Шион усмехнулась, хотя сама понимала, что угрозы от этого человека не могут быть пустыми. Она забралась на дерево повыше и развернулась так, чтобы хорошо видеть Какузу. На некоторое время она замерла, чтобы он уснул, а затем вытащила из рюкзака взрывные печати и среди них нашла фальшивые, в которых были запечатанны все необходимые принадлежности для передачи отчета.

В кромешной тьме было крайне трудно писать, да еще и делать это так, чтобы не создать ни одного лишнего звука. Каждые две секунды Шион поглядывала на Какузу, проверяя, спит он или нет. Она прекрасно понимала, что если он застанет ее за этим занятием, никакая выдумка, что это всего лишь ее личный дневник, не сработает. Он прикончит ее раньше, чем Шион успеет хотя бы заикнуться о том, что может все объяснить.

Несколько раз подчеркнув слова о безопасности дайме, она сложила бумагу, и поставила особую печать. Затем, завернула обратно все принадлежности, достала еще одну фальшивку и освободила из нее ястреба. Тот начал активно махать крыльями, почувствовав долгожданную свободу, и Шион тут же обхватила его, не давая выдать ее лишним шумом. Она привязала отчет к его ноге, а затем забралась еще выше и, выглянув из кроны дерева, отпустила ястреба в направлении Конохи.

Шион проводила его меланхоличным взглядом, почувствовав в эту минуту неимоверную тоску по родным местам. По знакомым улицам, по беззаботной жизни в кругу друзей. По строгому взгляду Тобирамы и его слегка опущенным уголкам тонких губ. Тех самых, чей вкус она помнила. Подушечками пальцев Шион прошлась по своим губам и прикрыла глаза, пробуждая в своей памяти сладкие минуты. В груди заволновалось тягучее теплое чувство, и девушка непроизвольно улыбнулась ему. К разыгравшейся памяти присоединилось бурное юношеское воображение. Шион спустилась обратно и устроилась на той же ветке поудобнее, чтобы предаться мечтам. Совсем скоро она будет в Конохе, совсем скоро сможет побыть наедине с Тобирамой. Ей всего лишь осталось выяснить способности нукенинов, тайное логово Сацумы, да убедиться, что семья Накагава не пострадает. Шион чувствовала, что финал ее миссии не за горами.

За мечтами и фантазиями время пролетело незаметно. Когда солнечные лучи робко выскочили из-за горизонта, Шион спустилась на землю и подошла к Какузу.

«Вот если бы ты сейчас голый лежал под одеялом, я бы с радостью отомстила», — подумала Шион, глядя на Какузу. — «Даже во сне хмурится. Морщина скоро лоб пополам разрежет».

Шион присела на корточки и осторожно коснулась плеча Какузу. В ту же секунду он, вздрогнув, как от удара током, открыл глаза и, нахмурившись еще сильнее, уставился на нее. Шион молча бросила свой рюкзак на траву под соседним корнем и легла на него.

Какузу медленно встал и осмотрелся.

— Ты разбудила меня на час позже, — сказал он, обратив внимание на начинающийся рассвет.

— Спасибо бы хоть сказал, — буркнула Шион и перевернулась на другой бок.

Какузу фыркнул и ничего ей не ответил, а потом и вовсе зашуршал куда-то в кусты. Шион разочаровано вздохнула и мысленно начала перебирать все, что хочет высказать этому спесивцу, но даже не заметила, как провалилась в сон.

— Вставай!

— М-м-м, — протянула она, повыше натянув покрывало. И тут же открыла глаза, так как поняла, что на ней не было никакого покрывала.

На Шион лежал плащ Какузу, который он, по всей видимости, накинул на нее, пока она спала. Девушка удивленно смотрела то на него, то на нукенина, сидевшего рядом с маленьким костром, на котором он жарил двух кроликов. Шион часто заморгала, не веря своим глазам. Она надела плащ, кутаясь в нем от утренней прохлады, и подошла к огню.

— Один из них для меня, да? — с улыбкой спросила она.

— Да, — ответил он, поворачивая два самодельных вертеля.

Шион села рядом, глядя на то, как Какузу равномерно и тщательно прожаривал мясо. Он не поднимал на нее глаза, только уставился на еду и огонь, периодически подкладывая в него сухие ветки. Без маски Какузу выглядел еще более жутким, чем с ней. И его внешность должна была отпугивать, должна была вызывать желание отвернуться, но Шион смотрела на его шрамы и представляла картины того, как он мог получить их. Когда мясо прожарилось достаточно, Какузу протянул один вертель Шион, и она осторожно попробовала кусочек кролика.

— Очень вкусно, — произнесла она.

— В следующий раз готовишь ты, — буркнул Какузу.

Шион хотела сказать, что ее стряпней можно пытать людей, но промолчала. Они оба проглотили еду за считанные минуты, даже не оставив на косточках и кусочка. Перед отправлением, Шион сняла плащ и протянула его Какузу.

— Спасибо, — она кивнула.

Он молча надел его на себя, а затем натянул маску.

— Ты вчера так не спросила их про шкатулку, — вдруг сказал Какузу.

— Как-то к слову не пришлось.

— Это Закуро. То есть я так думаю, что это он. Сайга слишком высокомерный, Сасаяме это неинтересно, а вот Закуро падальщик. Ему гордость не помешает пошариться в чужих вещах.

— Отлично, — кивнула Шион. — Спасибо.

Они с несколько секунд смотрели друг на друга, и Кисараги почувствовала некую неловкость между ними. Все утро было каким-то странным, необычным. Что-то изменилось в отношении Какузу к Шион, он стал совершенно иначе смотреть на нее. Да к тому же позвал с собой. Нукенин, который больше всех других отгораживался от людей внезапно решил изменить своим принципам. Этот факт одновременно настораживал Шион и заинтересовывал. Какузу определенно хотел внедрить ее глубже, чем остальные из Кинрэнго, и ей это было на руку.

Остальной путь они двигались без разговоров. Когда Какузу вывел ее на территорию Страны Дождя, Шион решила что они направляются в одну из деревень. Но чем дальше он уводил ее на север, тем больше она убеждалась, что их пункт назначения Амегакуре. Это казалось ей странным, ведь это чужая какурезато, родные края Сайги и Сасаямы.

Часы Шион показывали полдень, а вокруг было темно, как будто в сумерках. Паутина молний прорезала небеса, короткой вспышкой озарив пространство, и через несколько секунд раздался оглушительный гром. Воздух был свинцовым, тяжелым и влажным. Вот-вот должен был начаться ливень.

— У тебя есть что-то надеть сверху? — спросил Какузу, когда на горизонте появилась Амегакуре.

— Нет, только сменная одежда, — ответила Шион.

Какузу ничего не ответил. Не сбавляя скорости, он стянул со лба свой протектор и спрятал его в рюкзак, а затем оттуда достал небольшую серую бандану.

— Сними свой протектор, и надень это вместо маски на лицо, — он протянул бандану Шион.

Она молча выполнила его указания, поняв, что он спрашивал про верхнюю одежду не из заботы о здоровье, а чтобы ее никто на улицах какурезато не узнал.

В отличие от других деревень Аме не была маленькой и скромной. Огромные здания высились на узких улицах, создавая очень душную и тесную атмосферу. Толпы погруженных в себя гражданских неслись по делам, не замечая внимательного взгляда Шион. Она и Какузу двигались по серым, похожим друг на друга переулкам, и Кисараги невольно вспомнила вонючий квартал в столицы Страны Рек. Только здесь здания были в несколько десятков раз выше и мощнее.

— Нам сюда, — сказал Какузу, внезапно остановившись у ничем не примечательной двери.

— И что здесь? — спросила Шион, открывая ее.

— Увидишь.

За дверью был узкий слабоосвещенный коридор, в конце которого виднелась лестница. Какузу уверенно пошел туда, и Шион поторопилась за ним. Прямо за поворотом на лестничном пролете сидел шиноби. Он не издавал и звука, находился в тени, и Кисараги заметила его только когда зашла на лестницу, от чего вздрогнула и охнула в голос.

— Ты че, охранник местный? — спросила Шион, переводя дыхание от испуга. — Ты даешь, мужик. Так и инфаркт заработать недолго.

Он внимательно посмотрел на Какузу, затем на Шион, а потом снова на Какузу. Тот кивнул и начал спускаться по ступеням вниз. Шион махнула рукой суровому шиноби и догнала Какузу. Внутри было жарко, и чем глубже они спускались, тем жарче становилось. Снизу раздавались голоса, шум. Там кипела работа, и, судя по звукам, это была подпольная кузница.