Значки – это своего рода статус пилота-истребителя.

Они показывали, сколько и какие корабли противника тот сбил за время своей службы. На правую сторону крепились значки больших кораблей, состоящие из звёздочек и цифр. Четыре звёздочки в ряд обозначали суперкрейсер, три – большой крейсер, две – обычный крейсер, одна – малый военный или транспортный корабль. Цифра справа от каждого ряда звёздочек обозначала количество сбитых пилотом кораблей данного типа. Брант получил два значка: четыре и три звёздочки с цифрой один каждый.

С левой стороны на китель крепился значок истребителей.

Он представлял собой импровизированное изображение «Вилстара» второго поколения и число кратное десяти под ним. Только сбив десять или более истребителей противника, пилот получал значок с числом 10. Число 20, как на значке Бранта, означало, что его владелец сбил более девятнадцати, но менее тридцати истребителей. Обладание такими значками было пропуском в касту избранных пилотов.

Значки, вручённые Бранту, вызывали у стоящих в строю пилотов неподдельное уважение. Если бы они знали, что рядом с четырьмя звёздочками по праву должна была красоваться цифра 4, а на значке истребителей – число 50, то наверное, испытали бы настоящий трепет. А скажи им после, что этот пилот ещё и месяца не находится в действующей армии… впрочем, они вряд ли поверили бы в подобное.

Был у значков и ещё один скрытый смысл, о котором Брант пока абсолютно не задумывался. Сбитые корабли противника означали премиальные для пилота. Каждый истребитель оценивался в пять тысяч эксов, а каждая звёздочка – в пятнадцать. Таким образом, Виктор, которому отвели двадцать шесть сбитых истребителей и семь звёзд, получил на свой счёт 235 тысяч эксов. Это была внушительная сумма, учитывая, что зарплата пилота-истребителя третьего класса составляла 2100 эксов в месяц, а первого класса – 3000 эксов.

Но всё же из-за махинаций Вероны и при попустительстве других капитанов Брант потерял 330 тысяч эксов.

Вручив Виктору шевроны пилота-истребителя первого класса и прикрепив значки на его китель, Олдман перешёл непосредственно к награждению. Миловидная девушка, которую Брант несколько раз видел за пультом в главной рубке, подала капитану красивую коробочку с гербом Конфедерации.

Олдман открыл коробочку, извлек медаль, прицепил её на китель Бранта и пожал ему руку.

Медаль представляла собой диск из полированного полупрозрачного авительского ракушечника, обрамленного золотой каймой. На одной её стороне в круге из синих сапфиров была надпись «Всемирная Человеческая Конфедерация».

На другой стороне внутри венка, выложенного изумрудами, красовалось «Боевая Слава». Выглядела медаль очень дорого и значимо, как и положено третьей по достоинству среди всех существующих наград. Выше неё считались только медаль «Вечная Благодарность», которой, как правило, награждались главные военные чины за исключительные заслуги, и «Орден Галактики». Последним могла наградить только коллегия в составе представителей Конфедерации и независимых планет. Претендент на получение «Ордена Галактики» должен был иметь конфедеративную медаль «Вечная Благодарность» и как минимум три высших награды независимых планет или планет третьего уровня подчинения.

Когда Брант ощутил на своей груди приятную тяжесть медали, настроение его непостижимым образом улучшилось.

Предстоящие трудности стали казаться менее значительными, и он вполне доброжелательно принял из рук Олдмана жетон координатора под всеобщие аплодисменты. Теперь требовалось сказать речь. Косноязычием Брант не страдал, но и особых ораторских качеств никогда не проявлял. В силу некоторой замкнутости своего характера он обычно избегал толпы.

– Благодарю капитана Олдмана за добрые слова! – начал Брант. – Принимая на себя обязанности координатора, прежде всего, хочу обратить ваше внимание на то, почему вы все здесь. Где, как вы думаете, те, кто ещё совсем недавно стоял на вашем месте? Они погибли, выполняя свой долг!

Возможно, это случиться и с вами, и со мной. Это война, и у неё жестокие законы. Гарантировать, что каждый из вас останется в живых, я не могу. Но могу гарантировать другое… а именно, что строжайшая дисциплина и безупречное выполнение моих приказов значительно увеличат ваши шансы на выживание, позволят избежать смерти глупой и бесполезной.

Это понятно?

– Да, сэр! – хором отозвался строй.

– К сожалению, я не знаю уровень вашей подготовки, – продолжил Брант, – и у меня не слишком много времени, чтобы это выяснить. Поэтому через час после построения всем находится в ангарах у своих машин. Вижу, как некоторые из вас побледнели. Наверное, в Академии вы боялись сдавать экзамены. Так вот, не нужно бояться моего экзамена! Бойтесь лучше того экзамена, который будут принимать у вас магры! Это понятно?

– Да, сэр! – ещё громче крикнул строй.

– Отлично! Тогда, с позволения капитана Олдмана, все свободны!

Вскоре плац опустел. Остались только двое: Брант и Олдман.

– Из тебя получится хороший координатор! – сказал капитан, похлопав Виктора по плечу. – Не забудь запросить разрешение на полеты, если собираешься поднимать истребители.

– Надеюсь, ваши слова не означают, что моя деятельность в роли координатора продлится дольше, чем будет продиктовано необходимостью? – ответил Виктор вопросом.

– Странный ты человек, Брант! Другие стремятся занять должность как можно выше, выстроить карьеру, а ты отбиваешься от всего! Как бы там ни было, я обещаю приложить максимум усилий, чтобы после операции нам прислали нового координатора!

На этом разговор был исчерпан. Брант отправился в свою каюту, чтобы сменить парадную форму на лётный комбинезон.

У Олдмана тоже хватало забот – прибыли рабочие для восстановления повреждённых систем «Адмирала Юрма».

На вахту Брант шёл с ощутимым трепетом. Он боялся, что его назначение координатором взамен Питера Бада может быть воспринято кем-то как предательство. Однако персонал вахты отнёсся к Виктору доброжелательно и с готовностью выполнял его распоряжения.

Получив разрешение на тренировочные полеты от диспетчеров флагмана, Брант разбил имеющиеся истребители на семь троек и стал поочерёдно выпускать их в космос. Он отдавал приказы, наблюдал за их выполнением по монитору радаров и делал пометки в блокноте с номерами машин. На всё про всё ушло больше двух часов, но и после Брант не отпустил пилотов, хотя им давно уже полагался ужин. Он приказал подготовить истребители к осмотру и лично отправился проверять все машины. За обнаруженные недостатки Брант строго журил и механика, и пилота, и требовал устранить проблемы к утреннему построению. Проверка истребителей затянулась ещё примерно на два часа, и только потом Виктор отпустил пилотов. Правда, он догадался заведомо предупредить столовую, чтобы та не закрывалась, пока не поужинают его подопечные. Сам же Брант от ужина отказался. Он направился на вахту, где ещё несколько часов изучал личные дела пилотов.

После утреннего построения Брант выборочно проверил несколько истребителей и обнаружил, что на половине из них выявленные недостатки не были исправлены. Он хладнокровно вынес предупреждения каждому провинившемуся механику, не обращая внимания на стенания по поводу недостатка времени, и пообещал сделать выговор всем, чьи машины не будут в идеальном состоянии к вечернему построению.

Закончив проверку, Брант отобрал нескольких пилотов и, запросив разрешение у флагмана, совершил вместе с ними вылет в атмосферу планеты Кантум. Его интересовали возможные условия ведения боя: скорость и маневренность истребителя на разной высоте, видимость на освещенной и затемненной стороне, функционирование связи с наземными подразделениями. Попутно Брант провел несколько тренировочных боев в атмосфере, моделируя разные ситуации.

Вернувшись на крейсер, Брант подробно расспросил каждого участника группы о его личных ощущениях, после чего отпустил пилотов на обед, а сам отправился на вахту. Там он попросил дежурного принести ему что-нибудь перекусить и, расположившись за столом бывшего координатора Бада, принялся за работу. Сначала Виктор составил небольшой список предложений, который направил капитану Олдману, а после углубился в разработку тактики ведения боя в условиях космоса и в атмосфере.