— Не знают. Они вообще ничего о тебе не знают. Я посчитал лишним сообщать князю Рдыну, что в тебе пробудилась кровь ведов.

— Ты, как всегда, прав, — согласилась с отцом. — Не время тайному становиться явным.

Мы немного помолчали, каждый занятый своими мыслями.

А потом я спросила.

— Когда он приезжает?

— Княжич? Сегодня к полудню будет во дворце. Прислал голубя с просьбой ускорить сборы. Завтра вы уедете. Что-то у них там в Радеже случилось, вынуждающее его спешно возвращаться домой… Не скажешь мне, что?

Я прислушалась к себе. Моя сила была всё ещё своевольна. Окрепнет она и станет мне полностью послушна, лишь когда рядом будет моя, избранная мною и делающая меня счастливой, пара. А сейчас, так, случайные её проявления и отголоски.

— Кажется, князь Радежа серьёзно болен… Не долго Льену оставаться княжичем. И правда стоит торопиться.

— Ступай, Вельдара. Собирайся в дорогу, дочка. И если тебе понадобится моя помощь, ты всегда можешь на неё рассчитывать.

Глава 3.

Льен.

Жена! Даже не знаю, что это — напасть или удача? Я смотрел на Вельдару Асскую, невольно любуясь её изысканной красотой. Пока эта своевольная девица не обращала на меня свой пристальный, непонятно что выражающий взгляд, она мне даже нравилась. Пока молчала, не пытаясь настоять на своём, снисходительно при этом улыбаясь, я даже готов был считать, что мне несказанно повезло заполучить жену, которая заставит всех мне обзавидоваться. И я торопился, не только потому, что об этом зачем-то попросил отец, а оттого, что от предвкушения слегка кружилась голова. Мой организм вполне предсказуемо реагировал на близость Асской принцессы, и мне надоело уговаривать его ещё немного потерпеть.

Моя невеста без жалоб и капризов стойко переносила дорожные невзгоды. Её выносливость просто поражала. В предназначенной принцессе карете ехала её служанка, а сама Вельдара большую часть пути передвигалась верхом на своём тонконогом жеребце ранзанских кровей. Ранзанские лошади стоили безумно дорого, мне отец так и не позволил приобрести такого вот красавца.

Сегодня с утра небо хмурилось, но ближе к вечеру ветер разогнал тучи. Дождь так и не догнал нас, и я был рад, что прислушался к мнению принцессы и не стал задерживаться в приютившем нас на ночь селенье.

— Княжич, — предмет моих размышлений, прекраснейшая из принцесс, соизволила заметить меня и даже заговорить.

— Слушаю вас, моя принцесса.

И снова след иронии промелькнул на соблазнительных губах. Это реакция на что? Что опять не так сказал?

— Хочу просить вас о привале.

— Где?

— Съедем с тракта, вон в той роще лошади смогут отдохнуть, а люди размять ноги.

— Скоро стемнеет, — с сомнением протянул я. — Знаете, хотелось бы поскорее добраться до человеческого жилья. Ужин, кровать-всё это для меня в большем приоритете, чем женские капризы.

Девушка качнула головой, усмехнулась своим мыслям и, не тратя время на разговоры, через минуту уже направляла наш небольшой отряд к видневшейся невдалеке молодой рощице. Я даже возмутиться не успел.

Злость медленно закипала во мне. С трудом взяв себя в руки, я не стал демонстрировать посторонним наши, почти уже семейные, разногласия, пообещав себе, что подобное своеволие закончится, стоит нам пересечь границу Радежа, до которой осталось меньше дня пути.

Когда я подъехал к принцессе Вельдаре, она уже спешилась и, насколько я мог понять, изучала местность. Уж ни на предмет ли пригодности для ночёвки?

— Нам лучше переночевать здесь. Прикажите разбить лагерь и выставить охрану.

Заметив мою, уже плохо скрываемую злость, снизошла до пояснений.

— Свою последнюю ночь в Асском приграничье нам будет безопасней провести подальше от людских глаз и не там, где предсказуемо мы должны появиться. Завтра мы пересечём границу Радежа и …

— Почему вы так решили?!

— Отец просил об этом.

Она лгала. Я кожей чувствовал это.

— Продолжим путь на рассвете, — распорядилась принцесса, обращаясь к подошедшему к нам командиру отряда, отправленного королём Ассии проводить нас до границы.

Я не стал ни на чём настаивать. Пусть. Воины короля лишь до завтра с нами, они не пересекут границу. Там нас уже ждет эскорт, присланный князем Радежа. И ты останешься в моей власти, принцесса. И поверь, ты не сможешь мне больше указывать! Как же утомила меня эта дорога.

С первыми лучами солнца мы уже были на ногах. Меня всё жутко раздражало, стылый осенний ветер холодом сковал плохо отдохнувшее в походных условиях тело. И кому всё это было нужно? Зачем?

Ответ на свой вопрос я получил через пару часов, когда мы подъехали к тому самому постоялому двору, расположившемуся у обочины дороги, где наш отряд должен был провести прошлую ночь. Увы, но в ближайшее время здесь уже не смогут остановиться утомлённые дорогой путники. Постоялый двор сгорел вместе с хозяином, прислугой и постояльцами. Люди не смогли спастись. Похоже, их опоили снотворным, иначе они, невзирая на подпертую снаружи дверь, попытались бы выпрыгнуть в окна. Как старший сын хозяина, который вернулся домой за полночь и так устал, что отказался от ужина в пользу скорейшего сна. Он единственный из всех смог спастись. Он же и отбросил от двери, удерживающее её бревно. Вот только было уже слишком поздно.

Я посмотрел на застывшее лицо принцессы. Она пыталась подавить проявление каких либо эмоций на своём лице. Но я был уверен, что бы Вельдара сейчас ни испытывала, она не слишком удивилась увиденному. Я вдруг почувствовал, как заледенело всё внутри, иррациональный страх скрутил меня. Потому, что испугался я не беды, которую мы избежали, благодаря моей невесте. То был страх перед ней самой. Да она же ведьма! Асская ведьма! Смутные слухи о принцессах Ассии можно было услышать и в Радеже. Теперь я стал склонен в них поверить, слишком уж часто эта самоуверенная барышня оказывалась права.

Глава 4.

Дастарьян

Сегодня утром прилетел голубь от Льена. Они в трёх днях пути от столицы. А княжич явно торопится, мы ждали его на пару дней позже. Неужто так проникся просьбой отца? Или со свадьбой невтерпёж? Говорят, невеста Льена редкая красавица. Да о ней много чего говорят. Мне весьма любопытно будет познакомиться с принцессой.

А со свадьбой и правда поторопиться стоит. Не нравится мне лихорадочный блеск в глазах князя. Своей неуемной активностью, стремлением успеть, как можно больше за отпущенное ему время, практически отказавшись от сна, князь Рдын беспощадно сжигал себя, изнуряя и без того ослабленный болезнью организм.

Ближе к вечеру прилетел ещё один голубь, от бабушки Серафимы. Она просила меня приехать к ней без промедленья.

Князя я нашел в его покоях. Он сидел в кресле у камина. Треск, споро поглощаемых огнём дров, в слабо освещенной всего несколькими свечами комнате, рождал подобие тихого уюта и спокойствия. Даже неестественная бледность князя не так бросалась в глаза. Его опущенные веки дрогнули при моём приближении.

— Что у тебя? — спросил Рдын, с очевидным трудом выбираясь из своего полудремотного состояния.

— Я должен сейчас уехать. Серафима зовёт.

— Поезжай.

Не знаю, чем был рождён мой порыв, но я, стремительно преодолев разделяющее нас расстояние, опустился на колени у ног своего приёмного отца и коснулся губами его исхудавшей руки. Даром предвиденья я не наделён, но вдруг болезненно сжалось сердце, предвещая, что вижу князя Рдына живым в последний раз.

Он не удивился, похоже всё верно понял, опустил на мою склонённую голову свою вторую руку, прощаясь, благословляя.

— Пообещай мне, что мерилом твоих поступков всегда будет благо Радежа, — звенящий напряжением голос князя сейчас был полон присущей ему силы. — Я благословляю тебя и прощаю всё, что бы ты ни совершил во имя его… Даже если будет в том урон Льену. Радеж превыше всего. Помни об этом, мой мальчик.

— Обещаю, отец. Клянусь, что не предам ни тебя, ни Радеж.

— Вот и … хорошо, — казалось, недавний порыв дорого стоил князю. — Да берегут тебя Боги, по воле которых ты однажды повстречался на моём пути. Ступай, Дастарьян.