По дороге домой, где его ждала Сэри, Тобирама, покупая немного свежих фруктов, поймал на себе несколько косых взглядов граждан. Две женщины из соседней лавки разглядывали его и шептались, а одна старушка даже презрительно отвернулась от него, бормоча себе под нос что-то о нравах современной молодежи. Некоторые мужчины одарили его скользкими ухмылками. Продавец принял его без очереди, лишь желая, чтобы Сенджу побыстрее покинул его заведение. Чувствуя полное безразличие к их мнению, Тобирама даже не собирался как-то реагировать на это. Он лишь все это время подбирал слова для предстоящего разговора с Сэри, пытался спрогнозировать ее действия и продумывал свои ответы. Она была умной, но он прекрасно понимал, что любая мать разорвет кого угодно ради своих детей. В такие моменты даже самые милые и очаровательные женщины становились безжалостными хищницами, готовыми пойти на все.
Когда Тобирама вошел, в доме было очень тихо. Он оставил корзину с фруктами на кухне, затем бесшумно прошелся до своей комнаты и осторожно отодвинул седзи. Сэри уже не спала. Закутанная в одеяло, она сидела на энгаве, опустив ноги на нижнюю ступеньку, и отрешенно смотрела вдаль. Тобирама подошел, и лишь когда он сел рядом, она обратила на него свое внимание. Устало улыбнувшись, она сжала его ладонь в своей. Он видел, что улыбаться ей не хотелось вовсе, но она сделала над собой усилие.
— Снотворное не помогло. Я пыталась ментально найти его. Но Шого увез Йоичи из Конохи, а сам остался здесь, это точно, — тоскливо произнесла она.
Она выглядела разбитой. Потухший взгляд снова направился вдаль, но Сэри продолжала держать Тобираму за руку.
— Я говорил с Хаширамой, — он решил, что нет смысля тянуть с этим разговором.
— И он, конечно, отказался помочь, — с горечью хмыкнула она. — Я понимаю.
— Мой брат еще тот оптимист, но даже он понял всю бесперспективность обращения в суд деревни.
Сэри кивнула, прикрыв веки. Она поджала губы и свободной рукой сильнее закуталась в одеяло.
— Я не смогла заснуть, и все думала об этом, — произнесла она, взглянув на сад Тобирамы. — Мы ведь никак не сможем доказать, что Шого ужасный отец. Потому что это не так. Да, он отвратителен, как человек, как мужчина и муж, но он любит сына, и сам Йоичи обожает проводить время с ним.
— То, что я сейчас скажу, вызывает у меня исключительно чувство отвращения и не больше, но… Тебе нужно наладить общение с ним, чтобы он не запрещал тебе видеться с сыном.
Сэри ошарашено посмотрела на Тобираму. Она так оцепенела от его слов, что ему показалось, будто она даже перестала дышать.
— Этот человек не способен наладить со мной общение так, чтобы я его при этом не убила, — почти сквозь зубы сказала она. — Я уже предупреждала его, что если он хоть раз тронет меня, я убью его. Шого это понял, но будет ходить по лезвию снова и снова, и в один момент я просто не сдержусь. — Сэри сделала многозначительную паузу. — Он любит Йоичи, но в данном случае он использует его, чтобы досадить мне. Он как ребенок, у которого отняли игрушку.
— Так не давай ему играть с собой. Не обращать внимания на провокацию — это ведь не только про внешнюю реакцию, — он взял ее вторую руку в свою, развернул Сэри к себе, и она посмотрела на него своими потухшими голубыми глазами. — Как ты мне когда-то сказала? Если ты чувствуешь, что эмоции управляют тобой, а не ты ими, дыши ровно.
Сэри мягко улыбнулась, вспомнив тот вечер, когда она научила его этой технике. Тобирама почувствовал в этот момент, как, выровняв дыхание, она начала смягчать скопившийся всклокоченный ком чакры внутри себя. Колючий кокон стал выравниваться, и на бледных щеках Сэри вдруг появился живой румянец.
— Спасибо, — она поднесла его руки к своим губам и поцеловала каждую. — Я стала забывать, насколько важно внутреннее равновесие.
— Я не оставлю эту ситуацию с Йоичи как есть, но не собираюсь действовать необдуманно, — заверил он ее. Сэри кивнула, ласково потирая его ладони в своих. — В конце концов, я сам могу поговорить с ним.
— Если надеешься напугать его, то не думаю, что это получится. Я вообще не понимаю, что у этого человека способно вызвать чувство страха.
— О, надеюсь, тебе никогда не придется узнать, каким страшным я могу быть, если захочу, — усмехнулся Тобирама.
Растроганно приподняв брови, Сэри провела тыльной стороной руки по его лицу, и у Тобирамы пошли мурашки по телу. Он обхватил ее за талию и крепко прижал к себе. Сэри уткнулась носом в его шею за ухом и нежно водила губами вверх и вниз по оголенному участку.
— Я купил немного фруктов, — сказал он, когда они разжали объятия, и Сэри неуверенно кивнула, соглашаясь поесть.
Тобирама встал и подтянул ее за собой.
— Сирень завяла окончательно, — заметила она, взглядом указав на куст за его спиной. Он обернулся и посмотрел на него.
— Не знаю, чего ему не хватало, — пожал он плечами. — Я делал все, что мог. Пару лет назад его посадила Шион.
Они прошли в комнату, и Сэри оставила на полу одеяло.
— Ты со вчерашнего дня больше не видел ее? — спросила она, и Тобирама отрицательно покачал головой.
Иноске говорил, что ее должны были выписать сегодня, и Тобирама решил просканировать местность, чтобы проверить местоположение Шион. Идя по коридору, он резко остановился, как вкопанный, отказываясь поверить в то, что чувствует. Но его сенсорные способности никогда не обманывали его. Шион. Была. В тюрьме.
— Что случилось? — испуганно посмотрела на него Сэри.
— Она с Какузу в его камере, — ответил он, чувствуя как сжимает кулаки до такой степени, что ногтями впивается в кожу.
Больше ничего не объясняя, он быстрым шагом двинулся дальше по коридору. Тобирама выскочил из дома и бросился бежать в тюрьму. Сэри, не раздумывая, кинулась за ним на помощь. Они на равнее мчались, даже не обсуждая всю серьезность ситуации. Очевидно, Шион захотела поговорить с ним, но Сенджу сомневался, что этим все ограничится. Она непременно вздумает вытащить его оттуда. Сердце Тобирамы неимоверно билось от злости. На Какузу за то, что он оказался в ее жизни. На Шион за ее безрассудство и наивность. На себя за то, что не справился с ее воспитанием. Вечно принимал решения за нее и не научил быть благоразумной, ответственной. Это все его вина, а она просто глупый ребенок, которого он бросил.
— Ты иди внутрь, а я подожду ее снаружи, если она попробует улизнуть… вместе с ним, — сказала Сэри, когда они приблизились к зданию.
Она кивнула Тобираме и скрылась за поворотом, а он ураганом ворвался через главные двери. Не говоря ни слова шиноби на КПП, он схватил нужную связку ключей и ринулся по лестнице вниз, прыгая через перила на этаж ниже и ниже. Он продолжал отслеживать чакру Шион. И как только Тобирама принялся открывать ключами решетки, ведущие к камере Какузу, почувствовал, как она занервничала. Видимо, она услышала шум, и теперь знала, что он идет за ней.
Надзиратель выскочил из-за угла, удивленно глядя на то, как Тобирама ключом вскрывает последнюю решетку.
— Открывай! — скомандовал он ему, и надзиратель лихорадочно и, не понимая происходящего, принялся открывать решетку, а за ней стальную дверь.
В этот момент Тобирама понял, что Шион одна скользнула в стену и устремилась наверх. Сэри тоже чувствовала ее на своем ментальном уровне, поэтому стояла наготове как раз по траектории движения Шион. Надзиратель справился с замком и распахнул дверь, а Тобирама влетел в камеру.
Какузу скалился, глядя на разъяренного Сенджу, а тот, поставив ему подножку, опрокинул лицом на пол и прижал коленом между лопаток. Повернув голову, нукенин лишь хрипло рассмеялся, глядя Тобираме в глаза.
— Он ничего не знает, — Какузу прошептал и взглядом указал на надзирателя за спиной Сенджу. — Если не расскажешь никому, ей ничего не будет за эту шалость.
Тобирама не ответил, чувствуя, как Сэри уже задержала Шион. Успокоившись, что хотя бы теперь она не сбежит, он сосредоточился на Какузу.
— Я уничтожу тебя, если она вздумает еще раз прийти к тебе, — процедил Тобирама сквозь зубы, чтоб только нукенин услышал, но не надзиратель.