Прошли почти полтора суток с тех пор, как она отправила в Коноху тот отчет. Тобирама уже наверняка что-то предпринял, но дать ей знать об этом он не мог. В принципе, Шион считала свое дело здесь завершенным. Она выяснила все, что требуется, и не за горами тот самый момент, когда Кинрэнго прикроют, и всех радикалов посадят на долгие годы за решетку. Единственное, что ее все еще беспокоило — это чакра Закуро, которую он оставил в ней. Вряд ли нукенин шутил об этом, говорил он совершенно серьезным голосом.

«Когда вернусь в Коноху, нужно будет пройти обследование у Хьюга, они уж точно помогут мне очистить чакру», — подумала Шион, глядя в даль.

— Мы выдвигаемся, — сказал Какузу, когда все было закончено, и курьеры начали грузить ящики с контрабандой в повозки.

— И как они перевезут это через всю Страну Дождя и останутся незамеченными? — спросила Шион, оглядывая многочисленные деревянные ящики.

— Вот поэтому я и нанял этих людей. Они знают ответ на этот вопрос.

— А разве мы не идем вместе с ними? — спросила Шион, когда Какузу пошел в другом направлении.

— Нет, еще есть дела.

— Опять надо что-то выкрасть? — Кисараги догнала его и заинтересованно глянула в глаза.

— Нет, мне надо обсудить один вопрос. Подождешь меня снаружи.

— Надеюсь, это быстро. Я с ног валюсь.

Какузу ничего не ответил, но Шион уже поняла, что сможет отдохнуть, когда они прибудут на место. Они все дальше отдалялись от места встречи с курьерами, двигаясь на северо-восток страны. Проходя мимо окрестностей Аме, Какузу стал осторожнее, но, когда они отошли достаточно далеко, он ускорил темп. Шион от усталости еле успевала за ним, а он и не думал о ее комфорте. Его даже собственный комфорт не заботил — он не спал и не ел ровно столько же, сколько и Кисараги, но при этом бежал намного быстрее.

Они добрались до большой живой деревни. Здесь было много людей, и никто не обращал внимания на туристов. Прекрасное место для тайных встреч. В таких проходных деревнях в день бывает множество путешественников, и потом уже трудно будет сказать, кого здесь видели, а кого нет. К тому же Шион с Какузу были одеты максимально невзрачно и неприглядно. Единственное, что могло бы их выдать — это глаза. У Шион были янтарно-желтые, а у Какузу зеленые с красными склерами.

Перед входом в одну из гостиниц Какузу остановился и посмотрел на Шион.

— Я скоро вернусь, — сказал он ей.

— Я зайду поем, — бросила она и попыталась войти, но он ее остановил, вцепившись в плечо.

— В другом месте.

— Какая разница? Или ты скрываешь что-то?

Какузу пронзительно посмотрел на нее, прищурив нижнее веко, а потом едва заметно дернул бровями.

— Если ты будешь подслушивать, я прикончу тебя раньше, чем ты начнешь оправдываться и молить о пощаде.

Шион выскользнула и ошарашено посмотрела на него.

— Хорошо, ладно, — ответила она, и тогда Какузу зашел внутрь, оставив ее одну.

Он явно не хотел, чтобы она видела что-то, но при этом все равно взял ее с собой, не отправив вместе с оружием. Какузу не доверяет ей доставку? Или же в принципе не доверяет, поэтому таскает везде с собой, чтобы контролировать каждый ее шаг?

Шион уже понимала, что ей нужно делать. Она прошла вдоль здания и, нырнув в темный переулок, скользнула внутрь широкой кирпичной стены. Кисараги прислушивалась ко всему, что происходило в комнатах, мимо которых она шла, и лишь по этим голосам она понимала, на каком шаге она выйдет из стены наружу. На каждом повороте или тупике она поднималась или опускалась выше, чтобы пройти участок без стены. И в какой-то момент своих поисков она услышала знакомый голос.

— …к вечеру будет там. Возможно, Сайга и потянет время для финальной подготовки, но завтра-послезавтра он захочет напасть на дворец, — спокойно говорил Какузу. — Его подгоняет Сацума, и я ничего не могу сделать.

— События развиваются намного быстрее, чем мы думали, — ему ответил мужчина с такой интонацией, что Шион не сомневалась — он говорил это с улыбкой.

— Думаешь, не надо их тормозить?

Второй человек помолчал с минуту, а потом проговорил:

— Важнее другое. Останутся ли золотые шахты под нашим контролем, когда Сацума станет правителем? Этот Сайга прям его цепной пес, много на себя берет.

— Он ему слепо верен и уже сейчас очень наглеет, а что будет потом… Еще немного, и я убью его.

— Какой ты кровожадный. Суть мне нравится, однако… — он задумался на пару секунд, а затем продолжил: — С убийством дайме лучше повременить. Мы и так перевернули всю страну. В этом хаосе главное самим остаться на плаву.

— Нападение не предотвратить. Сайга настроен решительно.

— Если убить его просто так, Сацума может что-то заподозрить. Да он нам ничего не сделает, но если слезет с крючка, Кинрэнго развалится, а нам с тобой нужно прикрытие. Поэтому бездумно убивать никого нельзя. Сацума уже был обеспокоен, когда тем нукенинам горло вспороли. Кстати, это ты сделал?

— Не успел. Меня опередила Кисараги Шион. Она теперь в Кинрэнго.

— Кто она?

— Из Конохи. Просто ребенок. Такое чувство, что это первые ее настоящие шаги. Относится ко всему с прилежностью, аккуратностью. И слишком наивная. Сразу видно, что совсем недавно стала нукенином. В Кинрэнго только я знаю, что она их прикончила, иначе Сайга и Сасаяма давно ее разорвали бы.

— И дела стали развиваться, когда она появилась среди вас, — утвердительно произнес неизвестный.

— Вряд ли она шпионка. Сайга вышел на нее, когда она ограбила дом дайме, не переворошив при этом всю охрану. А она пыталась убежать, решив, что он пришел мстить за своих. Впрочем, он так и сделал бы, если бы знал, что она их убила.

— Присмотрись к ней внимательнее. Это подозрительно.

— Думаешь, Сенджу отправил бы на это дело неопытного ребенка? Он всегда считал, что дети и война — это несовместимые вещи.

— Это ты считаешь ее ребенком. А он… Если ее способности позволяют ей грабить дом дайме, то почему бы и не отправить ее в качестве шпиона? Просто разведать, никого не трогать, чтобы потом пришли взрослые дяди и всех вас переловили…

— Она падкая на деньги. Только ими посветишь, так согласна на любую работу. Ограбила склады с оружием в Аме, поразмыслив над этим меньше десяти секунд.

Мужчина замолчал. Шион в страхе сжалась. Ей не хватало кислорода, и она осторожно высунула нос в другую сторону и быстро вдохнула поглубже. Какузу все еще думает, что она не врет, но теперь из-за слов этого мужчины он будет сомневаться.

— Сколько уже собрано? — спросил Какузу.

— Хватит, чтобы обеспечивать целую страну пару десятков лет, — со смехом ответил второй. — Неужели тебя и правда только деньги волнуют?

— А тебя власть и деньги. Разве не так?

— Мне хватает моей власти. И у меня столько денег, что я до конца жизни вряд ли их потрачу. Поэтому, нет. Делаю я все это не ради власти, золота. Просто… — он задумался и притих. — Просто мне нравится это делать. Смотреть, как мои решения меняют жизни десятков тысяч людей. Это… Вдохновляет.

Мужчина произнес это с таким удовольствием, будто говорил не о революции, не о тысячах убитых, взятых в рабство людей. Его голос был пропитан людоедским наслаждением, от которого у Шион холодела кровь. Определенно точно, это не Сацума, раз они говорили о нем в третьем лице, а это может означать только одно: в революции Страны Рек виновен еще один человек, который до этого времени оставался в тени. И Какузу с ним в сговоре. Выходит, что Сацума и Кинрэнго — это лишь прикрытие тех, кто на самом деле стоит за всем кошмаром и государственным переворотом. Им обоим это выгодно только из-за денег и… просто потому, что одному из них это нравилось. Нравилось, что по его прихоти гибли люди. Что тысячи честных граждан вынуждены бежать из страны, чтобы просто остаться в живых. Что теперь те, кто остались, должны принять сторону Кинрэнго и считать своим правителем Сацуму, или умереть. Шион зажмурилась от отвращения к этому человеку. Искалеченные судьбы людей его вдохновляли, ему это просто нравилось.