Первым делом ей нужно было снять перепачканное кровью платье. Оно было цвета слоновой кости, и окровавленный рукав сразу бросался в глаза. Однако раздеться без посторонней помощи и с больной рукой оказалось не таким простым делом. Тем не менее, в конце концов Клементина справилась с этим. Торопливо сбросив окровавленную одежду на кровать, она натянула темно-синее шерстяное платье, теплое и гораздо более подходящее для предстоящего трудного пути, и принялась готовиться в дорогу. Она завернула жемчужное ожерелье в льняной платок и, подняв подол, привязала сверток к поясу нижней юбки, рядом со спрятанным ранее кинжалом.

От всех этих движений рука ее снова стала сочиться кровью, и Клементина, прикусив губу, прижала пальцы к ране, чтобы прекратить кровотечение. Почему она не перевязала ее? Впрочем, на темно-синей ткани кровавое пятно не должно было выделяться слишком явно. Теперь ей нужно было запастись на дорогу едой. Ехать предстояло почти неделю, и запас еды был необходим для благополучного исхода. Потребуется вызвать Анни и… Нет, лучше Сару: та не будет задавать лишних вопросов, если ее попросить принести еду в спальню.

Однако прежде чем Клементина начала обдумывать дальнейшие шаги, в дверь легонько постучали.

Подойдя к запертой двери, Клементина помедлила, держа руку на засове.

– Кто там?

– Это Кэтрин Макдоналд, – последовал ответ.

Обрадовавшись, что это не Джейми с требованием объяснений, Клементина открыла дверь и впустила девушку.

– Я не хотела тебя тревожить, – смущенно произнесла Кэтрин. – Надеюсь, что не помешала?

– В-вовсе нет, – вежливо ответила Клементина. – Пожалуйста, входи.

Она попятилась, пропуская гостью в комнату.

– Чем я могу б-быть тебе полезна?

– Я услышала о происшествии на озере нынче утром, а когда ты не спустилась к обеду, подумала, что, может быть, ты еще не оправилась от произошедшего.

– С-садись, пожалуйста, – предложила Клементина Кэтрин, не желая выглядеть невежливой. Она показала девушке на кресло у камина и придвинула второе для себя. – С т-твоей стороны очень любезно справиться о моем з-здоровье, но к-как видишь, я уже п-пришла в себя.

Кэтрин внимательно изучала Клементину, пока та говорила, и затем удивила ее, искренне промолвив:

– Прости меня за прямоту, Клементина, но должна заметить, что выглядишь ты не очень хорошо. Ты безумно бледна. Ты уверена, что тебе не надо лечь в постель?

Согретая сердечной заботой Кэтрин и чувствуя ее искренность, Клементина выдавила из себя улыбку. Какая жалость, что у нее не будет возможности ближе подружиться с этой милой девушкой, к которой она все больше проникалась симпатией. От ее прелестного лица веяло такой добротой, что было очевидно: Кэтрин Макдоналд не только красива, но обладает благородными душевными качествами, пусть и не заметными сразу из-за ее робости и ненавязчивости.

Однако Клементине и в голову не приходило, насколько проницательна и настойчива была Кэтрин. Та правильно оценила отважную попытку жены лэрда скрыть расстроенные чувства. От Кэтрин не укрылось, что Клементина долго плакала, потому что глаза ее были красными и опухшими, резко выделяясь отчаянным выражением на бледном лице, а голос звучал глухо и напряженно, как после длительных рыданий. Кэтрин хотелось как-то утешить Клементину, но она не знала, что сказать.

– Н-нет. Теперь мне г-гораздо лучше, спасибо, – наконец выговорила Клементина, с трудом улыбнувшись натянутой улыбкой. – Я н-не могу в-весь день лежать в постели. Я сойду с ума от скуки.

Сочувственное выражение лица гостьи чуть не лишило ее самообладания.

Кэтрин наклонилась к Клементине и взяла ее за руку.

– Я знаю, что мы едва знакомы, но мне ясно, что ты нуждаешься в утешении. Я сочту за честь, если ты мне доверишься и позволишь разделить твои проблемы.

Клементина не выдержала, и слезы вновь побежали по ее щекам.

Забрав свои руки у Кэтрин, она прижала их к лицу, стремясь заглушить рыдания.

Кэтрин стремительно опустилась перед ней на колени.

– Клементина, пожалуйста, позволь мне тебе помочь! Все не может быть так плохо, как ты думаешь.

– Н-нет, может, – прорыдала Клементина. – Хуже н-не бывает.

– Ты поссорилась с Джейми? – мягко настаивала Кэтрин.

– Х-хуже. Т-ты мне не п-поверишь, если расскажу.

– Разумеется, я тебе поверю, – уговаривала ее Кэтрин.

Но Клементина, склонив голову, терпела, не в силах доверить ей ни словечка о своих мучительных подозрениях.

Тогда Кэтрин, будучи весьма сообразительной, спросила:

– Это касается моей мачехи?

– Ч-частично, – растерянно подняла голову Клементина.

– Я знаю, что она бесстыдная кокетка и никогда не любила общество девушек моложе и красивее ее, – продолжала Кэтрин. – Она наговорила тебе гадостей? Не обращай на нее внимания. Она не сможет повлиять на привязанность Джейми к тебе.

– Т-ты очень добра, что стараешься м-меня утешить, – промолвила Клементина, награждая подругу слабой дрожащей улыбкой, – но все г-гораздо сложнее. Об остальном п-просто не могу сейчас г-говорить.

– Тогда я не буду настаивать, – откликнулась Кэтрин. – Но если тебе когда-нибудь понадобится друг, можешь просить меня о чем угодно.

Наблюдая, как борется Клементина со своими эмоциями, стремясь взять их под контроль, Кэтрин вновь была поражена ее крайней юностью. Хотя она знала, что жена Джейми была всего на два года моложе, но выглядела сущим ребенком, особенно теперь, когда съежилась в большом кресле. И это дитя было замужем за Джейми Камероном, волевым сильным мужчиной, самым устрашающим из всех, кого Кэтрин знала. Неудивительно, что к такому мужу бедняжке Клементине было трудно привыкнуть. Но несмотря на свою нетерпимость и нетерпеливость, Джейми был хорошим человеком – это Кэтрин также знала наверняка. А еще Кэтрин подозревала, что именно Клементина может смягчить его нрав, потому что видела, как глаза Джейми каждый раз теплели при взгляде на жену.

– Может быть, я могу тебе что-то подать? Воды, например? – предложила Кэтрин.

Клементина подняла на нее благодарные глаза.

– Спасибо. У м-меня правда пересохло в горле.

– Неудивительно, разве можно столько плакать! – улыбнулась Кэтрин, похлопывая Клементину по ладони. Затем она встала на ноги и направилась за кувшином воды, стоявшим у постели Клементины. Там она не могла не обратить внимания на брошенное поперек кровати платье. Его окровавленный рукав нельзя было не заметить.

– Это твое? – поинтересовалась Кэтрин, приподнимая платье, чтобы лучше рассмотреть пятно на рукаве. – Похоже на кровь. Я знаю, это не мое дело, но… ты поранилась?

Клементина вскочила с кресла и выхватила платье из рук Кэтрин.

– Нет. К-конечно, нет!

– Я не хочу вмешиваться не в свое дело, – настаивала Кэтрин в своей манере, деликатно, но в то же время твердо, – но если это не кровь, то что?

Клементина отвела глаза в сторону. Ей не хотелось лгать этой милой девушке.

– Я… я думаю… это д-должно быть… О, я не знаю, как оно туда попало, – наконец выговорила она, так и не найдя подходящего объяснения.

– Клементина, – умоляюще произнесла Кэтрин, – пожалуйста, доверься мне! Я в жизни достаточно насмотрелась на пятна крови, чтобы узнавать их… А здесь и рукав разорван. Что произошло?

– Ладно. Ты права. Сегодня д-днем я поранила руку.

– И по-моему, очень сильно, потому что кровь текла обильно. Мистрис Керр позаботилась о тебе?

Клементина отвернулась и пошла обратно к креслу. Головокружение возобновилось, а ей не хотелось падать в обморок при Кэтрин. Она оперлась на спинку кресла, чтобы удержаться на ногах, и сделала два глубоких вдоха.

– Клементина! – воскликнула встревоженная Кэтрин, она подбежала к девушке и помогла той усесться. – Так-то лучше. Ты побелела как полотно. Я решила, что сейчас упадешь без чувств. А теперь, бедное дитя, дай мне осмотреть твою руку, потому что, я подозреваю, ты ее так и не перевязала.