– Она тоже участвовала в переговорах?

– Что вы, даже папа в них не участвовал, а вместе с мамой пил кофе на кухне, пока переговорщики лясы точили, – пояснила Елена.

– Странные переговоры, когда хозяева квартиры не участвуют в них, – вновь удивился Эди, подумав при этом, что хозяева Иуды, скорее всего, использовали его квартиру для встреч со своим человеком, каковым мог быть друг отца Елены.

– Вот и мама сказала об этом же папе и попросила его прекратить такие переговоры у нас.

– И прекратились? – спросил он, будучи уверенным, что это требование жены Иуды явилось сигналом к необходимости ее ликвидации. Видно, хозяева Иуды были уверены, что она не станет работать на них, и потому отравили ее.

– По крайней мере, мама больше об этом не говорила и вообще она скоро умерла, – всхлипнула Елена и прижала голову к его плечу.

– Леночка, не надо о грустном, жизнь продолжается. В ней столько прекрасного, а вы молоды, красивы и поэтому обязательно должны быть сильной и успешной. Верьте, это наверняка будет радовать душу вашей мамы, – промолвил Эди. Ему искренне жалко было Елену и ее мать, убитую моисеенками по вине отца и мужа-предателя.

– Эди, вам бы духовником работать, такие слова сказали, что сердце сильнее стало биться, – мило улыбнулась она.

– Сейчас только этого мне не хватает, а так вроде все нормально складывается. И вообще непонятно, как наш таксист не узрел во мне будущего духовника и стал ругать мое высшее партийное руководство, – заявил Эди, еле сдерживая себя, чтобы не улыбнуться.

– Эди, вы зря так, я с уверенностью могу сказать, что он относится к вам с большим уважением, – отпарировала Елена.

– Я заметил, он действительно к нам обоим хорошо относится, – поправил ее Эди, одобрив про себя наблюдательность и сегодняшнее поведение Елены.

За разговором на эту тему они пришли к гостинице, а затем проследовали в ресторан. По указанию метрдотеля, как уже примелькавшимся посетителям, для них освободили от таблички «заказан» один из столов у фонтанчика и почтительно обслужили.

После обеда Эди и Елена, обмениваясь мнениями о просмотренных в музее картинах великих мастеров живописи, прогулялись по проспекту Маркса и вернулись в гостиницу.

Скоро в номере раздался звонок. Это был Моисеенко.

– Привет, позвонил так на всякий случай, а вдруг вернулись, – почти пропел он в трубку. – Надеюсь, экскурсия понравилась?

– Добрый день, только что пришли, музей словами не описать. Особенно в восторге Елена, – ответил Эди, сделав вывод, что моисеенки плотно отслеживают его передвижения по городу.

– Передавайте ей мои пожелания добра и всяческих удач. Если она рядом, можете передать ей трубку, я это сделаю сам.

– Спасибо, обязательно передам, когда выйдет из ванной, она будет рада узнать о ваших пожеланиях, – сказал Эди, решив пока исключить их прямое общение.

– Понял, понял, выходит, она к вам надолго приехала? – хихикнул Моисеенко.

– Андрей Ефимович, я не спрашивал, как-то неудобно, – заметил Эди, чтобы дать понять Елене, с кем он разговаривает.

– А знаете что, возьмите ее с собой на нашу встречу, – предложил Моисеенко.

– Я только за, но надо спросить, какие у нее планы, ведь помнятся ваши слова о душе, – сыронизировал Эди, намекая, как тот предостерегал его о неискренности Елены в отношениях с ним.

– Да, вы правы, надо спросить, тогда буду ждать вашего звонка. Было бы неплохо поужинать вместе.

– С ужином вы хорошо придумали, но в этот раз ресторан я сам подберу, да и стол оплачу, а то получается нехорошо, вы все время угощаете, – подчеркнул Эди, чтобы послушать, как резидент отреагирует на его предложение.

– Понимаю вас и потому не против такой инициативы, лишь просьба – подберите что-нибудь в центре, – неожиданно согласился Моисеенко. – И еще, заранее блюда и напитки не заказывайте, по крайней мере для меня, я люблю это делать сам.

– Хорошо, что предупредили, а то по привычке шашлык из баранины мог заказать, – пошутил Эди, а у самого мелькнула мысль: «Резидент осторожничает, так и быть, учтем и эту его привычку», – решил он.

– Можно бы и шашлык, но на ночь предпочитаю чего-нибудь проще, – в тон ему заметил Моисеенко, а затем, будто неожиданно вспомнив, спросил: – Скажите, а с билетами решили?

– Еще нет, но решу сегодня или завтра в первой половине дня.

– Хорошо, только не откладывайте, иногда в ту сторону билеты сложно бывает купить.

– Если что, я своего таксиста попрошу, и он достанет, – усмехнулся Эди, найдя возможность на перспективу охарактеризовать Антона перед резидентом.

– Смотрите, чтобы он вас не подвел, я вам в прошлый раз говорил об этом ушлом народце в машинах с клетками на боках, – предостерег Моисеенко.

– Мне с ним детей не крестить: я попросил – он сделал, не сделал – до свиданья. Вот и все отношения, но пока не подводил.

– В таком случае присмотритесь, может, этот – исключение из правил и для чего-нибудь сгодится, – смягчился Моисеенко.

– Я так и сделаю.

– Прекрасно, уверяю вас, при таком подходе не ошибетесь, – менторским тоном произнес Моисеенко, а затем, спешно протараторив: – Ой, как же я увлекся, совещание в верхах, нельзя опаздывать, звоните, – прервал связь.

Эди, услышав короткие гудки, вернул трубку на аппарат.

– Теперь вы свободны? – успела спросить Елена, как послышался легкий стук в дверь, вызвав недоумение на ее лице.

– Если этот стук не по наши души, то да, – сказал он и пошел открывать.

Как только открылась дверь, в прихожую шагнул Володя и буквально вполголоса выдохнул:

– Эди, надо идти, Люба уже ждет. Елена, а вы остаетесь здесь, будут звонки, действуйте по обстановке.

– А где она ждет? – спокойно спросил Эди.

– Около лестничного пролета, – шепнул Володя, уже прикрывая за собой дверь.

– Что значит по обстановке? – смущенно спросила Елена у Эди.

– В этой ситуации, – улыбнулся Эди, – во-первых, отвечать на все звонки. Они могут быть от Моисеенко, которого вы знаете, а также от незнакомых людей. Моисеенко нужно ответить, что Эди занимается рестораном и билетами, а другим – скоро вернется, что передать. Как общаться с моисеенками знаете: вопрос – ответ, вопрос – ответ, и не более того. Во-вторых, достаньте из ящика стола буклет гостиницы. В нем найдете справочник телефонов администратора ресторана, в котором мы только что были, и представителя авиа- и железнодорожных касс. В ресторане закажите стол на четыре человека, желательно на веранде. Для этого назовете номер, в котором находимся, и телефон, а у представителя касс забронируйте два билета на поезд до Минска с выкупом сегодня, – не торопясь, наблюдая за тем, как Еленой воспринимаются его просьбы, промолвил Эди и направился к выходу, чувствуя устремленный ему в спину взгляд. В этот момент он думал, а до конца ли она поняла его и сможет ли в точности их выполнить.

– Не беспокойтесь, я все сделаю как надо, – неожиданно услышал он голос Елены.

– Хорошо, не забудьте, пожалуйста, закрыть за мной дверь на замок, – попросил он в ответ и вышел в коридор.

Как и сказал Володя, Люба встретила его у лестничного пролета и повела в явочный номер.

– Какие впечатления от музея? – спросила она, на первом же шаге взявшись за его локоть.

– Хорошие, – сдержанно улыбнулся он в ответ.

– Вы зря сердитесь, я больше не буду, – сыронизировала Люба.

– Надеюсь, – в том же тоне ответил Эди.

– Признаюсь, мне удалось справиться с той женщиной, и вы мне помогли в этом.

– Ее я понимаю, но вас лично – нет, – сказал Эди, вспомнив, как она помогала выстраивать отношения с Еленой.

– Эди, уверяю вас, мне и на самом деле удалось с ней справиться.

– Спасибо, Любонька, вы настоящий друг, – заметил Эди и легонько коснулся ее руки.

Со стороны их диалог вполне мог сойти за общение увлеченных друг другом молодых людей.

Неожиданно понизив голос, Люба спросила:

– Не догадываетесь, почему Володя сам к вам примчался?