– Прости. Я боялся, что ты можешь закричать, если увидишь кого-то.

– Вполне могла. – Клементина стала успокаиваться, но теперь ее беспокоило, что Хью помешает побегу. – Ч-что ты здесь делаешь н-ночью? – требовательно спросила она, продолжая говорить тихо.

– То же самое я могу спросить у тебя, – ответил Хью. – Однако я, кажется, догадываюсь, что ты задумала.

– Неужели? – дерзко отозвалась Клементина.

– Да. Догадываюсь. И не могу сказать, что виню тебя.

– Продолжай. Что, по-твоему, я делаю?

– Ты нас покидаешь. Возвращаешься к своим дяде и тете.

– И почему я это делаю?

– Об этом также нетрудно догадаться. Ты здесь несчастна и, думаю, уже поняла, что Мередит по-прежнему его любовница.

Клементина вздрогнула от этих слов и низко склонила голову.

– М-мне не нужно было в-выходить замуж за этого человека. Я д-должна была отказаться ехать с-сюда.

– Но ты же не знала, что его сердце занято другой, – сочувственно заметил Хью.

Клементина молча кивнула. На душе было так тоскливо, что слова не шли с языка.

– Ты уверена, что хочешь сбежать?

– Уверена. Зная все, я не могу здесь оставаться. Я сомневаюсь, что в Шотландии найдется хоть один человек, которому нравилось бы мое присутствие здесь, – жалобно пролепетала она.

– Нет, один такой найдется. Твоя дружба очень много для меня значит.

Клементина подняла глаза на Хью, очень тронутая его преданностью.

– Ты всегда был так добр ко мне, – промолвила она. – Ты как-то обещал мне помочь. Вот т-теперь я прошу т-тебя о помощи. Я прошу, чтобы т-ты никому не рассказывал о м-моем отъезде. Дай мне в-время убежать подальше, потому что у меня есть основания бояться за свою жизнь. Я д-должна добраться до границы, прежде чем меня хватятся.

– Я поступлю по-другому, – ответил Хью. – Я сам буду сопровождать тебя до границы, потому что сомневаюсь, что одна ты туда доберешься. Я хочу быть уверенным в твоей безопасности.

Клементина изумленно уставилась на Хью:

– Н-но твое отсутствие з-заметят еще д-до того, как ты вернешься.

– Мне все равно. Я придумаю для них какую-нибудь сказку. Не медли, – настойчиво сказал Хью, – нам нужно поскорее уехать. Дорога каждая минута.

Клементина положила руку ему на плечо.

– Я в неоплатном д-долгу перед тобой, Хью, и б-благодарю тебя от в-всего сердца. – Повернувшись к своей терпеливой кобылке, она добавила: – Признаюсь, что одна мысль об этом путешествии нагоняла на меня ужас. Но с тобой… Если т-ты сможешь проводить м-меня до границы, я буду бесконечно благодарна т-тебе.

Хью поспешно оседлал коня, и они тут же, крадучись, стали пробираться к воротам. Хью уверил сонного часового, что все в порядке, и Клементина, закутавшись с головой в плащ и держась в тени, проскользнула мимо ворот. Оказавшись за стенами замка, они во весь опор поскакали на юго-восток.

К счастью, было полнолуние и дорога была ярко освещена. Клементина ловко управляла Артемидой и сосредоточенно думала о дальнейшем путешествии, не позволяя черным мыслям отвлекать себя. Хью ехал немного впереди нее, указывая путь, и она вновь и вновь благодарила Бога, пославшего ей такого спутника. Хотя Клементина примерно знала направление, в котором лежала граница с Англией, отыскать ее ночью самой было бы почти невозможно. Клементина осознала это со всей очевидностью, когда они пробирались через все встречные сосняки. Ведь она проезжала здесь только один раз – неужели с тех пор прошло всего два месяца? – и позабыла, каким суровым был этот край, какой запутанной была дорога, петляющая по горам и долинам.

Когда лес сомкнулся темной стеной и бег коней поневоле замедлился, Клементину проняла дрожь. Она поплотнее закуталась в плащ – ее пугал не только пронизывающий холод, но и доносившийся время от времени издали волчий вой, от которого кровь стыла в жилах. Дорога предстояла долгая и тяжелая, но Клементина была решительно настроена отъехать как можно дальше от Гленахена, пока ее побег не обнаружился. Она не сомневалась, что за ними пустятся в погоню, ведь Джейми захочет выказать притворное желание ее вернуть. А вот когда это не удастся – если она исчезнет без следа, – тогда со временем он с может аннулировать их брак. И тогда он наверняка будет в душе благодарен ей за сегодняшний поступок. Разве не предоставила она ему свободу от навязанных брачных уз? Эти размышления вогнали Клементину в жуткую тоску, не помогала даже мысль, что, возможно, она осчастливит Джейми.

Решительно выбросив из головы мысли о муже, Клементина ободряюще похлопала лошадку по шее и, наклонившись вперед, тихонько пробормотала ей на ухо несколько ласковых слов.

– Прости, Артемида, что так поступаю с тобой, но потерпи еще немножко.

Они ехали без остановки до тех пор, пока горизонт не порозовел от первых лучей солнца. Клементина не представляла, что может выдержать подобное напряжение: у нее ныло все тело, немела рука, держащая поводья. В ту минуту, когда она решила, что точно свалится с седла от изнеможения, Хью остановил своего коня и спешился. Они находились на небольшой полянке, по краю которой журчал небольшой ручеек. Клементина понимала, что коней нужно напоить, что им необходимо отдохнуть, и такое скрытное место идеально подходило для небольшой передышки.

Хью помог Клементине спуститься с седла, и она, обмякнув, прислонилась к нему, слишком усталая, чтобы держаться на ногах. Он помог ей дойти до мшистой подушки поддеревьями, и Клементина благодарно опустилась на землю.

– Благодарю тебя. К-как, по-твоему, мы далеко отъехали от замка? – спросила она, устало откидываясь. Глаза се закрылись сами собой.

– Примерно миль тридцать. Завтра проедем больше: там местность не такая пересеченная.

Тридцать миль… Клементина постаралась скрыть разочарование.

– У меня в чересседельной сумке есть еда. Возьми, поешь.

– Ты тоже должна поесть, Клементина, – попенял Хью, – если хочешь довести свое путешествие до конца.

– Ладно, – согласилась она и, принудив себя подняться, послушно откусила кусочек хлеба с мясом, которые ей вручил Хью. Но затем веки ее вновь отяжелели, глаза не хотели оставаться открытыми, и Клементина, завернувшись в плащ, свернулась в комочек и отдалась на волю своей усталости. Она спала, не замечая холода, не обратив внимания на торжествующее выражение лица своего спутника.

Если бы Клементина знала, какой переполох сейчас творился в замке Гленахен, сон ее не был бы таким безмятежным. Не прошло и часа после ее тайного отъезда, как Кэтрин, которая никак не могла заснуть от беспокойства о Клементине, встала с постели, накинула на плечи халат, взяла в руки подсвечник со свечами и выскользнула в коридор. Она была абсолютно уверена, что Клементина скрыла от нее что-то ужасное, и ругала себя за то, что беспечно оставила ее одну, тем более в отсутствие Джейми.

Пройдя на цыпочках по коридору до спальни Клементины, Кэтрин нащупала ручку двери и медленно ее толкнула. Комната была погружена во мрак и тишину. Предположив, что Клементина спит, Кэтрин все же вошла внутрь, чтобы удостовериться, что с подругой все в порядке.

Высоко подняв свечи, чтобы не споткнуться, она осторожно ступала по комнате, боясь разбудить Клементину. Она почти приблизилась к постели, когда кто-то вдруг схватил ее сзади мертвой хваткой и оторвал от пола. Выронив подсвечник, Кэтрин приготовилась закричать, но широкая ладонь зажала ей рот. Какое-то время Кэтрин беспомощно барахталась в сильных руках, а затем кто-то снова зажег свечу, и она увидела рядом с собой Алекса.

– Думаю, теперь ты можешь отпустить ее, Джейми. Если, конечно, она пообещает, что будет вести себя тихо, – произнес Алекс, глядя в глаза Кэтрин.

Девушка торопливо кивнула и была немедленно отпущена. Обернувшись, она увидела, что стиснул ее так крепко именно Джейми.

– Джейми, – отчаянно прошептала она, вовремя вспомнив свое обещание не шуметь. – Что ты здесь делаешь? Я полагала, что ты далеко отсюда, в Ахнакарри!