- Климочкин, Пал Андреич. К вам, по серьезному делу ... э-э ... вот друг посоветовал.

  Мужчина в кресле слегка наклонил голову.

  - Меня зовут Солидус. В данный момент исполняю обязанности главы города. Ваш друг дал вам правильный совет. Подозреваю, что это единственная здравая мысль, которая появилась в его, в общем-то, пустой голове за последние шесть месяцев, - раздался бархатный баритон.

  Услышав такое о себе, Ледатр побледнел еще больше. Лицо исказилось, отросшие за время путешествия кудри встрепенулись, уголки губ приподнялись. Павел решил, что Римский сейчас зарычит, как волк, но ... он промолчал. Голова опустилась, жесткие складки разгладились, глаза потухли.

  - Это вторая правильная мысль. Умнеешь прямо на глазах, Ледатр, - холодно произнес Солидус. - Свободен, - кивнул охраннику. Тот козырнул и полог опустился за ним.

  - Мне кажется, я догадываюсь, по какому делу вы пришли, - обратился Солидус к Павлу. - Тем не менее, изложите суть.

  Павел рассказал все, умолчал только о том, как он сам попал на Мертвый Континент и кто ему помогал. Солидус слушал молча. Только иногда картинно поднимал брови, хмыкал, но ни разу не улыбнулся. Он вообще, как заметил Павел, старался держать лицо непроницаемым, но не всегда удавалось. Встал с кресла, подошел к окну. Ноги по щиколотки утопают в мягком ворсе ковра, солнечные лучи словно облили светом торс, игра теней сделала еще резче рельеф мускулатуры. Солидус вскинул голову, презрительный взгляд коснулся понурившегося Ледатра.

  - Мне докладывали о нападении на лабораторию Марии Станиславовны. Отмечалось, что оно было серьезным, имело важные последствия, но закончилось ничем. Нападавшие погибли. Теперь вижу, что это не так. Уточните, пожалуйста, Павел Андреевич, с какой целью вы собирались проникнуть в башню.

  - Башню? По-моему, это просто куча мусора.

  - Вы ошибаетесь. Когда-то там стоял небоскреб. Взрывы частично разрушили его, а потом получилось так, что его завалило со всех сторон обломками и стало действительно похоже на гору. Но внутри - башня. Итак?

  - Мне нужна вся документация по опытам Троицкой и ... - Павел на секунду замялся, потом произнес: - и ее жизнь. Она виновна в смерти друга.

  Солидус поднял бровь.

  - А что важнее? - вкрадчиво спросил он.

  - Прежде всего - убить. Остальное тоже важно, но - по возможности.

  - Ну, что ж, достойный casus belli. Ну, а ты, Ледатр, по-прежнему одержим идеей переустройства общества?

  - Да. Мне нужны деньги для организации революционной борьбы! - вскинулся Римский.

  - Ах, Ледатр, мой маленький идиот! Ты не смог сделать счастливой даже одну единственную женщину, а собрался осчастливить все человечество. Ты бы потренировался на местных дикарях, что ли, - усмехнулся Солидус.

  - Ты ... ты ... ты не смеешь попрекать меня! Это не твое дело! - взорвался Римский.

  - Конечно-конечно, - поднял ладони Солидус в успокаивающем жесте. - Только вот объясните мне господа хорошие, с какого овоща я должен помогать вам. Этот, - кивнул он на Ледатра, - просто чокнутый. А вы, Павел Андреевич, простите меня, очень похожи на авантюриста. Для открытой войны с Марией Троицкой нужна очень серьезная причина. Назовите ее.

  - У Машки полно золота, всяких уродов, которых можно выгодно продать! Ты ведь любишь роскошь, Солидус. Солдатская палатка - это дешевое разводилово для лохов, - скривился Ледатр.

  - Он мил, не правда ли? - с улыбкой обратился Солидус к Павлу. - Но все же, Павел Андреевич? Знаете, мне кажется, вы не совсем тот, за кого себя выдаете. Ваш личный повод к войне - это только ... повод. Причина в другом. Для чего вам нужна документация?

  - Мария Станиславовна зашла слишком далеко. Результаты ее исследований стали применяться не там, где надо и несут угрозу стране. Кроме того, я лично знаком с ней. Вместо левой руки у меня протез, я чудом выбрался из заброшенной шахты и выжил. Я намерен любым путем добраться до нее. Что касается вас... - Павел в раздумье потер пальцами колючий подбородок. - С Машкой Циферблат - или как там ее - все равно покончат. Просто сейчас шума поднимать не хотят, а разнести в пыль ее башню вместе со всем содержимом - дело минутное. На Мертвом Континенте возрождается жизнь и очень скоро он перестанет быть мертвым. Россия и другие страны придут осваивать новые земли. С кем вести дела, с неумытыми вождями дикарей? Представьте ситуацию, ну, к примеру - горнодобывающей компании необходима охрана строящегося обогатительного комбината. И где ее взять? Везти за тридевять земель со Старого Света? Да она золотой станет! А вот если здесь, на этой земле уже будет вооруженная организация и толковый человек во главе, тогда совсем другое дело! Есть с кем разговаривать и вести дела! Континент неизбежно будут обживать заново и квалифицированные ... э-э ... скажем, администраторы с реальной властью, будут на вес золота. У вас есть шанс стать важной фигурой или остаться, простите, рядовым разбойником с большой дороги. Во всяком случае, одним из многих.

  В палатке наступает мертвая тишина. Даже шум за полотняными стенками куда-то исчез. Ледатр сидел ни жив, ни мертв, белый и холодный, как снежный болван, казалось - вот-вот и рассыплется с тихим звоном на осколки. Солидус недвижим в кресле на возвышении, только пальцы, сжимающие подлокотники, побелели. Карие глаза стали черными, глубокими, как колодцы, желваки метнулись по скулам туда-сюда и застыли где-то посередине. Взгляд сфокусирован на лице Павла, но на самом деле он смотрел сквозь него, как через оконное стекло. У Павла ни одна жилка не дрогнула. Он понимал, что очень рискует и скорее всего, этот бодибилдер с косичкой прикажет повесить его на внешней стороне забора. Ведь от добра добра не ищут, Солидус и так неплохо устроился, а в драке с Машкой можно потерять все. Пришел неизвестно кто и впаривает какие-то смутные проекты о будущем освоении земель! Но ... так болит рука, вернее, проклятый протез, что сил нет! И рана на брови чего-то разболелась, надо содрать засохший гель, промыть как следует и наложить заново, так что бы глаз видел, а то расселся тут, как одноглазый боцман Сильвер в таверне. Только у того вроде был костыль вместо ноги.

  Раздался скрип. В тишине прозвучало, как скрежет дисковой пилы, когда зубья попадают на толстую кость. Это Солидус разжал пальцы на подлокотниках.