Чертова дверь нехотя отодвигается. Девушка радостно взвизгивает и со всей силы толкает тяжелую створку, не забыв между делом больно ткнуть кулаком в бок Данилу. Шум за спиной превращается в рев урагана и грохот камнепада. Сквозь вопли и стук доносится характерный звон стекла. Не дожидаясь, пока дверь откроется хотя бы наполовину, Данила буквально вталкивает Наташу в образовавшуюся щель и сам протискивается следом. Что-то твердое и загнутое - коготь чудовища, не иначе! - цепляет за карман штанов, Данила в панике дергает с такой силой, что карман отрывается с половиной штанины. Под вопли и хруст рвущихся «с мясом» штанов Данила захлопывает дверь, не забыв бросить последний взгляд на «коготь» - дверная ручка,блин!

  В помещении, где они оказались, темно и пахнет сырым мясом. Так называемое дежурное освещение тлеет синюшным светом внутри металлических шкафов со стеклянными дверцами, в ряд стоят колбы, банки и пробирки с жидкостью различного цвета и оттенков. Напротив шкафов столы с приборами, из которых знакомыми показались только микроскопы. В дальнем конце комнаты щелкнул замок, дверь бесшумно открывается, появляется расширяющаяся полоска света. Наташа бросается к ближайшему столу и шустро ныряет под столешницу. Данила впопыхах кидается за ней, но девушка с шипением «места-мало-пошел-вон!» выпихивает его под шкаф. Данила падает за пятую точку и замирает с выпученными глазами. Бетонный пол неприятно холодит левую половину седалища, Данила опускает взгляд и с ужасом видит, что штаны порваны напополам. То есть правая штанина в наличии, а левой нет! Кокетливо белеет край набедренной повязки, которые здесь заменяют трусы, торчит кусок нижней рубашки безрукавки. «Позорище! - подумал Данила. - Вместо геройского рейда в подземное логово супостата я рву штаны. Хорошо хоть не повис на дурацкой ручке, а то бы ...» Горестные размышления Данилы прерываются чьими-то тяжелыми шагами. Некое существо приближается, издавая странные шлепающие звуки и стук, похожий на притоптывание. Будто ребенок, еще не научившийся ходить, ползет и ладонями по полу шлепает. Только очень большой ребенок.

  Данила осторожно выглядывает из-за шкафа. По проходу между столами движется — Данила решил, что это горилла. Во всяком случае, очень похоже. Но откуда здесь гориллы? Забыв об осторожности, он привстает и вытягивает шею. Чудище лишь отдаленно напоминает крупного примата, обитающего в Африке. Тварь лишена волосяного покрова, покрыта белесой складчатой кожей, имеет угловатую бегемотью башку, непомерно развитые ручищи и широченную грудную клетку, которая сужается к низу, плавно превращаясь в маленькие кривые ножки. Маленькие относительно всего туловища, вообще-то ножищи те еще, у Данилы меньше. Круглые глазенки часто моргают, торчащие уши дергаются, чудище издает какие-то булькающие звуки, перемежающиеся с рычанием. Тварь движется неуклюже, переставляя руки, точно как горилла. Но если у обезьяны это получается естественно и даже красиво, то это творение воспаленного ума шлепает заскорузлыми ладонями, как тюлень ластами, отчего сотрясаются столы и звенит в шкафах, а кривые ножки смешно семенят следом, не давая упасть и отстать крошечной — по сравнению с остальным телом! - заднице.

  Это было бы смешно, если бы не размеры бледнокожего урода — более двух метров в высоту и едва ли не такой же ширины плечи. Данила судорожно вздыхает, представив такую тварь где нибудь в городе среди людей. Воображение сразу же подсовывает картинку, которую он не раз видел в кино — разбегающиеся во все стороны фигурки людей, крошечные на фоне чудовища, беспомощную суету военных с их танками, самолетами и ракетами, пылающие огни пожаров и клубы пыли на месте рушащихся небоскребов. Апокапип … акопалисис … апокалипсис, во! Хрен выговоришь.

  Данилу так увлекло собственное воображение, отравленное киношной дурью, что не заметил, как наступил на клок оторванной штанины. Неестественно громкий в тишине треск рвущейся материи звучит как — нет, не гром среди ясного неба. Как продукт жизнедеятельности крупного организма, внезапно вырвавшийся на свободу. Чудище поворачивает голову, в маленьких круглых глазах зажигается огонек удивления. Страх, стыд и злость охватывают Данилу и он поднимается во весь рост, выходя из-за шкафа. Удивление в глазах твари растет.

  Взгляды сталкиваются. Данила смотрит со злостью и презрением, как хозяин на раба. И плевать, что раб вчетверо сильнее и крупнее, он все равно раб телом и душой, потому что воля сломлена неволей и страхом наказания. И ему очень хочется жить. Пусть в дерьме по уши, пусть впроголодь, но зато жив!

  Удивление в глазах твари сменяется недоумением, даже появляется что-то вроде насмешки, которая быстро сменяется опаской и даже страхом. Чудище издает скулящий звук и начинает неуклюже перемещаться вбок, как бы обходя маленького злого человека. Душераздирающе скрежещет железо по бетону, столы сдвигаются, напирая друг на друга. Звенит стекло лабораторных шкафов, падают колбы, коробочки, подставки для пробирок и еще какая-то стеклянная хрень. Острый запах дезинфекции пополам с вонью реактивов щиплет глаза и забивает дыхание. Данила неотрывно глядит в глаза твари, желваки гуляют под кожей, пальцы сжаты в кулаки. Чудовище скулит громче, движения ускоряются, в широко распахнутых глазах пылает откровенная паника. Под железный грохот опрокидываемых столов и нескончаемый звон стекла чудище бросается к закрытой двери, взвизгивая и рыча от страха. Тяжелая створка распахивается, как картонная. Скулеж и рычание «гориллы» заглушает рев и грохот вырвавшихся из клеток уродов. Тварь буквально впрыгивает в раскрытую дверь, вопли и шум на мгновение обрываются, затем взрываются с утроенной силой.

  - Дверь!!! - врывается в сознание Данилы крик Наташи.

  Мгновенно сообразив, что к чему, он бросается к двери, одним движением захлопывает, после чего обессиленно сползает на пол. На лбу появляются крупные капли горячего пота, по телу волнами пробегает дрожь, глаза закрываются. Наташа поспешно запирает дверь, оглядывается. Данила сидит неподвижно, словно механическая кукла, у которой кончился завод. Кажется, что он даже не дышит.

  - Данила, ты жив? - осторожно тормошит его девушка.

  - Нет, - чуть слышно шепчет в ответ Данила.

  - Ты можешь встать? Надо уходить отсюда, мы слишком много шума наделали.

  - Ты права, - вздыхает Данила, не двигаясь с места.

  - Так идем, чего расселся! - затормошила его Наташа.

  Шум за дверью усиливается, к реву и лаю примешивается громкий визг, тяжкие удары сотрясают стену, с потолка сыплется пыль, от тяжкого удара на двери появляется выпуклый фингал.

  - Данила!!! - визжит Наташа.

  - Да иду я, иду! - недовольно бурчит Данила, поднимаясь с пола. - А куда идти-то?

  - Ты сдурел? Я-то откуда знаю!