========== Пролог (1) ==========

Открытый космос

Точные время и дата неизвестны

347 день пребывания в аварийно-сохранном состоянии.

Системе: «Запрос состояния основных функций «органической машины»

…

Система: «Произвожу расчет, «тупоголовая и бездарная машина»

Нечленораздельный звук наполнил консольную комнату. Данные отчета стали появляться на мониторе.

«Температура не пригодна для существования гуманоидов»

«Состав воздуха не пригоден для существования гуманоидов»

«Мощность Контуров Баньши не более 73%»

«Вентиляция отключена в целях сохранения остаточной энергии»

«Путешествие невозможно: поломка стабилизаторов, поломка внешних щитов, поломка…»

Данные продолжали мелькать, и большую часть из них «тупоголовая и бездарная машина» пропустила. Отчёт о поломках повторялся. Со времен перехода в аварийное состояние и включения защитного механизма Контуры Баньши менялись только показатели остаточной энергии — с каждым запросом, которые машина проводила раз в сорок девять дней, она уменьшалась на 3,61%. И причина крылась не только в поддержании работы на минимуме основных систем или пробоине на одной из сторон «органической машины», но и в поддержании работы камеры анабиоза.

«Набат Обители исправно работает. Последнее штатное сканирование пространства подтверждает отсутствие каких-либо живых организмов в пределах системы»

«Камера анабиоза настроена на поддержание сохранности организма»

Системе: «Твой вердикт?»

Система: «Шанс выбраться равен 0,073%»

Парящий над гексагональной консолью небольшой дроид протянул череду завывающих звуков на низкой тональности. Его визор сконцентрировался на отчёте ТАРДИС, однако вскоре монитор погас. Консольная комната погрузилась во мрак, разбавляемый лишь светом купола дроида А5 и мигающим огоньком, оповещающим о распространении сигнала бедствия.

Гукнув, А5 отпрянул от панели — он устроился в перевернутом и пустом куполе далека, бывшим одним из трофеев. Создатель лишила его лампочек, визора, покрасила в пёстрые цвета, а внутрь положила мягчайшую подушку из карманийонской перины. Дроид рухнул на своё место обитания. Он бесшумно сложил манипуляторы, понизил яркость свечения купола, вместо этого — увеличил диапазон восприятия.

Тишина заволокла всё вокруг, изредка прерываемая гулким, низким по тональности звоном сигнала бедствия.

693 день пребывания в аварийно-сохранном состоянии.

А5 бесцельно проводил время в ТАРДИС, шатаясь по тем помещениям, которые «органическая машина» не успела закрыть от «тупоголовой и бездарной машины». В последние пятьдесят дней он перестал задействовать свои системы двигателей, передвигаясь по пространству больше механически на манипуляторах, что позволяло сохранять энергию.

Самой энергии ТАРДИС оставалось меньше половины, а сканеры лишь подтверждали отсутствие живых существ в зоне их нахождения. А5, насколько ему позволяли его системы, думалось, что хозяйка задала неверные координаты возвращения и что они оказались где-то на краю Вселенной, где не существовало ничего или где уже всё было выжжено.

Проверить теорию не представлялось возможным — доступ к навигационной панели был заблокирован.

А5 остановился перед камерой анабиоза, где под потемневшем стеклом лежала хозяйка. Она ограничила жизнедеятельность с целью сведения функционирования систем «органической машины» к минимуму. Это выиграло время.

Дроид низко загудел и на этот раз остался караулить рядом с камерой анабиоза. Его купол на мгновение вспыхнул голубым, после потух.

Системе: «Спокойной ночи, «органическая машина»

Система: «Спокойной, «бездарная машина»

1112 день пребывания в аварийно-сохранном состоянии.

А5 покрылся слоем пыли. Последние сто пятьдесят дней он оптимизировал собственные системы, чтобы оставаться как можно дольше в рабочем состоянии. Брать энергию у «органической машины» означало повысить процент общего потребления до 5 или 5,5% процентов, что ускорит истощение. В этом поступке не было рационального звена. Дроид всё также пребывал в переделанном куполе далека.

Двести дней назад он прекратил тратить энергию на разговоры с ТАРДИС (вернее пререкания), сто восемь дней назад прекратил излучать свет, а обездвиженным находился больше восьмидесяти дней, что сулило плачевными последствиями для манипуляторов и внутреннего строения механизма.

Внезапно по истечении пятнадцатого часа нового дня мерный гул сигнала бедствия прекратился. Его отсутствие заставило А5 пробудиться от «собственного анабиоза». Купол окрасился в ядовито-жёлтый, когда как визор не сразу удалось настроить на восприятие окружающего пространства. Ещё минут десять ушло на то, чтобы разогреть внутренние системы. А5 забрался на коммуникационную панель консоли с четвёртого раза.

Он уставился на лампочку, что все прошлые дни мигала, а сейчас удерживала слабый алый цвет.

Системе: «Состояние сигнала бедствия?»

…

Система: «Настроен на приём входящего сигнала. Происходит установление контакта».

А5, тихо завывший, вскоре перешёл на возбуждённую трель. Его купол загорелся кислотным фиолетовым и, разогнав двигатели, он устремился на нижние уровни ТАРДИС. В медотсек, где находилась камера анабиоза.

Системе: «Начать экстренный вывод из аварийного состояния»

Система: «Я знаю. Протокол 921 был задействован с момента установления канала связи»

ТАРДИС медленно оживала — в некоторых коридорах включился аварийно-лиловый свет, задействовав остаточное питание. Когда дроид добрался до медицинского помещения, камера анабиоза находилась на фазе экстренного вывода живого существа из энергетического поля. Слишком резко было запущено функционирование физиологических процессов. С открытием камеры гуманоид не удержалась на ногах, отчего упала на пол, успев схватиться только за боковые поручни.

— Состояние нестабильно. Состояние нестабильно. Просьба не совершать резких движений. Возможны побочные…, — заверещала система медицинского помещения.

— Заткнись! — громко вскрикнула гуманоид и тут же схватилась руками за голову.

Она осела на пол, рухнула на бок, свернулась калачиком и крепко зажмурила глаза. Пространство сдавило со всех сторон, медленно, чертовски медленно до неё доходило ощущение времени. Вернулся всепоглощающий шепот голосов, что заглушил собственное сердцебиение. Гуманоид тяжело втянула носом воздух и также медленно выдохнула: ей приходилось через силу заставлять себя дышать. Положение ухудшалось тем, что ТАРДИС не успела направить приемлемый воздух до всех помещений, пускай и медотсек стоял первым в списке.

А5 нырнул к Создателю и завис рядом. Он начал прыгать на полу, издавая трель и пытаясь перекричать системы.

— А5, — гуманоид открыла глаза, перед которыми все расплывалось. Она и механического помощника определила только по характерному цветному пятну купола и его звукам. — Если вы вывели меня, то…

Короткая трель, сигнальные фильтры на куполе дроида дёрнулись.

— Принеси халат или хоть что-то, во что можно закутаться! Живее!

А5 завис, не двигаясь, и вопросительно наклонил купол в сторону. Очередная трель.

— Да какая разница, какого цвета? Хоть розового, раздери тебя Мейонейя! Живее!

Дроида простыл и след. Гуманоид ухватилась за поручни камеры и попыталась как можно осторожнее подняться. Сил хватило пока, чтобы сесть — все окружающее пространство она пока воспринимала через шумовой барьер, который притуплял ощущения. Она дотянулась до затылка, где нащупала прибор камеры. Стиснув зубы, гуманоид рванула его с кожи, в тот же момент исчез шумовой барьер, и все стало в разы хуже. Голоса больше не походили на них, превратившись в непрекращающийся вой, что гудел, гудел и гудел.

— Не вовремя, как же не вовремя, — она предприняла очередную попытку подняться. Тело не слушалось, став неродным. Все испытываемое было побочными эффектами резкого вывода из энергетического поля.