И только тогда всё стихло — как девчонка, так и её мысли. Изобретатель шумно вдохнула, прекращая трястись, разжала руки на плечах и спустила ноги на нижнюю ступеньку. Будто не тронутая чужой истерикой, Повелительница времени поинтересовалась будничным тоном:

— Цитадель.

Изобретатель со вздохом разогнулась. Она мазнула руками по одной щеке, следом по другой и, продолжая осматривать консоль, пробормотала:

— Не знаю. Или знаю. Но не помню. Цитаделью вроде Капитолий ещё называли?

Мисси, скривив губы, пожала плечами:

— Вряд ли далеки имели в виду тот, что на Галлифрее.

— И то верно.

Повелительница времени внимательнее осмотрела растрёпанную девчонку. Глаза слезились и краснели, лоб вспотел, тонкие шершавые губы, которые Изобретатель нервно покусывала, дрожали, а вот на щеке… Хмыкнув, Мисси вдруг потянулась рукой к ней и пальцами потёрла алый отпечаток губ. Изобретатель удивлённо покосилась на Повелительницу времени.

— Что?

Мисси без объяснения достала из внутреннего кармана зеркальце и протянула девчонке. Изобретатель настороженно посмотрела на зеркальце, на улыбающуюся Повелительницу времени и, взяв несчастный предмет, раскрыла его. Заметив злосчастный след, девчонка постаралась сначала оттереть его пальцами, надув щёку, после — тканью рукава, затем, потерпев неудачу, потёрла сильнее. Но на щеке только остался след от грязи, что была и на манжете рукава.

— Класс! — фыркнула она, опуская руку с зеркальцем и закидывая голову назад. — С этим, — Изобретатель посмотрела на Мисси, указала на отпечаток пальцем, — я обвиняла далеков в их… некомпетентности! С отпечатком помады на щеке!

— Да-а-а, — Мисси прикусила губу и хохотнула.

— Теперь во всей базе далеков моё лицо, — она обвела его пальцем, — будет вот с этим! — она ткнула в «метку».

— О да-а-а! — Повелительница времени закивала головой и, подавшись вперёд, быстро поцеловала девчонку в висок.

Изобретатель не успела отпрянуть, а затем снова открыла зеркальце и забурчала, разглядев новый след на виске! Мисси меж тем поднялась. Она отошла к консоли, где на экранах фиксировался процесс материализации-дематериализации и задумчиво протянула:

— Цитадель! Нечто стра-а-ашное! Такое, что позволит далекам снова обрести власть во Вселенных и, — она покривила губы, провела пальцами по консоли, тем самым смахивая пылинки, — связанное с тобой. Или с заключёнными. И…

Мисси замерла, ощутив, как на её ментальное восприятие моментально обрушилась чужая паника. Вот только на этот раз сила давления была такой, что пошатнула и восприятие самой Повелительницы времени. «Да что такое-то?!» — раздражённо буркнула Мисси.

И всё стихло.

Или не совсем.

— Как же… больно, — донеслось тихое. За ним последовал резкий удар. Вибрация прошлась по решётчатому полу.

Мисси отвернулась. Она скользнула взглядом по оставленному на лестнице зеркальцу, после приметила как внизу лежала Изобретатель. «Хм», — Мисси подошла ближе, ткнула носком сапога в её плечо — ноль реакции. Девчонка никак не отреагировала, не шелохнулась, и только на и без того грязной форме остались новые следы пыльного сапога. Тогда подобрав юбки, Повелительница времени присела рядом и с размаху хлопнула девчонку по щеке. Голова дёрнулась в сторону, и снова ничего. Изобретатель не очнулась.

Мисси положила пальцы на её виски. Она сконцентрировалась на сознании юной Повелителя времени, потянулась к нему и не отыскала собственного ментального барьера, наложенного парой микропериодов назад. Но удивительным стало ещё кое-что: сознание девчонки, горящее в агонии от мыслей и паники, сейчас пустовало — ни эмоций, ни мыслей, ни воспоминаний — абсолютное вязкое тёмное ничего. Повелительница времени опустила одну руку на грудь девчонки, повернула её чуть вбок и, прислушиваясь, осмотрела лицо Изобретателя.

Девчонка не дышала. Сердцебиения не было. Кожа лица серела, и всегда тёплая она начала остывать. Мисси оттянула веко одного глаза, другого и приметила, как глаза тускнели, даже стекленели. «Не может быть», — Повелительница времени нахмурилась, вернула пальцы на виски и сконцентрировалась.

Она снова надавила на сознание, стала искать что-то, за что возможно уцепиться и копала всё глубже и глубже, уходя всё дальше по мнимому временному потоку. А затем ощутила сопротивление. Собственная мысль натолкнулась на какой-то барьер, что оттолкнул сознание Мистрис и едва не сбил полную концентрацию. Мисси притихла, перевела дыхание и попыталась снова. На этот раз она уходила вглубь сознания мягче, подстраиваясь под пустоту и темноту и постепенно нащупывая тот самый барьер.

И тут из глубин чужого сознания стало доноситься:

Та-да-да-дам. Та-да-да-дам. Та-да-да-дам. Та-да-да-дам.

Стук звучал всё громче и громче, начал обступать со всех сторон, более того — надавливать уже на сознание Повелительницы времени. Мисси отдёрнула руки, потёрла подушечки пальцев друг о друга и задумалась.

Внезапно синеющие губы девчонки дрогнули:

— Обнаружены сильные повреждения внутренней структуры, — прозвучавший в консоли голос звучал куда ниже, чем то говорила сама Изобретатель, и отдавал металлом. — Происходит утечка блока памяти. Существует риск обнародования протоколов программы.

Мисси обхватила лицо девчонки руками, приподняла и пригляделась. Веки задрожали, глаза распахнулись. Существо пялилось в потолок бездумно, не мигая.

— Программа! — настойчиво заговорила Мистрис. — Какова фиксированная точка её наступления? Координаты Измерений?

Существо покосилось на Мисси, и Повелительница времени ощутила, как её бросило в липкий ужас. Радужка глаз совершенно поблёкла, стала стеклянной, как и сама склера, на которой не осталось прежних покраснений.

— Голос не опознан, — существо отвело взгляд и прикрыло глаза. — Отказать в выдаче информации. Перейти к задействованию протоколов саморемонта и маскировки.

Андроид затих, а его сознание стало наполняться мыслями, эмоциями и главное — памятью. Мисси зацепилась за последнее, бегло отследила основные вехи событий и довольно улыбнулась: события, поделённые на три блока, оказались нетронутыми, не перепутанными и ясными, как будто всё было несколько лет назад, а не столетий. Но по мере восстановления «внутренней структуры» они начали запечатываться обратно, тускнеть. «О нет», — Мистрис сконцентрировалась на чужой памяти, вступила в противостояние с навязанной извне программой и запрятала воспоминания уже за собственный барьер. Повелительница времени оставила чёткими лишь те, что лежали на поверхности и содержали события последних нескольких путешествий, среди которых особенно чёткими представало произошедшее на Галлифрее.

Существо — или девчонка? — глубоко вздохнула, дёрнувшись. Мисси улыбнулась, слушая, как постепенно затихал барабанный стук в чужом сознании. Она опустила руку на грудь, уловила сердцебиение, следом провела по алеющим щекам Изобретателя. Вот только отчего-то становилось холоднее. Мисси, поджав губы, чуть медленнее очертила контур алых отметок на розовой коже.

— Всё будет хорошо, — обронила она, скользнув взглядом по чёрному кольцу из версиума.

<…>

Холод помещения приятно контрастировал с жаром тёплой отпаренной кожи. В воздухе витали запахи дешёвых синтетических гелей для душа и металлической проводки. Изобретатель стащила с боковых перекладин махровое полотенце. Протерев им лицо, она повесила полотенце на перила и потёрла руки друг о друга.

Андроид замерла и, разглядывая шершавые треснувшие пальцы, вдруг припомнила всё, что произошло в пространстве Дариллиума: опасный переход, стычку в консольной, страх, боль, снова страх и чудовищная боль в сознании. И слова Мисси. Изобретатель хорошо помнила их в отличие от собственного прошлого. Хмыкнув от иронии, она растерянно поскребла кривым ногтем заусенец на большом пальце, и поёжилась от оседавшего в ванной комнате холода.

Система: «Я могу выслушать».

— Я с тобой не разговариваю, — фыркнула Изобретатель, отвлекаясь. — И не дружу. И на помощь мою больше не рассчитывай.