Растущий синяк на груди залили охлаждающим гелем, Ледатр прикрепил пластырем ультразвуковой излучатель, стало намного легче. Павел почувствовал себя совсем хорошо, только вот протез чего-то барахлил. Надо проверить механику и перезагрузить чип, но где тут такое сделаешь? Махнул здоровой рукой, подошел к охраннику. Тот уже открыл глаза, озабоченно трогал челюсть.
- Сволочь ты, - сообщил он Павлу. - Я только недавно поставил новые зубы из натурального фарфора и вот теперь они шатаются, а один раскололся. Ты хоть знаешь, сколько стоит ремонт?
- Я не хотел. Но у меня протез вместо левой руки, что-то забарахлил, а отбиваться одной правой трудно. Бил как получится, - развел руки Павел. Левая пошла боком и сразу стало видно, что это действительно протез. Охранник уважительно хмыкнул. Черный браслет на запястье неприятно пискнул, загорелся красный огонек.
- Слушаю, командир! - рявкнул охранник.
- Что за шум? - раздался хриплый бас.
- Двое подошло, к вам просились. Одного знаю, Ледатр Римский, а вот второй ... Ну, в общем, познакомились. Путевый парень, все лицо в шрамах, вызывает доверие и дерется непогано. Нахал, не трус. Хотят с вами переговорить.
- Ладно, пусть идут.
Красный огонек гаснет. Охранник потянулся так, что суставы захрустели. Замелькали ладони, раздались частые хлопки и через несколько секунд одежда опять стала чистой. Бархатная тряпочка прошлась по ботинкам, возвращая холодный блеск и пропала в боковом кармане.
- Шагайте за мной!
К немалому удивлению, поклонник Фридриха Великого и любитель муштры жил в обыкновенной солдатской палатке на тридцать человек. Павел понял это, когда увидел, что охранник уверенно ведет мимо аккуратных белых домиков, расположенных в линию, к большой палатке с надувными стенами, вход накрыт маскировочной сеткой. Вокруг шумят листьями аккуратно подстриженные деревца, возле каждого домика разбит цветник, посажены кусты смородины и, судя по колючкам, крыжовника. Дорожки посыпаны песком, выложены по краям камнями. Увиденное напомнило Павлу до боли знакомый пейзаж летнего лагеря военного института. Не хватает только строевого плаца с разметкой и трибуны, с которой командиры наблюдают за ходом обучения. Павел хмыкнул, покрутил головой.
- А я думал, вы фантазируете, Римский, когда рассказывали о порядках в бан... э-э ... ну, у Солидуса, - прошептал он, повернувшись к Ледатру.
Тот идет хмуро, глаза смотрят в землю, лицо невеселое, брови сошлись над переносицей.
- А чего мне сказки рассказывать? - буркнул он.
- Слушайте, Ледатр, у вас такой вид, будто вы на похороны близкого человека приехали или вас самого казнят в ближайшее время. В чем дело?
- Какие похороны? Меня никто не собирается казнить, что за дурацкие выдумки! - возмутился Ледатр. Даже руками замахал, как будто отгоняет страшное видение. Носком зацепился за камень ограждения дорожки, споткнулся и только густые заросли черной смородины предотвратили позорное падение. Выбрался из кустов исцарапанный, красный, злой.
- Что с тобой, Ледатрушка? Головка закружилась? - насмешливо спросил охранник. Он уже пришел в себя, мускулистые руки сложены на груди, отчего мышцы еще больше вздуваются, а плечи кажутся шире.
- Нет, со мной все в порядке! - огрызнулся Ледатр, вскидывая подбородок, словно породистый конь.
- Ну-ну...
Внутреннее убранство палатки совершенно не соответствовало внешнему виду. За нарочитой скромностью скрывалась настоящая роскошь. Полы, стены завешаны иранскими и туркменскими коврами ручной работы, развешано холодное оружие. Ножны и рукояти сверкают драгоценными камнями, лезвия мечей и сабель горят холодным серебром. По углам расставлены изящные фарфоровые кадки, тропические пальмы тянутся широкими листьями к потолку, задрапированному голубым шелком. Вдоль стен расположились диваны в красных накидках, маленькие столики из древесины розового оттенка, небрежно расставлена золотая и фарфоровая посуда. Напротив входа белое кресло с золотыми подлокотниками на возвышении - место повелителя. В палатке пахнет кофе, цветами и чем-то еще наверняка восточным и пряным.
- Просто ханские покои ... нет, шатер падишаха! Вы уверены, что хозяин этой миленькой палатки поклонник Фридриха? Прусский король не увлекался восточной роскошью, - удивленно произнес Павел.
Ледатр пожал плечами, отвернулся. Говорить он был не в силах. Видно, что ему физически трудно здесь находится.
- А где халиф багдадский, где великий падишах? - не унимался Павел. - Ты не ошибся адресом, о величайший из стражников? - подмигнул уцелевшим глазом сопровождающему их здоровяку в черной майке.
- Не суетись, - сделал небрежный жест пальцами охранник. - Командир Солидус сейчас будет.
Словно по команде распахнулся полог, в палатку вошел обнаженный до пояса высокий мужчина в простых белых штанах и сандалиях на босу ногу. Торс покрыт такими буграми мускулов, что Павел только завистливо вздохнул. На груди блестят капельки воды, влажные волосы свисают черными прядями на плечи, до половины закрывают лицо. Хорошо видно только бородку клинышком и длинные усы. Движением руки предложил сесть, молча удалился за штору. Тихо загудел фен, раздалось позвякивание.
Павел и Ледатр садятся на красный диван. Но если Павел сразу почувствовал себя свободно - раскинул руки, вытянул ноги и даже предложил сесть рядом охраннику, то Ледатр присел с краешку, кулаки сжаты, спина прямая, а на лице читается крупными буквами - я вынужден находится в этом отвратительном месте по неотложному делу. Штора распахнулась, обнаженный до пояса черноволосый мужчина входит в помещение, только на этот раз волосы высушены, заплетены в косичку с пышным черным бантом, усы воинственно торчат, словно пики, бородка тщательно уложена и блестит бриолином. Неторопливо садится в кресло, загорелые руки ложатся на золото подлокотников. Павел еще раз подивился великолепной мускулатуре. Объем, качество рельефа и полное отсутствие жира явно указывали на то, что обладатель этого тела проводит часы в тренажерном зале, работает до седьмого пота в буквальном смысле и пользуется гормональными препаратами высшего качества. "На тушенке с макаронами такой объем и рельеф не сделаешь, хоть ты тресни на тренажере", - завистливо подумал Павел. Вслух сказал:
