- Цыц! - прошептал Павел. - Свой юмор засуньте в одно место, ясно? Иначе я лично затяну петлю на вашей шее!
Ледатр шумно вздохнул, отвернулся. Он не рискнул возразить, так как и сам понимал неуместность собственного сарказма. Только руками развел - натура, мол, такая!
- Выступаем сегодня ночью, ровно в двенадцать ноль-ноль. На рассвете займем исходные позиции, после короткой артподготовки стремительная атака. Рекомендую собраться заранее, опоздавших ждать не буду. Вопросы?
- Все понятно, командир. Мы будем готовы, - поспешно ответил Павел, опасаясь, как бы вредный Ледатр что-нибудь не ляпнул напоследок.
Звонкий голос трубы пропел над ухом, словно крик молодого петуха, едва только Павел закрыл глаза. " Что еще за шутки такие?" - раздраженно подумал он, но светящийся циферблат часов показывал ровно полночь. Рядом загорелся тусклый ночной фонарь - это Ледатр, уже одетый, деловито проверяет застежки заплечного мешка. Павел понял, что ему ничего не показалось, просто незаметно заснул.
Ночной холод остудил лицо, попытался забраться за одежду. Стылые лапки уже начали осторожно прощупывать тропинки на спине. Павел плотнее запахнул воротник, туже подтянул ремни ранца. За плечами, в пластиковом прямоугольнике уложен стандартный сухой паек на три дня, фляга с водой и запасная аптечка. На поясе нож, магазины к автомату и пара гранат. То же самое у Ледатра. Все это им выдал лично Федор. Когда Павел и Ледатр в один голос возмутились, резонно пояснил:
- Вы в наступающей цепи не пойдете, вам много оружия ни к чему. Одного ствола и двух гранат для самообороны достаточно.
Спорить не стали. Повертели в руках легонькие автоматы американского производства, пренебрежительно хмыкнули. Федор взглянул и понял - выбросят при первой же возможности и заменят на калашниковы.
В эфире прозвучала последняя команда и на всех машинах погасли огоньки радиостанций - чтобы не произошло, режим радиомолчания будет соблюдаться свято. Тарахтение моторов слилось в низкий гул, бронированные машины одна за другой выплевывали сизые клубы дыма и срывались с места. В полной темноте, пользуясь только инфракрасными прожекторами, колонна пошла вперед. Рослые солдаты с ворчанием выбирались из тесных салонов "Брэдли" наверх. Сидеть на броне жестко и холодно, зато воздух свежий и ты замечаешь все вокруг, хоть и в зеленоватом свете прибора для ночного видения. Павел с Ледатром разместились на башне головного танка. Громадный, шумный «абрам» - так презрительно обзывал Павел танки "Abrams" имел одно неоспоримое преимущество - на плоской башке сидишь, будто на палубе катера в штормовую погоду - дует, качает, зато высоко и все видно.
Колонна углубилась в старые развалины. От горячих железных громадин шел такой жар, что ожили все пиявке, что спокойно дремали на прохладных камнях. Самые отчаянные бросались на танки. Тут и там в ночном воздухе пролетали темные круглые снаряды, с чмокающим звуком шлепались на теплый металл. Но присоски слишком слабы, чтобы удержать даже голодную пиявку. Кожаные мешочки размером со спелый апельсин сползают вниз, срываются и попадают под бешено вращающиеся гусеницы. Некоторым, наверно самым голодным, повезло больше. Они приземлялись прямо на солдат. Но на отполированной до зеркального блеска броне присоски держались почему-то еще хуже. К тому же опытные наемники Солидуса хватали пиявок за круглые спины и безжалостно швыряли под гусеницы идущей сзади машины. Никто и не думал бояться, наоборот, солдаты с шуточками ловили пиявок и даже бросали друг в друга. Укрытые с ног до головы броней, они весело переговаривались и пытались ловить как можно больше пиявок на лету. Ледатр бросил неодобрительный взгляд на веселящихся солдат, поглубже натянул поднятый воротник на голову, застегнул молнию. Поразмыслив, Павел пришел к выводу, что недоверчивый и подозрительный напарник прав - солдатские головы закрывают шлемы, а у них обоих только коротко стриженые волосы. Слабая защита от злобных пиявок. Павел тоже опустил голову, прикрылся воротником.
Впереди раздался резкий крик, похожий на короткий рев быка, метнулась черная тень. Это ночная жаба попыталась напасть на головную машину. Лобовая броня танка отшвырнула хищницу обратно, широкие гусеницы вбили размозженное тело в сухую землю. За кормой мелькнуло темное пятно и пропало под следующей машиной. На востоке появилась узкая светлая полоска. Ночная мгла незаметно перешла в серые сумерки. Стали различимы окружающие предметы, кусты и деревья уже не казались черными силуэтами неведомых чудовищ, а крупные валуны и булыжники притаившимися хищными насекомыми гигантских размеров. Павел поднял глаза, посмотрел на тускнеющие звезды. Перевел взгляд на Солидуса. Тот хмуро смотрел вперед, бросил несколько слов в микрофон. Водитель тотчас прибавил обороты, двигатель загудел сильнее, скорость танка заметно возросла. Тяжелая машина мчалась, словно глыба с вершины горы. Взлетала на неровностях, как на маленьких трамплинах и тяжело гупалась широкими гусеницами на твердую почву, амортизаторы недовольно скрипели, принимая на себя все пятьдесят с лишним тонн брони. Следующие за головным танком машины не отставали, также неудержимо мчались в холодном утреннем воздухе, не останавливаясь ни на минуту.
Когда впереди показался массивный темный холм, а потом и сама башня, светлая полоска уже пылала розовым огнем, небо было наполовину голубым, земля вокруг блестела серебром от капель росы. Повинуясь неслышимой команде колонна распалась на три части. Нападение планировалось начать одновременно с разных сторон. Наступающие делятся на небольшие отряды, чтобы избежать ненужных потерь от скученности и подковой охватывают гору. Пока вокруг тихо, охрана башни спит. Или выжидает удобного момента, чтобы прицельным залпом смети боевые порядки наступающих.
Последняя машина занимает место на позиции, звучит немедленный доклад по команде. Солидус взглянул на квадратный циферблат древнего хронометра, которым очень гордился, удовлетворенно кивнул - исходный рубеж занят с небольшим опережением графика - на целых три секунды! Строгий взгляд коснулся среза ствола танковой пушки, пробежал по склону. Из-за горизонта выглянул край солнца, самые первые лучи коснулись земли. Отполированная до зеркального блеска броня заискрилась, по ней словно молнии побежали. Солидус снял сияющий в лучах солнца шлем, гордо вскинул подбородок. Павел невольно засмотрелся на величественного "короля Фридриха" местного разлива. Он хоть и был немного смешон в своем желании подчеркнуть важность момента, но без него не управиться. Павел опустил глаза, с тревогой посмотрел на Ледатра - как бы это ехидный черт опять не начал ворчать не по делу. Солидус может не оценить своеобразного юмора последователя товарища Троцкого и запросто расстрелять шутника. Однако Павел зря беспокоился. Ледатр только иронически поднял брови и сразу отвернулся.
Жесткие губы едва заметно шевельнулись, чуткий микрофон уловил тихий звук и краткую команду услышали все экипажи танков и боевых машин. Одновременный залп десятков пушек и крупнокалиберных пулеметов разодрал утреннюю тишь на куски. Склон горы покрылся фонтанами разрывов, в некоторых местах грохнуло особенно сильно, на поверхности расцвели страшные черно-рыжие фонтаны - это взорвались хранилища топлива. Потекли огненные реки, как будто из недр горы вырвалась расплавленная лава. Клубы черного дыма начали затягивать вершину. Не прозвучало ни одного ответного выстрела. Артиллерийская подготовка продолжалась не менее получаса и за все это время ни одного снаряда не прилетело с другой стороны. Стало казаться, будто гора вымерла, так никого не осталось, только обезумевшие от грохота глумы да летучие мыши притаились в темных углах бездонных провалов и бесконечных тоннелей.
