– Я сегодня дал ваш рабочий телефон на случай крайней нужды. Простите уж за самовольство.

– Ничего страшного. Для друзей Белова всегда пожалуйста. Особенно если они приезжают без боевых подруг.

Ирина Александровна приняла гостя чрезвычайно любезно. В мужчинах она отлично разбиралась и еще давно, при первой встрече, поняла, что Терпухин не будет провоцировать «забеги в ширину» и не поддержит такой идеи от ее благоверного.

Сидя бок о бок с вернувшейся с работы супругой, Вадим пил, ел и говорил за троих. Впрочем, и жену со старым другом не забывал вовлекать во все эти три процесса. Основательно опьянев, не забывал об осторожности: о девочках не упоминал даже в прошедшем времени.

Терпухин хотел отоспаться, но свято исполнял долг гостя – составить компанию хозяевам. Во втором часу ночи Вадим отпросился на минуту «по маленькому». Его не было достаточно долго, чтобы жена забеспокоилась.

Дверь в туалет оказалась незапертой. Белов спал стоя, ровно дыша, привалившись боком к стенке, выложенной итальянской кафельной плиткой. Владелица агентства отказалась от помощи Терпухина, уверенно подхватила мужа под мышки и оттащила в спальню, сбросив как мешок на роскошную кровать под пологом.

Юрий решил, что и он теперь получил право отдохнуть. Но не тут-то было. Хозяйка, в свою очередь желая поделиться наболевшим, позвала его продолжить ужин и беседу. Монументальная женщина с широкой костью, крупными, грубоватой формы ладонями и взбитыми мелированными волосами, она позволила себе поплакаться:

– Устала его пасти, понимаешь? Пока мы вместе, все в порядке, просто души во мне не чает. Только я за порог, он уже над собой не властен. Либо сам потянется к каким-нибудь, извини за выражение, блядям, либо попробует кого-то нелегально сюда протащить. Как сынок, который тайком от мамочки балуется. Если б я была на десять лет старше… Но я ему не мамочка, мы практически ровесники. Может, ты на него повлияешь? Пристыдишь или как-то по- другому.

– Ты пойми, Александровна, мужики ведь не меняются. Это просто вы, женщины, на нас смотрите под разным углами зрения и при разном освещении. С удовольствием помог бы, но тут я пас. Учитесь принимать нас такими, какие мы есть.

– Если б он меня по крайней мере не считал за дуру.

– Не считает, насчет этого можешь не беспокоиться.

– А как иначе расценить? Представляешь, какое он оправдание себе нашел? Голоса у него в голове звучат! Сам бы он ничего не натворил, но вот голос позвал, а голосу сопротивляться никак нельзя!

От возмущения она не удержала на вилке шпротину, наколотую вместе с долькой лимона, – рыбка упала на свежую белую скатерть, испачкав ее маслом.

– Черт с ней, отстирается.

Тут из сумочки Ирины Александровны зазвонил мобильный телефон.

– Мне вообще позванивают поздно. Так и есть, с работы… На фирме всего два компьютера, не считая бухгалтерского. Зачем мне покупать еще, я лучше эти загружу в две смены.

На сей раз Терпухин не слышал голоса в трубке, только наблюдал за выражением Ирининого лица.

– Информация для вас, – сообщила она, пряча телефон обратно в сумочку. – Позвонил женский голос, попросил передать Юре, чтобы подъехал к трем часам к кинотеатру «Мир». Насколько я знаю, там не бывает ночных сеансов. Или для тебя специально организовали?

– Возможно.

Терпухин не ожидал вызова так скоро. Поднялся с места, поблагодарив за угощение.

– Погоди прощаться, я тебя отвезу.

– Ты ж прикладывалась к рюмке вместе с нами!

– Вот именно что прикладывалась.

– Гаишников такие тонкости не заинтересуют.

– Я для них бесплатно ролик сварганила. Полгода по городскому каналу ратовали за безопасность движения. Так что они у меня в Долгу.

– Это они тебе сказали или ты сама так решила? Отдыхай, Александровна. Город большой, такси хватает.

– У тебя что, деньги лишние? По ночам знаешь сколько сдирают? Как будто мы не в Ростове живем, а в Москве.

По дороге она продолжала делиться наболевшим:

– Конечно, я его люблю. Если б не любила, давно бы послала подальше. Первого своего так послала, что он на другой конец шарика полетел, в Новую Зеландию. Сейчас там хреном киви околачивает.

– Недостатки у Вадима есть, – согласился Терпухин. – Зато человек он невредный… Хватит, тормози.

– Еще три квартала.

– Ноги тоже надо нагружать.

– Так боишься показать свою кралю? Ну, ладно-ладно, не будем вдаваться в нюансы. Как освободишься, возвращайся к нам. Не смей думать ни о какой гостинице.

Цыганка ожидала встречи в ближайшей от кинотеатра подворотне.

– Ты как в воду глядел. Тачка мусорская объезжает всех наших цыган, про Маню спрашивает. Обысков пока не устраивали, просто интересовались.

– Видела машину?

– Сама не видала. Говорят, двое там – один майор и еще один в штатском.

– Давали телефон на всякий случай?

– Ты и без карт все угадаешь.

Цыганка достала большой, неряшливо оторванный кусок газеты с номером, коряво записанным в углу.

– Маню сообразили оттуда убрать?

– Убрали. Думаешь, они ненастоящие мусора?

Цыганка уже успела заново подкрасить волосы. Платок ее красовался теперь на плечах, оставляя голову непокрытой.

– Еще не знаю. Сколько человек среди ваших в курсе, где она сейчас?

Не совладав со счетом в уме, цыганка взялась загибать смуглые пальцы с дутыми, надраенными до блеска кольцами.

– Шестеро. Даже семь.

– Много. Приметы они называли?

– Имя назвали. Прямо сказали: нужна свидетельница.

– Надо позвонить, раз просили. Ваша Софа умеет без карточки.

– Большое дело, – собеседница Терпухина пренебрежительно оттопырила губу.

Вместе подошли к ближайшему автомату, где она повторила Софин трюк.

– Пожалуйста. Говори сколько влезет.

Набрав номер с газетного обрывка, Терпухин дождался десятого длинного гудка и только после этого дал отбой. Если бы Маню искали преступники, они бы ответили в любое время дня и ночи. Выходит, в самом деле менты ищут? Что ж, вполне возможно. Но за ними могут следовать по пятам, рассчитывая в последний момент опередить.

Утром Юрий перезвонил еще раз. Голос звучал недовольно, как звучит голос человека, вынужденного ни свет ни заря являться на службу.

– Я насчет той самой… Насчет Мани, одним словом.

– A-а. Ну, говорите, записываю.

– Просто так говорить? Я думал за вознаграждение.

– Родная милиция вас бережет, а вы не то что пальцем пошевелить, слово бесплатно не хотите сказать! Совсем уже совесть потеряли!

– Запросы у меня скромные. Если хоть пятьсот рублей…

– Ладно, получите вы свое.

Это обещание не означало гарантию оплаты. Но Терпухин решил не переигрывать. Встречу назначил в городском парке. Если кто-то, не желая светиться, осторожно следует в хвосте милицейских поисков, здесь его легче будет разглядеть.

Была еще одна причина выбрать именно парк. Ближайшую улицу на половину длины разрыли из-за ремонта проложенных труб, подъехать и отъехать можно было только с одной стороны. Это облегчало Атаману задачу.

За полчаса до назначенного срока он выбрал точку для наблюдения – ряды лотков напротив парковой ограды. Здесь можно было толкаться достаточно долго, не привлекая к себе внимания.

Милицейская машина подъехала вовремя. Пока все совпадало: майор и сотрудник в штатском. Во втором Терпухин узнал человека из следственной группы, он принимал участие в допросе самого Юрия по свежему делу. Теперь, значит, отправили в командировку. Причем на служебном транспорте: номера у машины краснодарские. С ментами все чисто – настоящие, не ряженые.

Оба уверенно направились по центральной аллее к оговоренному по телефону месту встречи. Сам Терпухин не собирался туда идти, его устраивала теперешняя диспозиция.

Следом за милицейской машиной подъехал автобус с детьми школьного возраста. Они стали высаживаться с громким смехом, толкаясь и весело переругиваясь. Возле автобуса пристроилась ничем не примечательная, давно не мытая «шестерка» – под пыльным налетом проступал вишневый цвет.