— Ладно. Скажи мне, что делать. Научи меня.

Все еще расстегивая шелковую футболку, Кроули, покачивая бедрами, медленно подошел вплотную и очень мягко сказал:

— Хорошо. Учиться, так учиться. Только боюсь, я могу скатиться в грубости. Ничего?

Азирафель натянуто улыбнулся, типично в своем репертуаре, а черная облегающая футболка тем временем тоже упала на пол.

— Мы ведь уже вроде выяснили, что я не против.

Уже во второй раз за этот вечер Кроули потянулся к галстуку Азирафеля и развязал его.

— И вправду. Я только хотел сказать: если ты действительно хочешь знать, от чего у меня сносит крышу… а ты ведь хочешь, так?

— Бог мой, конечно, — прошептал ангел.

— Что ж, тогда я не буду сдерживаться и буду говорить любые пошлости, что придут мне на ум, — сказал демон, щелкая пальцами и убирая докучливое покрывало с кровати.

— Я раньше от тебя этого не слышал, — ответил Азирафель. — В смысле, я не знал, что тебе приходится сдерживаться…

— Я очень долго ждал, когда наконец перестану манипулировать кем-то или играть какую-то роль. То, что я вытворяю с тобой… это большое достижение для меня. Не знаю, осознаешь ты это или нет, — Кроули вновь начал расстегивать жилет ангела.

— Ты имеешь право говорить все, что хочешь — теперь тебе не нужно выполнять ничьи приказы, — искренне ответил Азирафель. — Ты сдерживался веками, как и я, полагаю — только по-другому.

Кроули кивнул и снова щелкнул пальцами — жилет с пиджаком буквально слетели с Азирафеля и повисли на дверной ручке.

— В моей работе все сосредоточено на другом человеке. Чертовски сложно получить то, что хочется. Не невозможно, но редко получается.

— Тогда позволь мне быть первым, кто сосредоточится на тебе, — сказал ангел и соблазнительно поджал губы. — Скажи, что сносит тебе крышу?

— Хорошо, ты сам попросил, — с огоньками в глазах и почти не двигая губами, ответил Кроули. Затем глубоко вздохнул, — Скажу честно, ангел — в этот список входят некоторые фразы, которые я хочу услышать из твоих уст.

— Так… — осторожно согласился Азирафель.

— Я знаю, что раньше слишком торопил события, чтобы просто вывести тебя на разговор, поэтому сейчас я просто… закину удочку, — успокоил Кроули, переходя на пуговицы вычурной накрахмаленной рубашки. — Я просто высказываю идею, и возможно, ты к ней привыкнешь только позже, Азирафель. Необязательно все делать сегодня.

Азирафель нервно кивнул, и Кроули наклонился и поцеловал его, одновременно заканчивая расстегивать последние пуговицы. Их губы не расставались пару мгновений, пока с рубашкой не было покончено, и она не упала на пол.

— Вчера ночью ты сказал, — очень осторожно начал Азирафель, — что есть некоторые фигуры высшего пилотажа.

— Да, — подтвердил Кроули, расстегнул брюки, затем медленно запустил руку в трусы и начал поглаживать себя. — Я и сейчас скажу, что для этого пока рано. Хотя сама мысль… она, конечно, …

— Да, к сожалению, я вынужден согласиться. Даже несмотря на то, что я бы с радостью для тебя…

— Хотя мне нравится и то, что ты сказал в магазине.

— Ох, а что именно?

В ожидании ответа Азирафель пристально наблюдал, как под виниловыми брюками рука Кроули медленно двигается вниз и вверх — в какой-то момент ему и самому захотелось заняться тем же.

— Ну тот момент про новый аспект чувственности, — смаковал слова Кроули, — про умопомрачительное, бесконечное море и про что, что ты хочешь одарить меня так же, как и я тебя. Так же, как я это сделал в магазине, у стеллажа. — Он закрыл глаза, прикусил губу и, предаваясь воспоминаниям, продолжил ласкать себя.

— Так…

— А это значит, что тебе придется немного постоять на коленях.

— Так…

— Так давай.

— Давай что?

— Становись на колени.

Азирафель подчинился.

Кроули шагнул вперед и, обняв ангела за голову, прижал его лицом к своему бедру. Демон издал удовлетворенный вздох и продолжил поглаживать себя, а Азирафель тихо простонал от запаха пота, винила, и от представшей перед ним заманчивой картины. Ладони Азирафеля потянулись к обтянутой винилом задней стороне бедер и остановились на ней, затем он прикрыл глаза и каждой клеточкой кожи начал впитывать в себя это ощущение.

Пальцы Кроули несколько раз прошлись по кудрям ангела — Господи, как приятно — после чего тот окончательно превратился в осязание.

— Тебе нравится наблюдать, как я прикасаюсь к своему члену?

— М-м-м-м-г-г-м, — в знак согласия простонал Азирафель и снова открыл глаза, за что был вознагражден зрелищем еще более усердного самоудовлетворения.

— Мне нравится, когда ты смотришь. А еще больше мне нравится запускать руку тебе в волосы, прижимать твою голову себе к члену. Но знаешь, этого недостаточно.

— Как же так, Кроули? — с полной серьезностью спросил Азирафель.

Кроули одним ловким движением достал член из брюк — и вот он уже покачивался прямо у ангела перед носом.

— Это должен делать ты, — ответил он. — Погладь его.

Азирафель робко взял член в руку, сомкнул на нем пальцы и словно зачарованный уставился на набухшую головку. Одно это заставило Кроули прерывисто выдохнуть и посмотреть в потолок, чтобы сохранить самообладание. Когда рука ангела мягко скользнула по органу вперед, потом назад, а затем еще раз, Кроули с резким шипением вдохнул и будто дробью из ружья, выпалил: «Блять!»

— Приятно? — спросил Азирафель.

— Очень. Только обхвати посильнее.

— Вот так? — как прилежный ученик переспросил Азирафель.

Кроули впился пальцами в плечо ангела:

— И-и-именно так. Вот так и поглаживай его, не торопись, но и не расслабляй пальцы, — попросил демон, вздрагивая и прикрывая глаза. Пару мгновений спустя он снова посмотрел на ангела, — Азирафель, коснись губами головки.

Ангел посмотрел на него снизу вверх и, не отводя взгляд, одарил грибовидную пурпурную головку невинным кратким поцелуем.

Демон попросил его повторить — ангел выполнил.

— Черт, как же это заводит, — простонал Кроули. — Видеть, как ты целуешь мой член, о-ох… Кстати говоря, ты видишь, что из него выступили капли?

— Д-да.

— Размажь их по губам, будто это помада.

И вновь, не прерывая зрительного контакта, Азирафель сделал, что велено: он со смаком поцеловал нижнюю часть головки, а затем круговым движением провел кончиком по открытым губам, собирая на них всю полупрозрачную жидкость, и с удовольствием отметил, что она выступила еще. Он не удержался и, снова посмотрев в янтарные глаза, провел истомившимся органом Кроули себе по губам еще пару раз — теперь блеск удовольствия в глазах спутника начинал превращаться в огонь нетерпения.

Наконец Кроули начал снова и снова подаваться бедрами вперед, он застонал и остановил себя только тогда, когда уже обхватил голову Азирафеля…

Надо было как-то предупредить ангела, иначе…

— Стой-стой-стой, — почти проскулил он, — если не остановишься, я обкончаю тебе все лицо.

Азирафель отстранился — уже не в первый раз за сегодня его приятно шокировали грязные словечки, коими пестрила речь Кроули. «Бог мой», — простонал он, но не от удивления или потрясения. Он сел обратно на колени, закрыл глаза — а затем его рука самопроизвольно начала гладить набухший орган в собственных идеально сшитых брюках. Несколько секунд он самозабвенно ласкал себя… как вдруг понял, что делает, и остановился.