– Никакого такту! – возмущенно бубнит Алексей Павлович, сосредоточенно связывая узлы. – Хоть бы постеснялась, карга. Или молодость вспоминает?
Трудно сказать, о чем думала старуха. А может, и не старуха вовсе! Может, выглядит старше своего возраста, такое бывает. Терпеливо дождавшись окончания мужского туалета, старуха ведет Алексея обратно. Край солнца коснулся вершин деревьев, по земле поползли длинные тени, появилась прохлада. Подойдя к кострищу, Алексей увидел только женщин, мужчин не было. Отсутствие мужиков немного приободрило – может, сегодня есть не будут? Ведь именно мужичье главные жруны в любом племени или коллективе. Истинную причину отсутствия мужчин Алексей узнал позже. Старуха подходит к женщинам, сидящим полукругом возле кострища. Их поменьше, чем было раньше. Несколько “дам” заняты тем, что собирают дрова. Старуха трясет головой, беззубый рот выдает целый поток щелкающих и шипящих звуков. Для пущей убедительности бабка машет руками. Женщины внимательно слушают. Затем одна из них подходит к Алексею, берет за руку. У женщины нет оружия и Алексей Павлович облегченно вздыхает – сегодня не зарежут! Тогда что?
Пигмейка тянет его за собой. Ну, страшного ничего нет и Алексей Павлович послушно идет за ней. Старуха следует за ними в нескольких шагах, глазенки бдительно поблескивают. Неподалеку трава растет особенно густо, пигмейка тянет Алексея Павловича именно туда.
– Меня терзают смутные сомнения… – бормочет Алексей Павлович. – Что за фигня?
В густой траве обнаруживается неглубокая яма с пологими краями. Дно выстлано сеном, по краям воткнуты в землю пучки пахучей травы. Яма копалась явно для пигмея, потом спешно увеличена. Пока Алексей Павлович размышлял, что да как, пигмейка шустро скидывает “одежду” – пучок листьев и укладывается на дне ямы в характерной позе. У Алексея Павловича округляются глаза, в голове сумятица мыслей и первой желание вовсе не исполнить мужской долг, а удрать как можно скорее. Однако за спиной крикливая старуха и если он даст стрекача, то полдюжины ядовитых стрел в задницу гарантированы.
– Ну что ты будешь делать, а? – вздыхает он. – А говорят – людоеды, людоеды…
Племена дикарей, живущие небольшими обособленными группами, остро нуждаются в притоке новой крови. Внутриплеменные браки ведут к кровосмесительству и вырождению. Суровая необходимость заставляет женщин вступать в половые отношения с чужаками. От них требуется только одно – семя. Рожденные дети считаются своими и обладают всеми правами. Они тоже вступают в кратковременные брачные отношения с представителями других племен и народов. Так продолжается несколько поколений до тех пор, пока племя не станет достаточно большим и превратится в народ. Жизнь, как она есть, превращает в обычай и традицию все, что угодно.
К процедуре вливания свежей крови дикари подошли очень разумно и прагматично. Будучи безграмотными – в нашем понимании! – они умели “читать небо”, то есть сверяли свою жизнь со звездами и луной, а природа и вовсе была для них открытой книгой. Воспитанный формальной – иными словами религиозно-порнографической, - культурой и получивший формальное образование, Алексей Павлович считал коренных обитателей Африки невежественными полулюдьми, тупиковой ветвью эволюции человечества. Но другое мировоззрение отнюдь не тупость. И уж тем более не дикость. Разумные существа приспосабливаются к тем условиям, в которых живут. Последнее очень важно, ибо как раз выживание и определяет все. Мирные племена пигмеев, маленьких людей, подверглись внезапному, ничем не мотивированному нападению с использованием неизвестного оружия, которое убивало исподволь, калечило и уродовало людей, не совершивших преступления. Их вина заключалась в том, что они есть. Убивали походя, “за компанию” с остальными. Некие человекообразные существа, обладающие несметными богатствами, вдруг решили, что людей слишком много и надо поубивать их как можно больше, не заморачиваясь проблемами преступления, вины и наказания. Черные ненавидели белых и судьба Алексея Павловича была предрешена в любом случае. Но это потом, а пока его грубо и практично использовали как производителя.
Женщины использовали его – именно так, а не иначе! – не каждую ночь. Старуха долго пялилась в ночное небо, таращилась на луну, затем уходила “в поля” за травами. Некоторые сушила, другие варила на костре. Вернее, запекала, предварительно выдолбив нутро у корнеплода, похожего на картошку. Этими снадобьями потчевали “беложопого” бычка. Кормили тоже как звезды сказали – шесть раз в день белковой пищей, то есть мясо, корнеплоды, а также насекомые и личинки. Последние, несмотря на отвратительный вид, оказались самыми питательными. А вкус… жить захочешь, полюбишь. Опять же, привыкаешь. Днем Алексей Павлович тоже не бездельничал. Если в “цивилизованных” странах коммунистический принцип “кто не работает, тот не ест” в основном декларируется, то так называемые дикари понимают его буквально. Алексей принимал участие в охоте, собирал коренья и лазил по деревьям за плодами. Здоровый, как бык, рядом с мелкими пигмеями, одной рукой выворачивал из земли съедобные корни, ударом кулака убивал обезьян, которые конкурировали с пигмеями из-за добычи. Регулярные тренировки, регулярный секс и правильное – опять же регулярное! – питание привели к тому, что Алексей набрал приличную мышечную массу, обрел охотничьи навыки и стал буквально роскошным мужчиной с точки зрения пигмейских красавиц. Это активно не нравилось мужу пигмеек, он просто сжигал взглядом беложопого трахальщика, но поделать ничего не мог – священный обычай, однако!
Примерно, через полтора месяца, если верить луне, Алексей Павлович свою секс миссию выполнил. Чертова дюжина баб были беременны всерьез и окончательно. Больше женщин на ночь не приводили и так уже третьи сутки. Алексей Павлович всерьез обеспокоился, как бы старуха не решила вспомнить молодость. Отказаться невозможно, так как травяные снадобья вкупе с белками и протеинами срывали башню напрочь. Правда, кормить мясом и жуками перестали уже два дня как, пищу предлагают самую обычную для этих мест – немного мяса, много печеных кореньев и сушеных кузнечиков. Это успокаивало, но тут возникла новая тревога! В рационе появились орехи и это навело на мысль, что его хотят съесть. В пользу этой гипотезы говорило то, что молодой мужик начал ехидно улыбаться и корчить оскорбительные рожи, глядя на Алексея Павловича. Бабенки прятали жалостливые взгляды, а старик со старухой периодически ощупывали руки, ноги, ягодицы Алексея Павловича, деловито шипели и щелкали в сторонке, что-то обсуждая. Рецепт, наверное.
Лежа под звездами на теплой земле, Алексей размышлял. Извечная проблема «что делать?» обретала жестокую реальность, ждать больше нечего. И уходить надо немедленно, сию минуту, так как утро может оказаться последним. Одна проблема – куда идти? Алексей даже приблизительно не представлял, где он находится. Неподалеку пустыня, ее злобное дыхание чувствуется каждый день. С другой стороны река и множество заболоченных озер – тоже не парковая зона. А вторая проблема – сами пигмеи. Отличные следопыты и неутомимые преследователи, они выслеживают любую добычу и убивают одной отравленной стрелой. Уйти и оторваться от преследования невозможно. Но деваться некуда и Алексей, дождавшись полоски рассвета, уходит, прихватив в качестве гонорара за выполненную работу копье и лук отца семейства. Набедренной повязкой из шкуры козы вместо гульфика и самодельными сандалиями обзавелся еще раньше.
