Потомки туарегов смешались с русскими, европейцами и теми чернокожими африканцами, которых не тронула генетическая зараза. Каждый говорил на своем родном наречии, общим был русский язык. Так называемый английский был под негласным запретом – появилось странное суеверие, что язык является переносчиком генетических заболеваний. Глупость, конечно, но ведь в средние века тоже верили, что чума появляется от словесных заклинаний на латинском языке.
Таманрассет тоже представлял из себя крепость среди бескрайнего моря джунглей. На северной окраине располагались казармы экспедиционного корпуса армии РФ. Рядом построен целый научный комплекс – исследовательский центр, где трудились “ботаны” – ученые различных специальностей.
Сверхзвуковой Ту– 244М+ направлялся именно туда, в Таманрассет. Промежуточная посадка состоялась в Алжире, бывшей столице бывшей страны с таким же названием. Выйдя из самолета, г-н. Снегирев был неприятно поражен жарой и влажностью тропического климата. Рожденный в Сибири, с детства привыкший купаться в проруби и ходить на лыжах, Алексей потерял дар речи, увидев мужчин и женщин в трусах – в смысле, в шортах! – и маечках, загорелых и потных. Дурацкие сандалии – это обувь!? “Никогда не стану так одеваться!” – торжественно клянется Алексей Павлович мысленно, провожая взглядом здоровенного дядьку в штанишках. Взгляд скользит дальше, замирает на женщине в топике.
“Ну, вообще-то некоторым идет. И даже очень … э-э… блин! Потный дурак в шерстяном костюме вряд ли такой понравится. Короче, будет видно. Над фасоном поработать чуть, – решил он. – Все-таки брюки и пиджак для жаркого климата не годятся. Обрезать по колени, что ли? И рукава оторвать на хрен!”
Солнечные лучи упираются в землю почти отвесно, прожаривая все, что движется. То, что не движется, спекается на месте. Алексей Павлович сразу это понял, едва вышел “подышать воздухом”. В сибирской бане, на самой верхней полке и то прохладнее! “Надышавшись” за пару секунд, Алексей Павлович стремглав кидается обратно в холл. Кондиционированная прохлада показалась нежным дыханием морского бриза в рассветный час. Отдышавшись, оглядывается по сторонам. Людей в зале ожидания немного, все-таки Африка не туристический рай. Разве что для любителей экстрима. В основном, военные и сотрудники компаний, занимающиеся добычей полезных ископаемых. Внимание привлекал группа молодых людей в легкомысленных – зато чертовски удобных при здешней жаре! – костюмчиках фасона милитари. Нечто среднее между “спецухой” советских студенческих отрядов и форменной одеждой скаутов. Молодые люди что-то обсуждали, поминутно заглядывая в коммуникаторы. Рядом обложился сумками поджарый мужчина лет пятидесяти в комбинезоне бежевого цвета, правая рука держит планшет, пальцы левой шустро бегают по клавиатуре на экране. Седые волосы растрепаны, лицо выражает крайнюю озабоченность.
“Экшпедиция! – иронично подумал Алексей Павлович. – Прохвессор и его студентики. Ботаники-очкарики едут бабочек ловить”. До посадки еще полчаса, делать нечего. Алексей Павлович снимает пиджак, галстук, закатывает до локтей рукава рубашки. Заметно полегчало, пот высыхает, лицо уже не блестит, как масляный блин. Повеселевший Алексей Павлович продолжает рассматривать группу “ботанов”. Взгляд то и дело останавливается на ничем не примечательной девушке. Если, конечно, не считать роскошной рыжей косы, которая, словно удав, разлеглась на плечах, еще и хвост опустила на грудь. “Кстати, грудь неплохая, – по холостяцки оценил Алексей. – Разумеется, если это не лифчик с поролоном”. Лица разглядеть никак не удается – мешают очки, густая челка закрывает лоб и глаза. Вдобавок девушка низко опустила голову, сосредоточенно глядя в экран коммуникатора.
Алексей Павлович недовольно морщится, по-старушечьи жует губами. Странное чувство досады овладевает, не давая сосредоточиться. Вообще-то женщин в зале достаточно, есть, на что и на кого посмотреть, но Алексею Павловичу надо глядеть только на эту рыженькую, как будто в ней есть что-то необыкновенное.
“Дурь какая! – злится Алексей. – Мелкая рыжая пигалица! Вся в веснушках! Смотреть не на что!”
На самом деле все не так и Алексей Павлович это прекрасно осознает. Просто с минуты на минуту объявят посадку на рейс до Таманрассета и все, больше никогда не увидит эту рыженькую. Она прилетела в Алжир на другом самолете и дальше полетит другим рейсом. Что ж, не судьба! “Да и вряд ли она обратит на меня внимание, – продолжал рассуждать. – Дядя в возрасте, заплывшая жиром морда и пузо, одет как последний дурак… Кстати, не переодеться ли мне?” Магазины по продаже дорожной всячины вытянулись в линию окопов, редуты витрин сверкают залпами рекламных вывесок, продавцы занимают позиции возле кассовых аппаратов. Товар не дешевый, но не все ли равно, сколько тратить, если через пару часов окажешься на краю цивилизованного мира? – примерно так рассуждал Алексей Павлович, примеряя джинсы, рубашку фасона military и ботинки для хождения по скалам. Брать широкополую шляпу, обязательный атрибут всех искателей приключений, он не стал – пошло, глупо и ветром сдувает. Синий форменный костюм тыловой службы из качественной шерсти – очень солидно выглядит! – с презрением падает в коробку для мусора. Алексей Павлович еще раз осматривает себя в зеркале и остается доволен. В целом все чистенько, отважненько, очечки блестят так это строго. Животик, правда, нависает над пряжкой ремня грозовой тучей и зад торчит гусиным огузком. Не беда, многим женщинам даже нравится – признак состоятельности и достатка!
“А рыженькой наверняка нет, – с грустью подумал Алексей Павлович. – Не любит она толстунов. Ей подавай молодых, поджарых и мускулистых квотермейнов и индианоджонсов. Ладно, – мысленно махнул рукой Алексей Павлович, – все равно другим рейсом”.
Мягкий голос диктора объявляет посадку на рейс до Таманрассета. Алексей закидывает на плечо дорожную сумку, рифленые подошвы ботинок глухо “тупают” по мраморным плитам пола, пальцы судорожно ощупывают карманы в поисках билета и посадочного талона. Сунул и не помнит куда. Вот всегда так!
Гнусно воют турбины, фюзеляж дрожит. Самолет дернулся и медленно покатил по рулежной дорожке. Алексею Павловичу всегда казалось, что процедура подготовки к взлету это ритуал. Возможно, предсмертный. Ангелы в голубой форме стюардесс заботливо усаживают пассажиров. Затем показывают пантомиму под названием “Как пользоваться кислородной маской и спасательным жилетом”. Кого это спасло? Потом ангелы куда-то прячутся и алюминиевая труба покидает твердую и надежную землю. Что дальше – одному Богу ведомо, потому что поезд – это поезд, остановится или даже развалится - не страшно. А самолет? Поэтому и появилась странная мода хлопать в ладоши после благополучной посадки.
“Туполев” круто набирает высоту, зеленое море джунглей исчезает за слоем облаков. Полет длится примерно около часа, затем начинается снижение. Облака расступаются, появляется все то же море джунглей, словно и не улетали никуда. Заход на посадку напоминает полет вертолета с группой диверсантов на борту – внизу с бешеной скоростью мелькают верхушки деревьев, хмурые джунгли неохотно расступаются, гул турбин отзывается эхом от далеких скал. Шасси касаются бетона, коротко взвизгивают громадные, в полтора человеческих роста, колеса. Самолет жмется к земле, турбины воют в реверсном режиме, скорость падает. Пассажиры радостно аплодируют, Алексей Павлович кривит лицо ироничной улыбкой. На выходе из аэропорта пассажиров – а это были в основном туристы, – поджидали автобусы и верблюды. Животные бродили где попало, презрительно глядя на людей и машины, время от времени гадя вонючими култышками. Верблюдов обходили люди и объезжали автомобили, полицейские оберегали. Примерно так же обходятся в Индии с коровами, которые священны и неприкосновенны. Видимо, верблюдов тоже обожествили как память о пустынном прошлом.
