– Мне бы хотелось иметь такой дом, – сказала Элли. – Вы заставили меня его увидеть… Да, в таком доме было бы прекрасно жить. Все, о чем человек мечтал, – осуществилось. Можно было бы жить здесь и быть свободной, не стесненной, не запутанной другими людьми, побуждающими тебя делать то, чего ты делать не хочешь, и удерживающими от того, что тебе так хочется делать. О, мне так надоела моя жизнь среди людей, которые меня окружают, и вообще всё!

Вот так это и началось. Элли и я – вместе. Я – со своими мечтами, Элли – с ее бунтом против жизни, какую она вела. Мы вдруг смолкли и взглянули друг на друга.

– А как вас зовут? – спросила она.

– Майк Роджерс, – ответил я. Потом поправился: – Майкл Роджерс. А вас?

– Фенелла. – Она помолчала, колеблясь. Потом сказала, взглянув на меня с каким-то беспокойством: – Фенелла Гудман.

За этим ничего не последовало, но мы продолжали смотреть друг на друга. Нам обоим хотелось увидеться снова, но в тот момент мы не знали, как за это взяться.

Ну вот так оно все и началось у нас с Элли. На самом деле все это развивалось не так уж быстро, ведь у каждого из нас были свои тайны. У каждого имелось что-то, что хотелось скрыть от другого, так что мы не могли говорить друг другу всего о себе, как могли бы в ином случае, и поэтому мы то и дело неожиданно натыкались вроде бы на какой-то барьер. Мы не могли сразу пойти в открытую и спросить: «Когда же мы снова увидимся? Где я смогу найти вас? Где вы живете?» Так как, понимаете, если вы задаете такие вопросы другому человеку, вас могут запросто спросить о том же.

Фенелла выглядела обеспокоенной, когда называла свою фамилию. Настолько, что я на миг подумал, что это, возможно, не настоящее ее имя. Чуть было не решил, что она только что его придумала. Но я, конечно, понимал, что такое невозможно. Сам ведь я дал ей свое настоящее.

В тот день мы даже не знали, как нам проститься друг с дружкой. Возникла какая-то неловкость. Сильно похолодало, нам нужно было потихоньку спускаться прочь от «Башен», а дальше-то что? Довольно неловко и нерешительно я спросил:

– Вы остановились где-то поблизости?

Она ответила, что остановилась в Маркет-Чадуэлле. Маркет-Чадуэлл – рыночный городок недалеко от этого места. Я знал, что там есть большой отель – три звезды, и догадался, что Элли, видимо, остановилась именно в нем. Она, почти с той же неловкостью, тоже спросила:

– А вы здесь живете?

– Нет, – ответил я. – Я здесь не живу. Я сюда только на один день приехал.

И тут между нами воцарилось неловкое молчание. Она слегка вздрогнула – ветер был несильный, но холодный.

– Нам лучше пойти, тогда нам будет теплее. Вы как… Вы – на машине или поедете автобусом или поездом?

Она сказала, что оставила машину в деревне, и добавила:

– Но со мною все будет в порядке.

Казалось, Элли немного нервничает. Я подумал, может, она хочет от меня отделаться, но разве я не знал, как с этим справляться? Я предложил:

– Давайте пройдем вниз, как раз до деревни, хорошо?

Тут она бросила на меня быстрый благодарный взгляд. Мы стали медленно спускаться по извилистой дороге, на которой произошло столько автомобильных аварий. Когда мы свернули за очередной поворот, какая-то фигура выступила из-под темных ветвей ели. Она появилась так неожиданно, что Элли сильно вздрогнула и произнесла: «Ой!» Это была та старая женщина, которую я видел недавно в саду перед ее домом, – миссис Ли. Сегодня она выглядела гораздо более дикой, ее черные спутанные волосы развевались по ветру, плечи укрывал красный плащ; повелительная поза, в какой она остановилась перед нами, делала ее выше ростом.

– Что это вы такое тут делаете, мои драгоценные? – вопросила она. – Что привело вас на Землю цыгана?

– Ой, – снова произнесла Элли. – Мы ничье владение не нарушили, нет?

– Это как раз может быть. Тут раньше цыганская земля была. Цыганская земля, а нас выгнали прочь отсюда. Вам тут ничего хорошего не добиться, и ничего хорошего не выйдет для вас, если будете шататься тут, на Земле цыгана.

Элли не собиралась спорить – не было в ней никакой воинственности. Мягко и вежливо она сказала в ответ:

– Мне очень жаль, если нам нельзя было сюда заходить. Но я думала, что это поместье сегодня продается.

– И беда тому, кто его купит! – сказала старуха. – Ты меня послушай, моя красавица, потому что ты очень красивая. Беда придет к тому, кто эту землю купит – кто бы он ни был. Проклятие лежит на этой земле, давнее проклятие, оно было наложено много-много лет назад. Держись от нее подальше. Не имей никакого дела с Землей цыгана. Смерть да опасность принесет она тебе. Уезжай домой по морю и никогда не возвращайся на Землю цыгана. Не говори после, что я тебя не предупредила.

– Мы же ничего дурного не делаем!

– Да ладно вам, миссис Ли, – вмешался я. – Не надо так пугать молодую даму. – И я повернулся к Элли, намереваясь ей кое-что объяснить. – Миссис Ли живет в деревне. У нее там домик. Она предсказывает судьбу и провидит будущее. Все так, миссис Ли? – обратился я к ней шутливым тоном.

– У меня есть этот дар, – просто ответила она. – У нас у всех он есть. Посеребри мне ручку, и я всю правду тебе скажу, молодая дама, я твою судьбу предскажу.

– Боюсь, мне совсем не хочется, чтобы мне предсказали мою судьбу.

– А это было бы очень разумно. Узнать что-то про будущее. Знать, чего избегать, знать, что тебя ждет, если не остережешься. Давай! У тебя в кармане много денег. Много денег. Я знаю такое, что тебе разумно будет узнать.

Я уверен – стремление услышать предсказание своей судьбы прямо-таки неизменно живет в каждой женщине. Я заметил это довольно давно, у девушек, с которыми был знаком. Почти всегда мне приходилось платить за то, чтобы они могли войти в будку гадалки, если я водил их на ярмарку. Элли открыла сумочку и положила на ладонь старой женщины две полукроны[7].

– Ах, моя красавица, вот теперь ты правильно решаешь. Послушай, что тебе матушка Ли скажет.

Элли стянула перчатку и положила маленькую, изящную руку ладонью вверх на ладонь старухи. Та уставилась вниз и забормотала себе под нос:

– Что я тут вижу? Что я сейчас вижу?

Вдруг она резко выпустила руку Элли.

– На твоем месте я бы бежала отсюда со всех ног. Беги – и никогда не возвращайся! Это я тебе уже говорила – только что, и это правда. Я опять это увидела – на твоей ладони. Забудь про Землю цыгана, забудь, что ты ее когда-то видела. И дело не в развалинах старого дома – тут вся земля проклята.

– Да у вас просто мания какая-то по этому поводу, – грубо прервал ее я. – В любом случае молодая дама не имеет никакого отношения к этому поместью, она просто пришла сюда прогуляться. Она вообще этой округой не интересуется.

Старая женщина не обращала на меня никакого внимания. Она мрачно произнесла:

– Я с тобой говорю, моя красавица. Я тебя предупреждаю. Твоя жизнь может быть счастливой – только ты должна избегать опасности. Не приближайся к местам, где грозит опасность или где лежит проклятие. Уезжай туда, где тебя любят, где о тебе заботятся, где тебя берегут. Тебе надо жить в безопасности, надо остерегаться. Иначе… Иначе… – Она содрогнулась. – Мне не нравится это видеть. Мне не нравится то, что я вижу на твоей руке.

Неожиданно странным, резким движением миссис Ли сунула две полукроны обратно в руку Элли, бормоча что-то так тихо, что мы едва смогли это расслышать. Похоже было, что она бормотала: «Это жестоко… Это жестоко – то, что случится…» Резко повернувшись, она решительно и быстро зашагала прочь.

– Какая ужасающая женщина, – выговорила Элли.

– Не обращайте на нее внимания, – сказал я сердито. – Она все равно уже наполовину выжила из ума – так мне думается. Она просто хочет вас отпугнуть. Тут у них существует какое-то особое чувство именно к этому куску земли.