Святое дерьмо!

Я безрезультатно пыталась оттолкнуть его руками в грудь, но он удерживал меня своей рукой на спине, прижимая к себе. Я почувствовала, как его язык коснулся моих губ, мне нравилось, я сделала усилие, чтобы еще раз оттолкнуть его, но мои губы сами собой открылись, и его язык мгновенно скользнул внутрь. Мои пальцы так же сами собой мгновенно вцепились в его рубашку, а движение его языка было таким приятным у меня во рту.

Он целовал меня и делал это вдумчиво. А позволяла ему себя целовать, и не только позволяла, но с энтузиазмом участвовала в этом процессе.

Когда он наконец поднял голову, я ошеломленно встретилась с его возбужденным взглядом, его руки судорожно сжались вокруг меня, и он прошептал:

— Я же говорил тебе, что ты поцелуешь меня.

Боже, как я ненавидела, так ненавидела, когда он был прав.

12

Именно так все и будет

Я измученная поднималась по лестнице на свой этаж, пережив эмоциональный стресс, потому что сегодня в «Матрасах и кроватях Пирсона» был сумасшедший дом. Плохая новость заключалась в том, что даже выспавшись я снова чувствовала себя измотанной. Хорошей новостью было то, что я продала целую кучу кроватей и матрасов, включая два размера кинг-сайз «Сприн Делюкс», что означало, что Билли, Билле и я не будем в ближайшее время питаться только консервированным супом, отчего я была счастлива даже несмотря на свою усталость.

Я добралась до своего этажа и направилась прямиком к двери Митча, подняла руку, готовая постучать, но дверь распахнулась прежде, чем мои пальцы коснулись двери. Я вздрогнула от неожиданности, увидев Митча, стоящего в дверном проеме, затем он подался вперед, крепко схватив меня за руку, втянув в свою квартиру.

Затем закрыл дверь и повернулся ко мне.

Странное поведение, но я не обратила на его странное поведение особого внимания, так как была занята тем, что с любопытством осматривала обстановку его квартиры. То, что находилось за его дверью давно меня интересовало (очень интересовало) в течение очень долгого времени, и как только мои глаза остановились на его гостиной, я обнаружила, что реальность его обстановки ввергла меня в шок.

У него была просто фантастическая мебель, подобранная с фантастическим вкусом. Я работала в мебельном магазине до того, как перешла к Пирсону, и с первого взгляда оценила, что его мебель была хорошей. То есть, по-настоящему хорошей. Огромный шоколадно-коричневого цвета секционный диван, который был одновременно удобным и сделанным с умом. Гигантская квадратная оттоманка находилась перед секционным диваном. Темная деревянная стенка, весившая должно быть тонну, выполненная рукой мастера. Телевизор с плоским экраном, куча компакт-дисков, DVD-дисков и книг.

Вау. Митч всегда очень хорошо одевался и менял внедорожники с тех пор, как переехал в наш дом, но мне казалось, что копы всегда неплохо зарабатывали. Его квартира говорила мне, что он зарабатывал намного лучше, чем просто хорошо.

— Милая, — позвал он, и я оторвала взгляд от его потрясающей гостиной, сосредоточившись на нем.

Затем затаила дыхание от его выражения лица.

Что-то было не так. Я это чувствовала, не ошибаясь.

— Билли и Билле? — Прошептала я.

— С ними все хорошо, — прошептал Митч, и я заметила, что его рука все еще крепко сжимает мою.

Ой-ой.

— Что случилось? — Спросила я, все еще шепотом.

Его рука притянула меня ближе к себе, другая обвилась вокруг моей шеи.

— Мы с детьми после ланча пошли пройтись по Вашингтон-парку. Дерек и Латанья весь день провели в гостях у ее сестры. Брэй работал. Брент был на тренировке в клубе.

Я уставилась на него, недоумевая, зачем он мне все это рассказывает.

— И что? — Подсказала я, когда он замолчал.

Митч некоторое время молчал, продолжая пристально всматриваться мне в лицо. Потом закрыл глаза и пробормотал:

— Черт, я не знаю, как тебе об этом сообщить.

Он напугал меня своими словами, у меня двоюродный брат, на котором стояла «черная метка», находился сейчас в тюрьме, моя мать и тетя Луламэй находились сейчас в городе, поэтому я приблизилась и положила руку ему на грудь.

— Просто скажи, — тихо попросила я.

Он открыл глаза, и его рука на моей шее сжалась.

— Когда все ушли, здесь кое-кто появился. Они вломились в твою квартиру и разгромили ее… сильно.

О. Боже. Мой!

— Нет, — прошептала я.

— Боюсь, что так, детка, — прошептал он в ответ.

Я не знала, что мне делать. Мне даже думать об этом не хотелось. Мама и тетя Луламэй были ненормальными, злыми и тупыми. Они имели определенные навыки во многих областях, но их навыки, как правило, проявлялись вербально. Это же было совершенно другого уровня — безумие, подлость и тупость совершенно нового уровня.

Я опустила руки, Митч обнял меня за талию и позвал:

— Мара, милая, вернись ко мне.

Я сфокусировалась на нем.

— Насколько все плохо?

— Плохо.

— Насколько?

— Черт, Мара, — пробормотал он, и моя рука заскользила вверх по его груди, обвившись вокруг шеи.

— Насколько все плохо, Митч?

Его глаза смотрели мне прямо в душу.

— По шкале от одного до десяти? — Я кивнула. — Пятнадцать.

Я больше не могла смотреть на него, моя голова упала ему на грудь, он притянул меня ближе, обхватив обеими руками.

Я глубоко вдохнула и попыталась переварить то, что услышала. Я не смогла переварить, поэтому спросила:

— А дети видели?

— Когда мы вернулись, я заметил, что твоя дверь была приоткрыта. Я привел детей к себе, а сам пошел туда. Затем я вызвал полицию. Они не видели твоей квартиры, но знают, что что-то случилось. Даже Билле начеку.

Я кивнула, уткнувшись лбом ему в грудь. По крайней мере, это было хорошо. Вроде бы.

— Ты с детьми останешься у меня сегодня на ночь, — сообщил он мне.

Я снова кивнула.

— Ты должна сказать, что тебе нужно, милая, чтобы я смог туда сходить и забрать вещи.

Услышав его слова, я подняла голову.

— Я сама за ними схожу.

— Может лучше тебе стоит пойти туда как-нибудь в другой раз. Когда у тебя следующий выходной?

— Во вторник.

— Тогда мы сходим к тебе завтра вечером.

Я уставилась на него с мрачной уверенностью, что «пятнадцать» — это очень плохо, если он не хочет, чтобы я зашла в свою разгромленную квартиру.

Я прикрыла глаза.

— Милая, скажи мне, что тебе нужно из вещей, — настаивал Митч, и я открыла глаза.

— Мне нужно сходить к себе.

— Думаю, что сейчас не самое подходящее время.

— Митч, мне нужно туда сходить. Я не смогу заснуть, гадая, что там. Мне нужно все увидеть своими глазами.

— Уже поздно, завтра увидишь.

— Митч, — я наклонилась и привстала на цыпочки, — пожалуйста, мне необходимо.

Он снова внимательно посмотрел на меня. Затем пробормотал:

— Черт побери, ладно. Подожди, я попрошу Брэндона или Брента побыть с детьми, если они вдруг проснутся.

Я кивнула, и он опустил одну свою руку, вытащив телефон из заднего кармана джинсов.

Пока он это делал, я спросила:

— А где сейчас дети?

Он нажал несколько кнопок и ответил:

— Билле спит в моей второй спальне на кровати, Билли спит там же на надувном матрасе, который мне дал Дерек и Латанья.

Я прикусила губу, когда он поднес телефон к уху и сказал:

— Это Митч. Да, привет. Ты можешь подойти ко мне на несколько минут, пока я отведу Мару в ее квартиру, чтобы забрать кое-какое барахло? — Он помолчал, потом сказал: — Спасибо, старик. — Потом он захлопнул телефон и сунул его в задний карман, прежде чем снова обнял меня.

— Это новый уровень, — заявила я ему, когда он обнял меня.

— Что? — спросил он.

— Вандализма, — объяснила я. — Это новый уровень Близнецов Одни Неприятности. Они глупые, сумасшедшие и злые, но это... — я замолчала и перевела взгляд на его плечо.

Тут до меня дошло, что я пялюсь в его плечо, а Митч молчит, поэтому я снова посмотрела ему в глаза, он задумчиво смотрел на меня.