– Я стараюсь, я хочу научиться, чтобы, как это говорила моя наставница, срывать замыслы нашего противника, – неожиданно посерьезневшим голосом промолвила она. Затем, после короткой паузы, продолжила: – Теперь лучше понимаю, отчего папа не рассказывал нам с мамой о своей тайной работе.

– Вы правы, тайная работа требует выдержки и умения хранить как свои, так и чужие секреты, – согласился с нею Эди, представив на миг, каким страшным моральным и психологическим ударом явилась бы для Елены правда об отце-предателе и убийце ее матери.

– Мне многое стало понятным в поступках некоторых людей, которые окружают меня.

– И действительный интерес Сафинского к себе? – спросил Эди, прогнав мысль об Иуде.

– Да. И то, почему вы оберегали меня от него.

– Но не станете же другим говорить о своих догадках?

– Нет, просто буду знать и учитывать, если придется когда-нибудь встретиться.

– Разумно, тем более встречи могут быть и не только с ним.

– Думаю, в первую очередь с Андреем Ефимовичем, этим лысым и жирным хитрецом, – хихикнула Елена.

– Хорошо подмечено, – улыбнулся Эди. – Что еще могли бы о нем сказать?

– Если бы не знала о вашем интересе к нему и портфеле, который лежит в шкафчике на балконе, то решила бы, что он просто добродушный толстячок. Но, зная об этом, могу сказать, что Андрей Ефимович является опасным человеком.

– Вы правы, он с вашей помощью будет пытаться решать некоторые свои задачки, но об этом поговорим позже.

– Почему не сейчас, пока идем к дому.

– Лучше за чашкой чая, разговор-то будет длинный. К тому же мне надо позвонить товарищу и сообщить, что я вернулся.

– Он знает, что вы у меня?

– Нет, но надо сказать, чтобы не волновался.

– Собираетесь переехать в гостиницу?

– Да, завтра, если не будете возражать, поедем вместе.

– Жаль, я надеялась, что ваша новая легенда как-то связана с проживанием у меня, – вопросительно промолвила Елена.

– О-о, слышу профессионала, – заметил Эди.

– В какую? – спросила она, не обратив внимания на его слова. По всему было заметно, что эта новость ее расстроила.

– Еще не знаю, новый знакомый таксист занят решением этого вопроса. Он завтра к двенадцати подъедет и скажет.

– Среди студентов это называется – развести лоха, – съязвила Елена.

– В данном случае вы ошиблись, я говорю сущую правду.

– И я должна в это поверить, – легко дернув его за локоть, прошептала Елена.

– Завтра сами убедитесь.

– Хорошо, но только я у этого таксиста напрямую спрошу, в каком он звании.

– Вот этого делать нельзя, – серьезным голосом заметил Эди. – Можете все испортить. И вообще прошу иметь в виду, что все новые знания о тайной работе вам даются для того, чтобы вы могли использовать их при выполнении конкретных заданий. Проявлять эти знания вовне – непрофессионально и может привести к расшифровке. У Володи же не стали спрашивать ни о его звании, ни о том, где он работает, но для себя сделали правильные выводы. Вот это профессионально.

– Эди, с вами надо ухо востро держать, ничего не прощаете, – как-то растерянно заметила Елена.

– Леночка, я пытаюсь кое-чему научить вас, – сказал Эди и, наклонившись к ней, поцеловал в губы.

– Это был самый прекрасный поступок с вашей стороны за все время прогулки, – прошептала она.

– Учусь слышать голос сердца, – улыбнулся ей в ответ Эди.

– Вы просто молодец, сначала бросаете в холод, а потом отогреваете, так можно меня в булат превратить. Не хотелось бы, я все-таки женщина.

– Леночка, вы не просто красивая, но и умная девушка, которая должна противостоять серьезному противнику, – в очередной раз прошептал ей на ухо Эди и потянул на себя дверь в подъезд.

Через пять минут они были в квартире.

Елена, дождавшись, когда Эди закроет дверь на замок, чмокнула его в щеку и, бросив на ходу:

– Это за ваши слова о красивой и умной девушке, – направилась на кухню, а он, убедившись, что дверь на балкон и в гостиную плотно прикрыты, вернулся в коридор и, сев на стульчик у шкафчика, набрал телефон Володи Минайкова.

– Охо, слышу до боли знакомый голос, – послышалось в трубке. – Наконец-то объявился, я уже начал подумывать, что море тебя окончательно увлекло и ты забыл о своем каратэ.

– Как можно, я им живу, даже подумываю, а не открыть ли мне здесь школу, – рассмеялся Эди в трубку.

– Уж не хочешь ли на нары по примеру таких открывателей.

– Мне и минских нар вполне хватило.

– Это радует, тогда потренируемся вместе, – бодро произнес Володя, убедившийся, что действительно разговаривает с Эди, и продолжил: – Ты где остановился и какие на завтра планы?

– На квартире у друга, завтра к обеду поеду устраиваться в гостиницу.

– В какую?

– А это как получится, правда, таксист, который подвозил меня, обещал помочь с «Метрополем», у него там вроде все схвачено, – пояснил Эди, при этом не забыл назвать его данные, чтобы Володя смог установить и проверить по учетам.

– Будем надеяться, что он не обманул.

– Я позвоню, когда определюсь, тогда и решим, где потренироваться, – произнес Эди и вернул трубку на аппарат.

– Закончили? – спросила вышедшая в коридор Елена.

– С коллегой да, теперь попробую с вашим благодетелем связаться, – улыбнулся Эди, набирая домашний номер Моисеенко.

На другом конце трубку подняли только после шести длинных гудков вызова и специфического щелчка определителя номера телефона звонящего. Послышался вкрадчивый женский голос:

– Алло, вас слушают.

– Добрый вечер. Это квартира Андрея Ефимовича? – вежливо спросил Эди.

Вместо ответа да или нет, женщина изрекла:

– Кто вы и чего хотите?

Эди назвался и пояснил, что обещал позвонить Моисеенко, когда будет в Москве.

После небольшой паузы женщина заученно промолвила:

– Его сейчас нет, когда вернется, я ему скажу о вашем звонке.

И сразу же в трубке послышались короткие гудки.

– Надо же, говорила почти механическим голосом, можно подумать, что я не домой, а в его приемную попал, – поделился Эди с Еленой своим впечатлением от общения с незнакомкой.

– Это, наверно, домработница, сейчас это входит в моду у состоятельных москвичей, а он, надо полагать, является таковым, – предположила она.

– Вполне возможно, но в прошлый раз отвечали вежливо, – заметил Эди, поднимаясь навстречу Елене. При этом в голове мелькнула мысль: «Не дай бог, моя «сестра» на подставной квартире в Грозном станет так же холодно отвечать на звонки Моисеенко или Марка – у них сразу могут возникнуть вопросы. Надо будет подсказать, чтобы ее голос был по-домашнему уютным».

– А не допускаете, что это могла быть и жена Андрея Ефимовича, но только отчего-то сердитая на своего мужа? – улыбнулась Елена.

– О-о, в таком случае я ему не завидую, – сыронизировал Эди. – Остается надеяться, что она все-таки расскажет о моем звонке.

– Расскажет, даже не сомневайтесь, ведь ссора между супругами недолговечная штука. Вон мои родители, интеллигентные люди, а иногда так задирались по всяким пустякам, что неделями не разговаривали, – с грустью в голосе промолвила Елена.

– А потом жили душа в душу, – продолжил Эди.

– Откуда вы знаете, наверно папа рассказывал? – удивилась она.

– Не рассказывал, просто я знаю, что ссориться и мириться – это свойственные природе людей явления.

– Надеюсь, к нам это не относится? – промолвила Елена, приблизившись к Эди.

– Нам не положено, Леночка, ссориться, ведь вы умная девушка и все прекрасно понимаете, – произнес он, заглянув в ее широко раскрытые глаза.

– Я буду стараться, – сказала она и, взяв за руку, повела на кухню.

За чаем Эди, предварительно включив радио, рассказал Елене о некоторых деталях предстоящей работы против Моисеенко и линии поведения при общении с ним.

Елена слушала внимательно, забыв о своем чае, иногда задавала уточняющие вопросы. И когда Эди еще раз обратил ее внимание на то, что кроме Моисеенко в поле ее зрения могут оказаться и рекомендованные тем люди, неожиданно спросила: