, и галстук-бабочку. Тот еще франт. Повидимому, и унты он надел поверх лакированных туфель. Вскинул голову, поднял руку. Шуба, стоимостью в не один миллион алтын, смотрелась на нем, как королевская мантия. Еще бы. Мех крауна необычайно прочен, и не поддается гниению. Изделия из него очень легкие и теплые. Хотел бы я знать, как ему удалось уволочь такую ценность из государственного музея. Киано поймал мой оценивающий взгляд, и деловито пояснил: – Правительство Суора пошло навстречу своему великому гражданину. Воздел руку и возгласил: – Я прибыл, чтобы спасти от катастрофы Мир! О такой мелочи, как Остров, я уже и не говорю. Еще до моего появления, он похоже, всех достал. Наглостью и высокопарными речами. Анита сдерживала язвительную улыбку. Полина нервно кусала губы. Команданте сидел неподвижно, с каменным лицом. Одно это говорило о том, как он сердит. – Какой именно и каким образом? – ровно спросил он. – Какой – мне придется дать развернутое пояснение. Иначе людям с ограниченным интеллектом меня не понять. Каким образом – очень просто. Вы должны передать в мое распоряжение некое устройство. Которое важно именуете “объект Зеро”. С ледяным спокойствием, скрывающим последний градус бешенства, команданте спросил: – Вы... – сумасшедший? На что Жеом Киано, приосанившись, ответил: – Нет. Я стабильно гениален. А сумасшедший – вы.