Появление Кричевского все члены команды восприняли, как манну небесную.
Он появился около восьми вечера. Открыл дверь своим ключом. Переступил порог и застыл в недоумении – никто из парней не только не вышел его встречать, но даже не проявил элементарного интереса к внезапному шуму. В квартире царила тишина. Только из гостиной доносился едва различимый глуховатый голос ведущего телепрограмм.
– Вы что здесь все повымирали?! – громко спросил Кричевский и, не дождавшись ответа, направился в гостиную.
Первым на появление командира среагировал сидевший в кресле перед телевизором Скурехин.
– О-о-о, шеф… – только и смог выдавить из себя он.
– Привет, – Кричевский пожал руку компьютерщику и поинтересовался: – Где остальные?
– Отдыхают… – неуверенно пробормотал Скурехин.
– Отдыхают?
– Да.
– Неужели не отдохнули за это время? – Криневский удивленно покачал головой и, опустившись в соседнее кресло, перевел разговор на другое: – Когда мне рассказывали про тебя, говорили, что ты человек, который ни на секунду не отрывается от компьютера…
Скурехин небрежно махнул рукой.
– Надоело.
Кричевский по-хозяйски обвел взглядом комнату и вдруг спросил:
– Кстати, почему у вас молчит телефон?
– Да потому что… – компьютерщик хотел было вспомнить «добрым» словом Андрея Маленького, но увидев появившихся в дверном проеме борцов, осекся.
– Сломался телефон, а починить всем лень, – поторопился с ответом Андрей Большой и, переваливаясь с ноги на ногу, направился к дивану. – Надо бы в команду и телефониста…
– Я подумаю над этим, – полушутя ответил Кричевский.
– Вы появились вовремя, – Андрей Маленький, пожав руку командиру, уселся на диван рядом со своим другом.
Вслед за ними в гостиной появился Попов. Он обошелся без слов – молча подошел к Кричевскому, так же молча обменялся с ним рукопожатием и, оглядевшись, отошел к стене.
И хотя рядом с борцами было свободное место, взрывник предпочел постоять. Это не ускользнуло от внимательного взгляда Кричевского.
– А что у вас такие мрачные физиономии? – с усмешкой спросил он и пробежался взглядом по хмурым лицам парней.
– Да задолбало торчать тут, – искренне признался Андрей Маленький.
– Без дела, – уточнил Большой. – Если уж отдыхать, то на курорте и… я предпочел бы другую компанию.
– Женскую, например… – поддел Кричевский.
– А почему бы и нет? – вполне серьезно ответил Андрей Большой.
– Понятно, – протянул майор и хитро прищурил глаза. – А я то уже грешным делом подумал, что вы чего-то не поделили… Кстати, где Приказчиков?
– Да куда я денусь, – послышался голос снайпера, а через пару секунд в дверном проеме показался и он сам. – Вздремнул слегка…
Поздоровавшись с Кричевским, отошел к плотно завешенному окну и, прислонившись к стене, с надеждой спросил:
– Что-то случилось?
– Пока, слава Богу, нет, – успокоил командир. – Но могу вас обрадовать – карантин закончился, завтра приступаем к делу.
Хмурые маски моментально слетели с лиц бойцов.
– А теперь, по существу, – Кричевский рывком забросил себе на колени дипломат и, не мешкая, открыл его. – Завтра утром вы все, кроме Скурехина, переберетесь в гостиницу, расположенную на территории аэропорта.
– Номер тоже будет четырехместным? – вполне серьезно спросил Андрей Большой.
– Нет, – отрицательно покачал головой Кричевский. – Для вас забронировано три номера: два одноместных и один двухместный.
– То есть двухместный для нас с Андрюхой? – уточнил Большой.
– Да, – Кричевский достал из дипломата ключ с гостиничным брелоком и бросил его борцу. – Номер двести семнадцать.
Затем он достал еще два ключа и положил их на журнальный столик, пояснив:
– Сорок седьмой – Приказчикова, сто четырнадцатый – Попова.
– Значит, мы все на разных этажах… – не без удовольствия констатировал взрывник.
– Да.
– А я? – не выдержал Скурехин.
– О тебе мы поговорим в последнюю очередь, – остановил его Кричевский и продолжил: – Отныне вместе вас никто не должен видеть. Разве что Андреев, Большого и Маленького, которым завтра предстоит слегка переквалифицироваться. А точнее – освоить новую профессию.
– То есть? – не сдержался Большой.
– Завтра у вас первый трудовой день, – пояснил командир и уточнил: – Вы зачислены в штат обслуживающего персонала аэропорта.
– Кем?
– Носильщиками.
На лицах всех присутствующих, кроме Кричевского и борцов, появились злорадные усмешки.
– А может, там есть другие вакансии? – умоляюще спросил Андрей Маленький.
– Идем дальше, – сухо проговорил Кричевский, показывая тем самым, что не настроен на лирические отступления. – Приказчиков займет место в газетном киоске, а Попову… Извини друг, но придется тебе взять в руки веник и совок.
– И ради этого стоило пять лет изучать радиоуправляемые бомбы… – буркнул себе под нос взрывник.
Однако Кричевский проигнорировал и эту реплику.
– Работаем двумя бригадами посменно, – продолжил он. – В одной я и борцы, вторая – Приказчиков, Попов и Скурехин. Одна дежурит, другая – спит. Но в случае тревоги в течении пяти минут все должны быть в аэропорту. Начиная с двадцать четвертого, переходим на более жесткий график. На сон – три – четыре часа. Двадцать шестого дежурим в полном составе круглые сутки. Все ясно?
– Да, – за всех ответил Полозков.
– Ну, что ж, тогда все о’кей, – удовлетворенно кивнул Кричевский. – Более подробные инструкции, оружие и средства связи получите в гостинице. А теперь несколько слов о координационном центре. Он расположен на цокольном этаже. Там буду находиться я и Скурехин. Это небольшая комната, в которой установлена аппаратура термослежения, пульт с выводом всех телекамер и радиоперехват сотовой и коротковолновой связи – то есть переговоры милиции тоже будут находиться под нашим контролем. Если нами будет зафиксирован объект, который нуждается в проверке, занятые на дежурстве немедленно получат его координаты и соответствующие инструкции. Если объект потенциально опасен, сигнал получит вся команда. Возможно, к действиям будут привлечены и сотрудники милиции. Но если честно, я не хотел бы прибегать к услугам сотрудников охраны аэропорта. Запомните, чем меньше народу будет знать о нашем нахождении там, тем лучше.
– Оружие применять разрешено? – стрелок просто не мог не задать этот жизненно важный для него вопрос.
– Только в критической ситуации.
Такой ответ явно не удовлетворил снайпера, но он не решился высказать вслух свое мнение по этому поводу.
– Не забывайте, что это все-таки аэропорт, – проговорил Кричевский, как бы продолжая ответ на вопрос стрелка. – И еще. Независимо от времени суток там крутится масса репортеров. Я думаю, объяснять не нужно, что прицел объектива для нас куда опаснее, чем прицел пистолета.
На мгновение Кричевский задумался.
– Кажется, все, – подвел он итог. – Завтра, начиная с восьми, по одному линяете отсюда. За Скурехиным я заеду чуть позже. Все ясно?
– Да, – нестройным хором ответили парни.
– И побольше оптимизма, – усмехнулся Кричевский. – Если все пройдет на уровне, каждый из вас получит неплохой шанс продвинуться. Это я вам обещаю. Но главное, не забывайте, что вы – команда. Промах кого-то одного может иметь неприятные последствия для всех. В том числе и для меня. Так что, надеюсь, не подведете.
Кричевский встал и, поочередно пожав руки всем членам команды, направился к входной двери. Неожиданно оглянулся и иронично-поучительным тоном проговорил:
– А за дверью советую следить. Бдительность еще никогда никому не мешала…
Оказавшись в коридоре и мгновение поразмыслив, Кричевский решил спуститься вниз по лестнице.
В целом он был удовлетворен атмосферой, царившей в команде. По крайней мере, пока все шло именно так, как он и задумал.
Майор прекрасно понимал, что на этом этапе взаимные симпатии, полное доверие и теплые дружеские отношения могут лишь расслабить парней и сделать команду недееспособной. Определенное недоверие друг к другу, вера только в себя и полный самоконтроль – вот что по мнению Кричевского должно было обеспечить успех операции. К тому же при таком положении вещей автоматически снимался вопрос о наведении порядка и соблюдении дисциплины в коллективе. Ведь теперь командир становился не только единственным связующим звеном, но и единственно возможным объектом для откровений. То есть отныне контроль над каждым членом команды становился исключительно его прерогативой.
