И, вот, наконец, она задала вопрос, дожевывая кусочек курицы:

– Я буду делать только то, что ты мне скажешь? Если ты будешь со мной мягким, я сяду на голову.

– Я постараюсь сделать так, чтобы на голову ты мне сесть не смогла! Да, тебе придется делать то, что я скажу. Капризы я не терплю, поэтому разведен.

После этого она снова принялась о чем-то думать, ела, пила виски с колой и поглядывала на меня игривым взглядом. Наконец, я решил прервать молчание прагматичным вопросом:

– Ты работаешь? Учишься? Родители что скажут, если ты будешь жить у меня?

– Университет я бросила, работать еще не хочу, а родителям на меня наплевать!

Ситуация с родителями мне была очень близка. Сразу после моего рождения я был сдан в детский дом, после о родительской заботе я узнавал только из фильмов и книг. Я никогда не понимал, какие должны быть отношения между отцом и сыном, поэтому боялся заводить детей.

Айя отложила вилку, допила до дна коктейль, провела обеими руками себя по волосам, сделав сзади на голове хвост из волос, и сказала:

– Хорошо! Только давай сделаем это прямо сегодня, я не хочу думать, как это у нас будет, лучше сразу понять как это?

– Что – это?

– Секс!

– Мы сделаем это тогда, когда ты будешь к этому готова и ни днем раньше, а сегодня мы заедем за твоими вещами и ты переедешь ко мне!

Она ничего не сказала, но всем видом показала, что успокоилась и согласилась, принявшись доедать остатки зелени и курицы с тарелки.

Выйдя из ресторана мне показалось, что сейчас уже будет светать, хотя было всего около трех часов ночи. Айя опустошила меня эмоционально, и я чувствовал себя выжатым, а она, наоборот, как будто изъяла мою энергию, весело и энергично побежав к машине. Она была инфантильной, ее манеры и поведение кричало об отсутствии родительского внимания в детстве.

По дороге она не переставая рассказывала про своего бывшего парня, какой он был дурак, что ее бросил, что он не умел, что умел, но мне это не было особенно интересно, поэтому я погрузился в дорогу и мысли о своем.

– Как к тебе ехать? – спросил я у Айи, въезжая в город.

– Рули, я покажу! – спокойно и уверенно ответила она.

К ее дому мы подъехали около четырех часов утра, усталость проявляла себя достаточно сильно, и я попросил ее оперативно собрать только самые нужные вещи, а остальное пообещал купить ей. Почти уснув в машине, я подумал, а не будет ли моя же затея мне в тягость. Я давно забыл, что такое жить с одной и той же девушкой изо дня в день, но меня успокаивала мысль о том, что этот смелый эксперимент продлиться только две недели и затем я снова вернусь к своей прежней жизни завидного холостяка. Также возникли легкие переживания по поводу работы и коллектива, который на две недели лишится моего чуткого руководства, а мои появления в офисе будут не более чем формальностью, что может повлечь работу сотрудников "спустя рукава" и дальнейшие негативные последствия… Так! Не нужно думать о плохом, – успокаивал себя я, – я все смогу, неужели эта неопытная "зеленая" малышка сможет нарушить мой жизненный устой и разрушить все то, что я строил последние годы.

– А вот и я, открой багажник! – Айя и вправду взяла с собой только самое необходимое – две большие спортивные сумки и настольную лампу.

– А лампа тебе зачем? – с недоумением спросил я.

– Я люблю читать, но у меня проблемы с глазами, поэтому мне нужна лампа только с определенной температурой света.

Я удивился, что в такой момент она подумала о самообразовании и книгах, но мне это даже как-то понравилось.

– Ну, что? У тебя последний шанс отказаться и выйти из машины!

– Две недели – не год, выдержу!

По дороге ко мне она нервничала – теребила пальцами, поправляла волосы, одежду. Поглядывая на меня, она явно искала какого-то диалога, хотела что-то обсудить, уточнить, но молчала.

Светало…

Проснувшись около полудня, я, как всегда, увидел свое отражение в зеркальном потолке. Давно хотел убрать это жлобство, но, когда делал ремонт около пяти лет назад, почему-то решил оставить под влиянием тогдашней пассии, которая считала его очень сексуальным. И правда, первые несколько дней зеркальный потолок разнообразил впечатления во время секса, но потом резко начал раздражать, а времени и сил снова терпеть ремонт не было. Мало того, большинство мужчин тридцатипятилетнего возраста согласятся, что сразу после пробуждения видеть свое отражение уже не так приятно, как раньше.

Мне нравилась моя квартира. Минимум мебели, интерьер в черно-бело-серой гамме цветов, большая терраса с видом на почти всегда зеленый парк жилого комплекса, где я крайне люблю читать книги, работать за компьютером и проводить время с немногочисленными друзьями. Две большие спальни с большими кроватями и окнами "в пол". В хозяйской спальне боком к окну стоит мой рабочий стол, а кровать установлена прямо напротив окна. Больше нет никакой мебели, кроме элементов декора в виде больших растений (даже не знаю, как называются), стоящих в углах комнаты и картин. Этот недостаток с лихвой компенсирован огромной гардеробной, в которой занято всего процентов тридцать места. Всегда чувствовал здесь покой и уют. Это было единственным местом, где я мог найти вдохновение. Я – закрытый человек, не люблю принимать и ходить в гости, не люблю шумных мероприятий, и таким я был с детства. Редкий выход «в свет» связан в подавляющем большинстве случаев с поиском спутницы на вечер или необходимостью поддерживать отношения с друзьями, хотя и в этом случае в конце концов все заканчивалось женским обществом. Я всегда мечтал попасть на далекий тропический остров, где-нибудь в Индийском океане, где жило бы только небольшое поселение из пятнадцати-тридцати креолок или мулаток с мягким нравом, нежной кожей и полным отсутствием нравственных ограничений. Такая жизнь могла бы быть опасной, но не более чем жизнь в большом городе.

***

В квартире было тихо, я даже на несколько секунд подумал, что мои ночные приключения были всего лишь бурным сновидением. Встав с постели, я направился в ванную комнату, боясь даже войти в гостевую спальню. Страх был связан с необходимостью воплощать в жизнь свои обещания, так как размеренный уклад моей жизни мне не очень хотелось менять. Пока чистил перед зеркалом зубы, я прокручивал в голове все варианты развития событий, и их было, по моему мнению три: она ушла еще до моего пробуждения, передумав участвовать в сомнительном эксперименте; она уйдет, поговорив со мной и поняв, какая это безумная идея или она осталась и спит на моем постельном белье с интересом предвкушая будущие события.

Я, честно говоря, даже забыл, как она выглядит. Запомнились только ее миниатюрные руки и голос, больше ничего. Ну, что сделано, то сделано, назад сдавать я не буду, ведь даже самому интересно, что из этого выйдет, плюс ко всему – потерпеть нужно всего 2 недели. Пополоскав рот после чистки зубов, я медленно, босиком, чтобы не создавать лишних звуков, направился через большую гостиную, совмещенную с кухней, к двери гостевой спальни. Аккуратно нажав на ручку и приоткрыв дверь, я увидел, что на белоснежной постели в лучах солнца спит Айя. Она расположилась почти по диагонали на кровати, лежа на животе. Правое колено было полусогнуто, левая рука выпрямлена и торчала за пределы кровати, а правую она положила под голову. Я медленно зашел и стал прямо у подножья кровати так, что до пальцев ее ног от моих коленей оставалось не более пяти сантиметров. Она спала очень тихо, тонкое одеяло еле прикрывало ее небольшую грудь и почти полностью обнажало попу. Лицо было настолько милым, что я несколько минут стоял и просто смотрел на нее, боясь разбудить.

Взяв себя в руки, я подошел к окну и открыл его. Повеял легкий, прохладный ветерок, Айя зажмурилась, чуть приподняла голову и посмотрела на меня. Мне показалось, что в ее голове в этот момент сразу возникли мысли, схожие с возникшими у меня буквально несколько минут назад. Сомнение, страх, интерес, беспокойство – все читалось в ее взгляде одновременно. Спустя пару секунд молчания, она опустила голову обратно на подушку и глубоко вздохнула.