– Олли, а что мне дали?
– Не знаю, Ник. Лаборатория пока не озвучила эти факты. Ну, по крайней мере, мне. Какой-то синтетический препарат.
– Хорошо… точнее, плохо, но ничего не поделать. Что ты узнал про мальчика?
– Мальчик, как мальчик. Подрабатывал в Зальцбурге, в пекарне, по вечерам.
– Несовершеннолетний? В учебное время?
– Да, там все чисто, все в рамках закона, он просто убирается после закрытия, ровно час. Если они, конечно, не врут. Но, судя по отчетам врачей и полиции, мальчик примерный. Наркотиков не принимал, даже алкоголем не баловался, судя по всему. Учится в Зальцбурге, в гимназии – причем, учится отлично. Из родителей наличествует только мать, которая работает уборщицей здесь, в термах, а после работы развлекается с бутылкой. Позавчера мальчик как раз возвращался с работы на поезде, как обычно. Из пекарни вышел, домой не дошел. Ну, ты понимаешь, почему.
– Его искали?
– Некому его искать, мамаша даже не заметила, что сына дома нет.
– Как же его опознали тогда?
– У него в куртке был школьный проездной, и мелочи какие-то в рюкзаке – блокнот, тетради…
Мы помолчали. У меня в голове не укладывалось, как может быть местный мальчик-отличник замешан во что-то нехорошее. Я принял решение о том, что приеду сюда отдыхать, буквально три дня назад. Когда же это все успели организовать?
– Давай подведем итоги. В чем меня обвиняют?
– Пока все уперлось в совращение этого мальчика, Ник. Ему 17, он был в твоей кровати. Наркотики с тебя пока сняты – препарат, который был у вас обоих, на смывах с твоих рук не обнаружен.
– Ну, хотя бы это…
– Не падай духом. Я уверен, мы докажем, что и мальчик к тебе в комнату попал без твоего на то желания. Ведь не было же желания?…
– Олли!…
– Я понял, понял. Держись. Отдыхай.
– Погоди… – я привстал, поискал глазами свою одежду, – мне нужно одеться. Я не могу лежать без штанов, даже одеяло не откинешь. Кстати… этот мальчик, он… тоже где-то здесь?
– Да, в соседней палате. Ты только не усугубляй свое положение, Ники. Если ты побежишь к нему сейчас, все будут думать, что ты с ним очень даже знаком, и занимался всем добровольно.
– Олли, мне нужно хотя бы что-то вспомнить, – я повысил голос, что со мной случалось редко, – ты понимаешь, у меня в голове – дыра! Абсолютная, черная дыра! Может быть, я посмотрю на него – и вспомню хотя бы что-то? Мне нужно попробовать!
– Не кипятись. Сейчас я попрошу сестру принести твою одежду. Только… Ники…
– Не нужно повторять. Я тебя хорошо слышал.
– Тогда… до встречи.
Олли ушел.
Я лежал, вцепившись в одеяло, и ощущал, как мелко-мелко дрожат стиснутые в кулаки руки. Меня колотил озноб, хотя в комнате было тепло. Что это все значит? Олли мне не верит? Олли думает, что я мог…?
3. H
Я знал Герберта Олли пятнадцать лет. Когда я, студент, пришел на учебную практику в прокуратуру, Олли практиковал уже лет десять.
Ему было неважно, получит ли он гонорар. Ему было важно только одно: виновен человек или нет. Это в нем меня и покорило: он защищал даже тех, кто не мог заплатить ему ни цента.
Одинаково качественно он защищал банкира, которого пыталась надуть его собственная жена при разводе – и бездомного, которого обвиняли в краже велосипеда. Студента-иностранца, которому пытались приписать убийство вместо самозащиты – и достопочтенного владельца ресторана, который не уследил за использованием просроченных продуктов. Олли было все равно, какого социального статуса его подзащитный, он плевал на деньги: если он верил, что его клиент невиновен – он сворачивал горы. Даже если против его клиента был весь мир, Олли вставал против этого мира, и сражался до последнего патрона. Но если была хоть капля сомнения – Олли отказывался сразу. Он просто изначально не брал такое дело, сразу, по-честному. Исключение составляли только те случаи, когда виновность выяснялась уже в процессе его работы… бросить дело на полпути адвокат не имел права. Но честно говорил своему клиенту: дорогой, я попробую уменьшить твой срок. Вытаскивать тебя любым путем – уволь. Ни за что.
К слову сказать, по-настоящему виновных попадалось мало – Олли действительно умел видеть человека насквозь, и, лучше всякого детектора лжи, определять, правду ему говорит клиент, или нет.
И сейчас, выходит, он усомнился во мне? Во мне, которого знал пятнадцать лет? Будучи крестным отцом моего сына? Боже, неужели мои дела НАСТОЛЬКО плохи, что даже Олли поверил, что я мог притащить в номер несовершеннолетнего мальчика, накачать его наркотиками и уложить в постель?…
Мне принесли, наконец, одежду и мобильный телефон. Я увидел несколько пропущенных звонков: сын. Сердце сделало скачок и забилось, как отбойный молоток. Что должно было случиться, чтобы тринадцатилетний пацан названивал мне весь прошлый день, хотя до этого забывал звонить даже раз в неделю?
– Макс, это папа. Что случилось?
– Папа! Папа, у тебя все хорошо? Папа! – голос мальчика срывался и звенел, словно он вот-вот расплачется.
– У меня все в порядке, – покривил я душой, – а в чем дело?
– Тут… по телевизору… и в газетах… – ребенок не выдержал и засопел, и я понял, что он пытается сдержать слезы.
Вдоль позвоночника прошел мороз. Значит, то, что произошло со мной здесь – это еще цветочки. Первая часть, так сказать, этой оперы. И есть что-то еще, о чем я пока не знаю, валяясь в наркотическом сне и оправдываясь за незнакомых мне мальчиков.
– Макс, я не знаю, что там у вас в газетах и по телевизору, но я разберусь, обещаю тебе.
– Папа, тебя посадят в тюрьму?
Трубка чуть не выпала у меня из рук: что там, черт возьми, такого показывают?…
– С чего ты взял?
– Сказали, что… там были наркотики. А за наркотики ведь сажают в тюрьму, правда?
Я пытался собраться с мыслями: газеты и телевидение разнюхали эту историю и обсуждают ее? Вполне ожидаемо, впрочем. Слава богу, ничего нового. Как только выяснится правда, они заткнутся. Хотя, и не сразу. Общее впечатление о моей персоне будет основательно подпорчено.
– Нет, малыш, полиция уже разобралась, что никаких наркотиков не было. Просто об этом еще не знают на телевидении. Или просто не хотят рассказывать. Ты же знаешь, они любят сенсации. Мы говорили об этом, помнишь?
– А этот парень? Он теперь будет жить с тобой? Надо мной смеются в школе, потому что везде эти фотографии, и ты там голый, папа…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
