– Молчишь?! – самодовольно сказал оборотень. – Все равно будет так, как я хочу, моя Ниналия.

Драконица молчала, стараясь не вывести его из себя, чтобы не испортить желанные планы. Мужчина наклонился и впился в ее губы жестким поцелуем, отчего ей захотелось его ударить. Но она только сжимала руки в кулаки и молча стояла, зная, что еще несколько минут… и ему будет плевать, что она только сегодня родила. Поэтому лучше…

Она согнула одну ногу, радуясь, что ее платье позволяет ей это, и, закрыв глаза, стала падать. Сильные руки мужа подхватили ее и мгновенно положили на кровать. Вердарф недовольно пыхтел, видя, что жена слаба.

– Ты… плохо себя чувствуешь?

Молодая женщина кивнула, направляя все свои мысли на расставание с сыном, только это ее сейчас волновало. А Вердарф пусть думает, что хочет.

– Ладно, отдыхай. А завтра… я попрошу мага… излечить тебя полностью.

Ниналия усмехнулась, презирая его корыстную доброту. Целью которой было лишь удовлетворение животных желаний. Женщину нельзя трогать магией после рождения малыша, лечить можно только травами и своим зверем. А если подключается маг, он убивает способность восстанавливаться, чтобы она и ее драконица в дальнейшем смогли сами позаботиться о себе. Но нет, Вердарф все решает через магию… Ну а драконица… заперта внутри… уже много лет. При беременности запрещается превращаться, чтобы не навредить ребенку. С тех пор как она принудительно вышла замуж восемь лет назад, ни разу не превращалась, так как муж опасался, что она попытается скрыться.

Вердарф еще немного постоял у кровати жены, но, так и не дождавшись от нее ни слова, вышел из комнаты.

К наступлению полуночи Ниналия была уже готова. На ней было темно-зеленое простое платье с пришитыми к подолу золотом и драгоценностями, на крайний случай. Она взяла малышку на руки и крепко прижала к себе, улыбаясь тому, как девочка сонными после кормления глазками смотрит на нее, недовольно выпячивая губки. Ниналия поцеловала ее в щечки, носик и ласково прошептала, поправляя рубашечку:

– Моя маленькая… самая замечательная. Мы с тобой уйдем, и все у нас будет хорошо. Моя девочка. Мама тебя очень сильно любит.

Вспыхнуло яркое свечение, и в комнате появилась Розария. Она протянула руку, призывая сестру подойти к ней. Ниналия последний раз оглядела комнату и подошла, сжимая в руке кулон с портретом Конера.

– Назад пути нет, – сухо произнесла знахарка. – Ни тебе, ни мне. Мою магию вычислят сразу и пойдут следом. Поэтому я направлю нас во владения мутари, только там не смогут найти, если оборотни дадут нам приют.

– Но Вердарф… – лихорадочно возразила Ниналия, пытаясь все осмыслить.

– Ты не его истинная пара и сможешь спрятаться с дочерью. Но малышка будет показывать след. Поэтому я вынуждена… – сказав это, Розария достала маленькую иголочку, и, твердо посмотрев на сестру, приказала:

– Закрой ей рот.

– Постой.

– Закрой, либо она сейчас будет плакать.

– Но что ты…

– Быстрее… камни… шепчут.

Ниналия прикрыла ладонью рот малышке, а Розария очень аккуратно воткнула тонкую ядовитую иглу в маленькое плечико. Заговоренный предмет тут же втянулся внутрь. Малышка проснулась и тихонько всхлипывала под маминой рукой.

– Что это? – хрипло вымолвила Ниналия.

– Не волнуйся, потом мы ее вынем. Рунья скроет след крови, оставив чистый запах, присущей только девочке… она не помешает и никак не отразится на теле.

– Но она же, как игла…

– Это так кажется, – Розария замерла, почувствовав, что кто-то приближается. – Идут. Скорее!

Ниналия крепко схватилась за руку сестры, а второй рукой прижала дочь, уже не обращая внимания на плач. Свечение увеличилось и их стало поглощать в переход. Только он закрылся, как в комнату вошла Гарана.

Осмотревшись по сторонам, колдунья подошла к оставшемуся от перехода следу и усмехнулась, решив немного подождать, и лишь потом сообщить владыке. Все пошло даже лучше, чем она ожидала. А тот, кто помог ненавистной драконице, еще не знает о сюрпризе, который находится на маленькой девчонке. И когда они поймут, то это будет их последней мыслью.

Две сестры держались за руки, придерживая малышку и кружась в вихре пространства. Знахарка объяснила, что они скоро будут на месте, и Ниналия почувствовала облегчение. Вдруг грудь Розарии сдавил резкий кашель. Драконица в ужасе посмотрела на сестру: из ее глаз и рта сочилась кровь.

– Что с тобой? – дрожащим голосом спросила жена повелителя черных драконов.

– Темная древняя магия шариньи… рвет меня на части, сжигает изнутри… – прохрипела женщина, опускаясь на корточки, не прерывая контакта.

– Что? Откуда? – взволнованно вскрикнула Ниналия, не понимая, как такое возможно.

– Она… на ребенке…

Ниналия начала осматривать дочь, но Розария покачала головой и еле слышно прохрипела:

– Нет, не двигайся.

– Ты умрешь! – кусая до крови губы, выкрикнула Ниналия.

– Да, но спасу вас…

Ниналия посмотрела на сестру и умоляюще спросила:

– Нет! Нет. Что нужно сделать? Скажи. Пожалуйста. Как помочь?

– Поздно, на девочке печать… темная… и она отталкивает магию… любую. Возможно, твоя дочь не так сла… – Розария не договорила, захлебываясь собственной кровью.

– Розария. О Тураны, что же я наделала! Умоляю, прости. Прости.

– Не плачь, я знала, на что шла… Ниналия!.. Я… не удерживаю переход.

Молодая женщина опустилась на колени перед умирающей сестрой. На глазах ее были слезы:

– Розария… скажи…

– Прости, что не смогла помочь. Люблю тебя, – прошептала женщина и, вырвав из руки Ниналии цепочку с кулоном, стала покрываться чернотой с головы до ног.

В этот же миг переходников резко дернуло в разные стороны, разрывая искажение реальности пути на три части, выбрасывая из магического потока три судьбы в разные стороны…

Черный дракон перемещался с магом по следу, оставленному светлой знахаркой, и, когда никтрот резко остановил свое перемещение, повелитель зарычал. Они оказались на холмах, и живых существ поблизости он не ощущал. Видя, как маг скорбно опускает голову вниз и идет к оврагу, дракон начал осознавать, что произошло нечто ужасное.

Вердарф свирепо зарычал и, оттолкнув мага, кинулся к черной точке в глубине оврага. Там он обнаружил тело женщины, которое полностью обгорело. По росту это вполне могла быть… она.

Черный дракон сел на корточки и начал вглядываться, пытаясь отыскать сходство. Вдруг его внимание привлекло украшение, сверкнувшее на черном теле. Аккуратно поддев пальцем, он достал находку. Это был золотой кулон на цепочке, с которым Ниналия никогда не расставалась. Тишину разорвал невозможный дикий пронзительный рев, говоривший об утрате, которая постигла повелителя черных драконов.

Темноволосый мужчина и женщина предавались любовным утехам у скалистого берега, наслаждаясь страстными прикосновениями и нежными ласками. Ничто, как казалось, не могло их потревожить, пока воздух не нагрелся до высокой температуры, обжигая обнаженные тела. Супруги моментально оторвались друг от друга, недоуменно глядя по сторонам.

Появилось свечение, и из него выпала женщина в темном одеянии. Она упала почти в воду: ноги были на песчаном берегу, а голова в океане.

Мужчина остановил жену, бросившуюся было на помощь, и громко произнес:

– Эгия, оденься, а я помогу ей.

Супруга ласково улыбнулась ревнивому мужу и быстро стала натягивать теплое платье из шерсти, пока Вершар спускался к воде.

Мужчина быстро подбежал к женщине и, вытащив ее из океана, положил на свое колено, освобождая легкие от воды. Сегодня стояла оглушающая и неподвижная тишина, не было сильных волн, что и спасло незнакомке жизнь. Мутари положил ее на песок и начал осматривать.

– Я сама, – пробурчала Эгея и принялась за работу. – По запаху она – дракон.