2. ПОЕДИНОК

Текли секунды. Потом Лора хмуро сказала: – Хватит придуриваться!.. Он несколько раз глубоко вздохнул, перевернулся на спину, и уселся в непринужденной позе. – Я не был уверен, что это вы. – А я не была уверена, что когда у вас не хватит сил задерживать дыхание, вы не вскочите, и не кинетесь в драку, не разбирая, кто перед вами. – Быстро меня раскололи. А ведь этот фокус мне уже помогал. – Я – видела мертвых и отличу живого. Суор из моей памяти не стереть. Что стряслось?.. Сонгер разом сник, понурился. – Двое; черные комбинезоны; маски. Не помню, как меня вырубили. Пришел в себя, а тут – вы. До этого Лора надеялась, что нелепая ситуация с исчезновением Нойс найдет какое-то простое объяснение. Сейчас она вновь ощутила себя, как в болезненном сне. Из вещей, похоже, ничего не пропало. Лора принялась убирать со стола. Праздник встречи прервался в самом разгаре, и нетронутых блюд осталось много. – Что вы делаете? Нашли время! – поразился Сонгер. – Иначе выйдет... – Лора ощутила ком в горле. – Что она... напрасно этим занималась!.. Сонгер присоединился, собирая пустую посуду; увидел на столе тарелку, опрокинутую вверх дном. Перевернул, замер. Под тарелкой лежал фон Нойс. – Он поставлен на запись!.. – восторженно прошипел Сонгер. – Дайте сюда. Он молча повиновался. В контактах Нойс быстро отыскался нужный. Астер отозвался сразу и, Лора изумилась: сколько теплоты в его голосе! Торопливо сказала: – Это – Лорианна. Жду, как можно быстрее. Там, где впервые встретились. Астер появился вскоре, внимательно выслушал ее. За его внешним спокойствием угадывалась тревога. Лора включила фон. “Кто...” – голос Сонгера. Шум упавшего тела. “Что вам нужно?” – Нойс говорила без тени замешательства “Вам придется пойти с нами”. Пауза. “Вы нарушаете закон...” “Не упрямьтесь, миз”. Стон. Тяжелое дыхание. “Будьте прокляты... Вам плохо будет, ПОНЯЛИ?!.. Мерзавцы адские... Гаденыши! Идиоты, скоты, твари!!.. Рабы...” “Миз, ваша истерика напрасна”. Всхлип. “Возьму... Можно... Надену?..” “Куртку пусть берет. Я проверил”. Тишина. Лора выключила фон. Последние секунды записи лишили ее душевного равновесия. Сонгер сидел с отсутствующим видом. Астер, наоборот, оживился; с иезуитской ухмылкой сказал: – Молодец. Не растерялась. Буйство с подтекстом. Выкрик: “поняли?” – адресован нам. Дальше читайте первые буквы: МАГИСТР. Еще повторила, на всякий случай. Жалобные заключительные слова. Тоже – акроним. Аббревиатура, которой четыреста лет. Каждый правитель этого края гордо добавлял ее к своему имени. Нынешний, недавно вознесшийся из грязи, возобновил древнюю традицию. В.М.Н. Великий Магистр Норденка. Бывший главный программист в Банке Магистрата – Томас Канопос. Нойс изумленно огляделась. Исчезли холод и метель; обледенелый тротуар под ногами, хмурое небо над головой. Исчез город, скрытый белым саваном зимы, нежданно сменившей вечное лето. Ничто не вечно, оказывается. Под ногами обнаружился мозаичный каменный пол, ее сапожки оставляли мокрые следы. Снег на воротнике куртки растаял и холодные капли, попавшие за шиворот, заставили Нойс поёжиться. Похитители молча удалились. Нойс стояла посереди роскошно убранного зала. Яркий белый свет, исходящий от большой хрустальной люстры под потолком, слепил глаза. В нескольких шагах поодаль, на невысоком постаменте находился странный предмет. Нойс подошла ближе. Правильной формы ртутно-блестящий ящик, размерами: метр на метр, на полтора. Несокрушимый, не поддающийся алмазному сверлу. Реагирующий лишь на прикосновение и голос доверенных лиц. Привезенный... Безгрешная Дева знает, сколько лет назад, из каких дальних краев. Хозяйка Острова рискнула собственной драгоценной жизнью, лишь бы добыть сокровище. Библиотека. Источник Древних Знаний. В нем сокрыта тайна былого могущества и непобедимости Хозяйки. Всё прошло. Годы власти и славы остались позади. Не стало и Хозяйки. Сгинула ли в огненном аду разрушенного Вагнока; или бесславно закончила дни в изгнании, в неизвестном убежище? Если жива, то ей под девяносто. Дряхлая, полуслепая, выжившая из ума... Впрочем, кто бы с ней нянчился? Горстка фанатичных приверженцев? Людей тоже пожилых, подавленных горечью поражения, напрасно мечтающих о реванше. Поклоняющихся ветхому кумиру. “Живая богиня”. Нойс мрачно усмехнулась. Ладно, от нее чего-то ждут. Паники? Растерянности? Воплей: “Спасите-помогите?” Она их разочарует. Встала рядом с сокровищем, цену которому знали немногие. Не вертелась по сторонам, не переступала нервно с ноги на ногу. Сохраняла спокойствие, с каким несет службу почетный караул. Ее терпение вознаградилось. Тишину нарушил нарастающий шум, резко стихший. На противоположном конце зала с лязгом раздвинулись створки лифта. Нойс шла не торопясь, не опасаясь, что двери захлопнутся и лифт уедет без нее. Вошла в узкую кабинку. Подъем был недолгим; и, пройдя коротким коридором, Нойс оказалась перед массивной деревянной дверью. Темный лак местами потрескался, бронзовая ручка потемнела от времени. А надпись блестела цветом червонного золота. “РЕКТОР”. Из динамика наверху донесся мягкий баритон: – Здравствуйте. Простите, что потревожил вас. Войдите, пожалуйста. Нойс толкнула ручку, сделала шаг и дверь бесшумно затворилась за ее спиной. Окинула беглым взглядом помещение. Справа ряд окон, сейчас закрытых жалюзи; слева книжные полки. Посередине прямоугольный стол. За его дальним концом в кресле с высокой спинкой сидит плотный, круглолицый мужчина. Темноволосый, как Нойс, и коротко стриженый. Полукружия густых бровей придают ему чуть удивленный, слегка комичный вид. Даже черная трехдневная щетина на физиономии не делает его облик хоть сколь-нибудь грозным. Магистр кивком пригласил ее сесть, и Нойс выбрала место напротив собеседника. Так, чтобы их разделяла вся длина стола. По бокам рядами стояли еще стулья, всего числом одиннадцать. Магистр усмехнулся, поймав ее взгляд. – Тайная вечеря для нас двоих. Чай, кофе, немного вина? – Меня выкрали из-за праздничного стола. Я сытая и пьяная. – Тогда к делу. Я – Томас Канопос. – Знаю. Великий Магистр и, по традиции, Ректор Университета. Кажется, совсем недавно вы были заурядным сотрудником Банка. – Главным программистом. – Да-да-да... Чисто техническая должность; без прав и с кучей обязанностей. Вас полным именем никто не величал. Магистр засмеялся. – Фома. Как видите, я всё вернул. Страной вновь правит интеллект, а банкиры знают, где их место. У параши. Нойс фыркнула. – Им это вряд ли нравится. – Сопротивлялись. Даже очень. Но... – Фома сделал многозначительную паузу. – В Арктиде есть хорошая тюрьма. Славная тем, что ее построила Хозяйка Острова, для своих врагов. А еще тем, что из нее не убежишь. – Слыхала. Но мы всё треплемся, а к делу ни на чуть-чуть не подошли. – Уже подходим. Одиннадцать лет назад, в разгар войны, вам довелось погостить у Хозяйки Острова... Фома предостерегающе поднял руку, приказывая Нойс не возражать. – Мне не интересно, чем вы с ней занимались, о чем говорили, какие планы строили. Я знаю одно: вам известен пароль администратора Библиотеки. После смерти Хозяйки вы – единственный человек в Мире, у которого он есть! Я кое-что “взломал”, так сказать. Но многое недоступно. Разделы “Гипердвигатель”, “Ренессанс”. Всё существенное – закрыто! Фома прервался, вопросительно глянул. Нойс хранила молчание. Тогда он продолжил: – Что такое “Ренессанс”? Кажется, этим одно время занимались в ГИН, но документов на эту тему я не нашел. – Гаяровский институт вам лучше не трогать, – сухо обронила Нойс. – Ломать – не строить; Мир обязан Институту уникальными лекарствами и методами лечения... Фома досадливо отмахнулся. – Не трогаю. Моя жена у них лечилась. Мы не о них, мы о вас говорим. Нойс отмалчивалась, а Фома проникновенно сказал: – Поделитесь паролем. Пожалуйста. А я гарантирую вам защиту и поддержку в любых обстоятельствах. Какие вдруг возникнут. Она выдержала его немигающий взгляд. – Сочувствую вашему горю, но ничем помочь не могу. Фома вздохнул. – Примерно такого ответа я ожидал. Вы не сказали, что не знаете код доступа! Он вам известен, но вы намерены хранить его в тайне. Фома с деловитым видом повернулся монитору. Нойс отметила про себя, как меняется лицо Магистра, когда смотришь на него в профиль. Сильно выдвинутый вперед прямой нос и низкий скошенный лоб, прикрытый жесткой короткой челкой. Остекленевший взгляд уставлен в одну точку. Самонаводящаяся торпеда, нашедшая цель. – Вы не в первый раз в этом кабинете! – вдруг сказал Фома. – Маленький секрет: дверь сделана с нарушением правил и открывается не наружу, а внутрь. Вы сразу толкнули ее от себя, когда входили. Нойс пожала плечами, угадала, дескать. Но что-то выдало Магистру ее нервозность. Он вновь уставился на нее. – Уже в третий раз за время нашей дружеской беседы... вы пытаетесь нанести по мне ментальный удар. Нойс провела ладонью по короткой шевелюре, словно поправляя, жест скорее привычный, чем необходимый. – С чего вдруг... вообразили?.. – Я знаю, что вы – пси. Вы знаете, что я знаю. С начала нашей встречи вы обнаружили, что не можете прочесть мои мысли. С этого момента ваше нервное напряжение всё нарастает. Я вижу на мониторе. – Врете! Берете меня на понт. Дистанционного правдоискателя... не существует. – Вы уверены? – с легкой улыбкой спросил Фома. – После того, как вы... научились обращаться с migrulo… э-э, с переходом... Нет, не уверена. – Подойдите. Не бойтесь. Нойс нерешительно встала. Не прошла и половину пути, как ощутила мягкое сопротивление. Сперва слабое, потом всё сильнее. Словно перед ней уплотнялся воздух. Под конец она не могла сделать ни шагу. Магистр пояснил: – Силовое поле пропускает свет в видимом диапазоне, ограниченной яркости. Всему остальному путь закрыт. Мой голос вы слышите через динамики в потолке и стенах. И не видите моих мыслей и не можете взять мое сознание под контроль. Он терпеливо выждал, пока Нойс вернулась на место, и села, угрюмо сгорбившись. – Сдайте пароль и вы свободны. Я вам не враг. С людьми работаю со всякими, нахожу подход к любому, использую каждого на своем месте. Люди – разные. Может, человек тебе неприятен. Я умею ладить со всеми. Ваши таланты пригодятся, я их ценю. Нойс выпрямилась. Встала. – Знаете что? Некоторым личностям корону на голове хочется поправить лопатой. Вот это я умею. Такой – мой главный талант. Великий Магистр привольно развалился в кресле, ничуть не обиженный грубостью Нойс. – Незачем нервничать. Рассориться с человеком очень легко, а потом приходится жалеть об испорченных отношениях. Мое предложение о сотрудничестве остается в силе. Нойс ответила беззлобно и коротко: – Нет. Почему-то ее сдержанность оказала обратное воздействие, и Фома впервые за время беседы выглядел рассерженным. Нойс записала в свой актив маленькую победу. Прошлась по кабинету, стараясь не наткнуться вновь на невидимую преграду. Остановилась, склонив голову. Магистр мрачно заметил: – Не ищите на паркете следов крови. То – легенда. – Про вашего двоюродного дедушку? Которого здесь обезглавили? – невинно поинтересовалась Нойс. – Это – правда! Кровища хлестала фонтаном; даже Хозяйке на морду попало. А на полу – не было. – Почему?.. – выдавил Фома. – Опилки. Толстый-претолстый слой. Хозяйка не хотела испортить такой дивный паркет. У нее получилось! Застывшее лицо Магистра, с полуоткрытым ртом и немигающим, стеклянным взглядом, напоминало маску. Даже черная щетина не могла скрыть внезапно разлившуюся бледность. Нойс, понизив голос, добавила: – У меня получилось тоже. – Что... Она не услышала, а угадала заданный слабым шепотом вопрос. – Ментальный удар, дурак вы эдакий! Страх, ненависть, бессильная злость... вот что вы чувствуете! У вас сейчас давление сто девяносто на сто. При вашей комплекции – дать дуба – минутное дело. Она еще не решила: остановиться на этом, или разом довести до конца. Как вдруг свет под потолком померк, мириады ледяных иголочек пронзили тело. “Он меня убил или...” Падения она не ощутила. Фома поспешно вытащил из кармана флакон с лекарством, дрожащими руками открыл его и положил под язык крошечную таблетку. Расслабился, постарался думать о хорошем. Когда прошло минут двадцать, он вздохнул и осторожно выругался. В самом деле, глупец. Мысль – материальна. Она – оружие. Как хлыст, как пуля, как отравленная стрела. Он, Великий Магистр, возвел непреодолимую преграду для ментальной ауры Нойс. Но, позволил ей говорить! Осмелился видеть ее вблизи. Слушал ее мерзкие, подлые речи. Наблюдал исполненные тайного значения жесты, злой изгиб губ, едва заметные движения бровей. И всё такое прочее. Что послужило бикфордовым шнуром, поджегшим его собственное подсознание. Не наносила Нойс ментального удара! Он нанес его себе сам. Впредь надо быть осторожнее. Что касается деда – не стоит переживать из-за его жестокой судьбы. Дедуля был самоуверенным козлом. За что и поплатился. Фома набрал на клавиатуре комбинацию, отключив защитное поле, и встал. Подошел к лежащей Нойс. Чтобы лишний раз не наклоняться, осторожно опустился рядом с ней на колени. Пощупал пульс на нежной шее. И вызвал охрану.