— Тобирама-сама, это правда вы? — удивлено произнес Сарутоби, поднявшись с колен.

— Нет, это моя проекция, — с усмешкой произнес он и посмотрел на Сэри. Она сидела на льду и широко улыбалась. Сенджу подал ей руку, и пару мгновений она изумленно смотрела на нее, но все же приняла его помощь и встала на ноги.

Сарутоби низко поклонился Тобираме, а когда поднялся, стал рассыпаться в благодарностях. Сэри несколько раз добродушно похлопала его по спине и сказала:

— Нам пора возвращаться. Этот лед постепенно растает, нам не обязательно дожидаться этого, находясь здесь.

— А как нам вернуться? — спросил Сарутоби.

— Ощутите свое настоящее тело и вспомните, где вы находитесь на самом деле, — сказала Сэри.

В ту же секунду она растворилась в воздухе с легким дуновением бриза. Сенджу тоже не стал медлить, желая поскорее завершить этот безумный опыт, и отдохнуть.

Он вспомнил, что, сложив пальцы в печать, сидит на стуле в палате, видит перед собой Сэри, а рядом Сарутоби. Тобирама открыл глаза и увидел именно эту картину, в точности, как он и вспомнил. За исключением того, что коматозный теперь таковым не являлся. Сарутоби моргал глазами, сжимал и разжимал окаменевшие пальцы. Он пытался что-то сказать, но получались едва различимые хрипы.

— Не надо, Сарутоби-сан, вам нужно отдыхать, — кинулась к нему Сэри. — Я уже попросила, и сейчас медсестра принесет вам воду и немного жидкой еды. Вы очнулись, это замечательно, но ваше тело нуждается в подготовке, прежде чем нагружать его даже такими несложными действиями, как разговор.

— Спасибо, — прохрипел он. Из его глаз полились тонкие струйки слез, и он стыдливо закрыл их. — Спасибо.

— Я к вам еще обязательно вернусь, а пока отдыхайте.

Тобирама встал с табуретки и почувствовал сильную слабость в коленях. К нему подошла Сэри и взяла под руку, помогая выйти из палаты.

— Вам бы сейчас отдохнуть, — сказала она, когда они были на полпути к ее кабинету.

— Почему вам удается стоять так ровно? — Сенджу почувствовал, как его гордость только что больно укололи.

Она махнула ему, чтобы он ухом наклонился к ней поближе, и Сенджу с недоумением, но из любопытства сделал это. Сэри заговорила шепотом:

— Я проснулась раньше вас, и успела пригубить рюмочку сакэ.

Она засмеялась, и Тобирама улыбнулся. Он понял, что она пошутила, потому что совершенно не почувствовал запах алкоголя, когда она нашептывала ему ответ.

— Я устала не меньше вашего, — более серьезно, но по-прежнему с улыбкой произнесла Сэри. — Но в этом деле у меня намного больше практики, чем у вас.

Она открыла дверь, а потом помогла Тобираме сесть на диван, и сама приземлилась рядом. На маленьком столике перед ними была вода, и Тобираме страшно захотелось пить. С каждой минутой он ощущал слабость в теле сильнее и сильнее, будто отдача после практики накатила не сразу, а постепенно. Он потянулся к кувшину и налил в стакан воду, но пролил несколько капель на стол.

— Прошу прощения, — произнес он, пытаясь найти салфетку.

— Ничего страшного, я вытру, — махнула она рукой. — Налейте и мне тоже, пожалуйста.

Тобирама налил в другой стакан и протянул его ей. Она сделала несколько глотков и, заметив, как он пялится на нее в этом процессе, неловко захлопала глазами. В вечерних лучах солнца ее волосы переливались золотистыми оттенками, придавая ее усталому виду сияние. И выражение глаз теперь было совершенно другим. Совсем недавно он чувствовал, что силой воли и азартом она сметет все на своем пути, а теперь она была такой утомленной и очаровательной, не способной даже налить себе стакан воды.

— Вы что-то хотели? — спросила она, и Тобирама тут же сделал вид, что смотрел в окно за ее спиной. И в следующую же секунду понял, насколько глупо рассчитывать на то, что Сэри поверит этому.

— Уже вечер? — удивленно спросил он. Как день мог пройти так незаметно? Выходит, что все это время, в течение по меньшей мере девяти часов, они сидели неподвижно и постоянно расходовали чакру в больших количествах.

Сэри улыбнулась и кивнула, а затем погладила его по плечу, как будто помогала примириться с мыслью, что его день пролетел быстрее, чем ему показалось.

— Я думаю, спросить вы хотели что-то другое, — сказала она и сделала еще несколько глотков воды. — Еще утром, помните? А я попросила перенести разговор.

Тобирама нахмурился и залпом выпил воду. Тема была весьма щекотливой, и Сенджу не хотел предстать глупым в глазах Сэри. Эротические сны не были для него диковинкой, особенно из-за отсутствия постоянной женщины, но говорить об этом с Яманака было крайне неловко.

— Да, я хотел спросить вас о той технике, — он поставил пустой стакан на стол и слегка повернулся к ней.

— Которую я сделала вчера?

— Да, про нее. Как давно вы ее применяете?

— Начала несколько лет назад, но сейчас я ею пользуюсь очень редко. А почему вы спрашиваете?

— Люди, к которым вы ее применяли, не сообщали вам ни о каких…м… побочных эффектах?

Сэри озадачено задумалась и поставила стакан обратно.

— Нет, ничего подобного я не припомню. А у вас что-то было?

Тобирама почувствовал, что щеки начали гореть. Он прошелся ладонями по лицу и тяжело вздохнул. Картины из сна вспышками начали появляться перед ним, но это было полбеды. Сэри сейчас сидела рядом с ним так близко, что их бедра касались друг друга, а терпкий медовый запах пшеничных волос мягко окутывал собой.

— Обычно я сны не запоминаю. Открываю утром глаза, и они моментально стираются из памяти. Но… Но в этот раз сон был…чрезвычайно реалистичным, ярким. Проснувшись, я даже не сразу поверил, что увиденное мною всего лишь сон.

Сэри задумалась ненадолго, а Тобирама пытался по ней понять, вдруг она видела то же самое. Но ее глаза не выдали даже намека на то, что это было.

— Раньше мне о подобном не сообщали. Для Яманака такие сны, как вы описываете — это норма, за исключением того, что мы каждый раз понимаем, что спим. Хм. Так как вы сенсор, я могу предположить, что ваша чакра оказалась очень чувствительной и, как бы странно это не звучало, впечатлительной. Но думаю, что сегодня подобного не повторится, эффект от выравнивания кратковременный. А что это был за сон? Это был кошмар?

Тобирама снова посмотрел на Сэри. По ней было видно, что спрашивает она отнюдь не из праздного любопытства. В глазах снова проскользнул азарт исследователя, который ищет ответы на вопросы. Это ведь была ее техника, и ей, конечно, будут интересны последствия после ее применения.

— Нет, — ответил он, заметив, как губы сами расплылись в улыбке, причину которой он понял и добавил: — Честно признаться, мне даже понравилось.

— Я бы с радостью повторила, но сейчас я измотана, — вздохнула Сэри и откинулась на спинку дивана. Тобирама мысленно съехидничал на тему «повторить», не выразив это внешне никакими лишними эмоциями. — Меня бы кто выровнял сейчас.

Сенджу ухмыльнулся и сел ровно, как она, и теперь они оба пялились усталым взглядом в противоположную стену.

— Шион ушла ночью, верно? — спросила Сэри.

И Тобираму словно молнией по голове ударило. За целый день он ни разу не вспомнил о ней. Не возникло ни одной мысли, не смотря на то, как они расстались. Шион поцеловала его, можно сказать, открыто призналась в своей симпатии к нему, сказала, что будет ждать его ответа, а он? А он целый день потратил на то, чтобы найти способ вытащить из гендзюцу шиноби. Конечно, это дело Тобирама считал важнее его личных вопросов с Шион, но чувство, будто он уже не оправдал ее ожиданий, все равно накрыло.

— Да, ушла.

— Надеюсь, у нее все получится, — вздохнула Сэри, а Тобирама молча кивнул.

Сенджу никогда не позволял себе расслабляться с посторонними людьми, коей он считал Сэри. Он знал ее совсем мало времени, и для него это было абсолютно немыслимо чувствовать себя рядом с ней так, словно знакомы они много лет. Каким бы измотанным он не был, с кем-то другим он не сидел бы на диване, как раскисший тюфяк, а с ней он не боялся себе этого позволить. Что-то подсказывало ему, что Сэри смотрит намного глубже, и ей неважны формальные нормы и лицемерные приличия, выдуманные их праотцами. Если чувствуешь себя усталым, то, Ками-сама, зачем притворяться в обратном? Да, они шиноби, но это не означает, что от этого они перестали быть обычными людьми.