– Taisez-vous! Sortez!
Белый человек подходит к краю ямы, задумчивый взгляд устремлен на пленника.
– Слюжба тыло, – произносит он, коверкая слова. И добавляет: – Très agile pour le service de l'arrière!
Из темной ямы на более светлом фоне потолка Алексей Павлович смог разглядеть лицо – загорелое, усы и брови выцветшие, глаза слегка навыкате, нос с горбинкой, левую скулу пересекает шрам. Карие глаза смотрят оценивающе, как у судьи, решающего казнить или помиловать. Человек поворачивается на каблуках, слышны удаляющиеся шаги, наступает тишина.
Перестают дрожать руки, успокаивается сердце, прекращается сумятица мыслей. Алексей Павлович осторожно прислоняется спиной к стене, земля приятно охлаждает едва затянувшиеся раны.
– И что это было? – шепотом спрашивает сам себя Снегирев. – Злой сахиб в окружении преданных нукеров? Магарадж местного разлива? Допустим, но почему об этом “мега радже” никто не знает? Все племена здешних дикарей учтены, у каждого кольцо в носу с микрочипом. Ну, это преувеличение, конечно, они тех микрочипов и близко не стоят, хватит одной видеокамеры на столбе с изображением ихнего божка. А вот сахиб, говорящий на французском языке – это уже интересно! От старой Франции остался клочок суши, населенной потомками выходцев из Северной Африки, что-то вроде Дагестана начала 21 века – враждующие между собой мафиозные кланы, набеги людоедов мутантов и полная нищета. Но это чудило в шлеме чистокровная Гасконь!
Алексей Павлович в юности очень увлекался басней про трех мушкетеров и наивно считал всю Францию Гасконью, хотя это всего лишь историческая провинция древней Франции, названная по имени кочевого племени басков, которые приперлись сюда в незапамятные времена. Разумеется, местное население было вырезано “под корень”.
– М-да, это явно не Шарль Де Бац Д”Артаньян, – задумчиво произносит Алексей Павлович. – Тогда кто? И почему я до сих пор жив? Дикари явно хотели убить меня, он не позволил.
Адреналин окончательно уходит, наваливается усталость. Бурные выбросы энергии не проходят даром, организм требует отдыха. Сон обезболивает раны, загоняет беспокойную свору мыслей в стойло, отключает органы чувств. Алексей Павлович засыпает в неудобной позе бомжа на обочине и сон этот крепок, как никогда!
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ, Раевский
Багровое солнце прячется за тучу, ветер теряется в густой листве, поросший лесом склон холма замирает в полной тишине, словно парадная коробка перед командой “шагом марш!”. Туча наливается свинцом, крутые бока ощериваются рваными линиями молний, бубнит гром. Все живое, чувствуя приближения грозы, прячется и только любопытный бурундук сидит на поваленном дереве, глядя на спящего человека. Возможно, у животных нет разума в человеческом понимании, зато у них есть чутье. Маленький зверек чуял, что человек не опасен. И запах от него исходит знакомый – землей пахнет! Может, он тут поселиться решил, нору копал? Только этого не хватало! Такие кабаны должны селиться на отшибе, в большом лесу. Он тут все орехи пожрет, всех кузнечиков слопает! А дождевые черви? Горстями жрать будет, вон лапищи-то какие! От волнения у бурундука дергается хвост, зверек приседает и выпрямляется, в глазах паника – караул, конец света наступил!!!
Сверкает молния, гремит гром. Бурундук ошалело подпрыгивает и в ужасе мчится прочь, не разбирая дороги. Крупные, как сытые клопы, капли дождя пробивают листву. Поток воды обрушивается на лес. Денис просыпается. Первые ощущение – страх. Снился сон, что он в подземелье, не может найти выход и вдруг рушится потолок, вода хлещет из проломов, нечем дышать… несколько капель попало в нос, Денис подскакивает, машет руками, словно выныривает, ноги нелепо дергаются. Мокрая листва разъезжается, падения на “пятую” точку приводит в чувство. Льет, как из ведра, шум дождя заглушает все звуки. Холодно, мокро и совсем не уютно. “Как я… блин, золото! – одна мысль перебивает другую. – Я ж провалился и нашел чертову уйму золота! Или мне приснилось?” Денис оглядывается – унылая железная дверь совсем рядом. Кусты свесили мокрые ветви, почти полностью закрыв проход, сбитые дождем листья облепили мокрую сталь, подтеки грязи завершили маскировку. “Вот почему не нашли! – понял Денис. – Еще один такой ливень и мокрая земля полностью закроет дверь. Мне повезло или нет? Ладно, это потом, а пока надо убираться отсюда. Не хватало подхватить воспаление легких!”
Мокрый и грязный, как Рэмбо Сталлоне после скитаний во вьетнамских джунглях, Денис бредет по склону холма. От холода стучат зубы и дрожь пробегает по всему телу, но внутри пылает огонь – золото! Офигенное количество желтого металла, который вот уже тысячи лет не теряет цены, является универсальным эквивалентом всего и вся на этой планете. Люди убивают, предают и продают даже самых близких ради обладания куском золота – нет преступления, которого они не совершат. Не все, конечно, найдется одна чистая душа на миллион. Зато остальные будут живьем жрать друг друга!
– Похоже, я начинаю понимать выражение “греет душу”, – бубнит под нос Денис. – От холода пальцы сводит, от зубов скоро одна крошка останется, а радости полны штаны!
Заросли обрываются проселочной дорогой, проложенной по кромке вершины. Отсюда видно, что место аварии ярко освещено прожекторами, суетятся люди, ревут моторы, раздаются какие-то хлопки. Тросы рвутся – понял Денис. Спасатели пытаются что-то поднять и отодвинуть, но дело не идет. Похоже, что края дыры сдвинулись, бетонные плиты перекрыли отверстие и внутрь никак не пробраться.
На дороге грязи по колено, жидкая глина буквально засасывает ноги, норовя содрать сапоги. Пришлось сойти на обочину и шлепать по траве – удовольствие то еще! Лагерь археологов пуст, все на месте трагедии. Денис заходит в первую попавшуюся палатку. Здесь сухо, тепло, на складном столике горит аккумуляторный светильник, скучает термос. Внутри булькает, Денис наливает в крышку-кружку темную жидкость, запах настоящего молотого кофе наполняет воздух. Сидеть в мокром комбинезоне не хотелось. Прохаживаясь туда-сюда, Денис размышляет, что делать дальше. Все-таки не каждый день ты проваливаешься чуть ли не в преисподнюю, обнаруживаешь там кучу золота и выбираешься обратно. Взгляд скользит по нехитрой меблировке палатки – есть! Телефон, простенький, кнопочный, с исцарапанным экраном и треснувшим в нескольких местах корпусом.
- Главное, чтобы работал! – радостно бормочет Денис. – Матушке позвонить надо первым делом, потом все остальное.
«Потом» было как в кино. Денис явился на место проведения спасательных работ, аки тень отца Гамлета. Изумление, даже неверие, множество вопросов и ... раздражение! Ну как же, столько хлопот, шума, а «оно» приперлось как ни в чем ни бывало! Искренне радовался только прораб Фомич. Он примчался на место аварии, как только сообщили о беде. У старика прихватило сердце, врачи скорой помощи едва «откачали». На все вопросы Денис отвечал однозначно – ударился головой, ничего не помню, очнулся в яме во время дождя. Какая яма, как туда попал, спасатели выяснять не стали – жив и хорошо! Неприятно удивило отсутствие Инны – как только экскаватор провалился и стало ясно, что оператор, то есть Денис, скорее всего, погиб, ректор и она быстренько покинули место раскопок.
