— Да, я все залечила. Он уже завтра будет в норме. — как только смогла говорить, начала отвечать я.
— Хорошо. Кто это все подстроил? Ты сказала «они».
— Предполагаю, что это с подачи дяди Кайла. Он уже неделю уговаривает меня продать Доминика. Но я не могу доказать, что дядя причастен ко всему этому. Он не скажет… не признается сам никогда. — только утихшие слезы, опять потекли по моим щекам.
— Понятно. Ты сейчас можешь позвонить Майклу или кому-то из своих тамошних подружек, чтобы побыли с тобой сегодня. Я прилечу к тебе первым рейсом и тогда уже посидим, и вместе подумаем, что в такой ситуации делать.
— У меня не осталось здесь друзей. Да и тебе лучше не приезжать, а-то тоже попадешь в эту мясорубку.
— Бель, а что случилось с друзьями?
— Поссорились, тоже из-за Доминика. С этого все и началось… — сообщила я Каринке.
— Да что вообще там у тебя происходит?! Я вылетаю первым рейсом. А ты выпей успокоительного и ложись спать. Завтра утром встретимся и спокойно все обсудим. Все! Пока! — скомандовала мне подруга, отключаясь.
Согласилась с Кариной, что снотворное с успокоительным будут сейчас как раз кстати. Последовав совету и накачавшись таблетками, я провалилась в сон.
Глава 17. Экзамен
На следующее утро проснулась с четким настроем не сдаваться. Хватит уже жалеть себя, если все вокруг так обращаются со мной, то нужно стать такой же эгоисткой и также научиться не считаться ни с чьим мнением и чувствами.
Это я, конечно, сильно преувеличиваю, я точно не смогу так поступить с окружающими меня людьми. Но такие мысли помогли утром встать с кровати и составить четкий план действий вместо того, чтобы зарыться в подушки и предаваться жалости к себе и унынию.
А план был просто: первое — забрать Доминика из больницы и больше никуда от себя не отпускать; второе — открыть собственную клинику, тем более что уже почти десятилетие грежу об этом и даже имею четкий бизнес-план; третье — послать дядю с его контрактом и вернуть бизнес отца в свои руки, а-то кто-то сильно заигрался в Бога, я смотрю.
Покормив Мили, а потом в очередной раз попытавшись ее разговорить, начала собираться к поездке в больницу за Домиником. Няня пришла как раз перед моим уходом, поэтому удалось дать наставления относительно расширившегося рациона ребенка.
Девочка всю дорогу не выходила у меня из головы. Что должно было с ней произойти, чтобы она перестала говорить? Да и как она может быть сестрой Доминика, если родители умерли у него, когда ему было четырнадцать, сейчас ему двадцать три, а Мили всего пять. Почему я раньше об этом не подумала? Кто она ему? Не дочь же?! Она явно ему родственница, эти глаза, копия его, я ни с чем не смогу спутать. Обязательно надо будет спросить.
В клинике меня встречают настороженными взглядами, даже вечно веселая и общительная Дана со мной до крайности официальна. Определенно все в курсе, что я больше не являюсь их сотрудницей. В очередной раз удивляюсь над людьми вокруг, какие же все лицемерные…
Доминика нахожу в палате. Парень лежит в постели, гипнотизируя потолок. Замечая меня приподнимается на локтях, занимая сидячее положение.
— Привет! Ты в больнице. — начинаю я, вспоминая наш с ним первый разговор. — Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо. Спасибо. — парень явно сбит с толку.
— Доминик, что ты помнишь последнее? Кто и при каких обстоятельствах напал на тебя? — задаю я самый мучающий в данный момент вопрос.
— Я ехал с ремонтирующейся квартиры, домой. Ко мне подошли трое господ, стали избивать, даже не сказав ни слова. Не знаю их. Никогда раньше не видел. — скомкано перечисляет он последние воспоминания. А у меня в душе разливается тепло, он сказал «домой», он считает мою квартирку домом. Непроизвольно беру его руки в свои.
— Ясно. Разберемся, не переживай. Поехали лучше домой? Там Мили уже извелась из-за твоего отсутствия. — стараюсь держать на лице улыбку.
— Поехали. — безымоционально соглашается он.
Я передаю ему пакет с одеждой и терпеливо жду, когда он соберется.
В коридорах наш путь сопровождается осуждающими и брезгливыми взглядами. Но я упрямо держу свою руку на локте Доминика, а на лице растягиваю свою самую милую улыбку. Да и Доминик в этот раз не опускает свой взгляд. То ли просто видя мою реакцию, то ли действительно уже не дергаясь от взглядов окружающих. В любом случае, я была благодарна ему за его поведение.
Остановившись около стойки Даны, дождалась от нее стопки документов на выписку, которые стала привычно подписывать, тупо фиксируя названия. Пододвигая ей подписанные документы и поблагодарив, уже разворачиваюсь на выход, но Дана меня останавливает.
— Изи, я хочу предупредить… — я в нерешительности замираю, но потом оборачиваюсь к ней и выжидательно приподнимаю бровь, даже не представляя уже, чего ожидать. — Николай Борисович оформил на тебя жалобу в гражданский суд, о нарушении прав владения рабом и нанесении тяжкого ущерба. Они уже вчера получили от нас подробности дела. В понедельник должны начать процесс. Они собираются отнять у тебя раба.
На этом она затихает, а у меня все волосы на теле становятся дыбом. Господи, неужели это никогда не закончится!
— Спасибо! — искренне говорю я ей, на этот раз разворачиваясь и беспрепятственно следуя на выход.
Доминик, разумеется, все это слышал, а потому сейчас рядом со мной безжизненный манекен, а не живой парень. Только этого не хватало!
Садимся в машину. Кладу руки на руль, на них опускаю голову. Закрываю глаза, пытаясь понять, что делать дальше. Мой боевой настрой спадает. Неужели им удалось меня переиграть?! Неужели у меня его отберут?! Я же так близка к его освобождению. Он мог бы начать все с начала, с чистого листа. Стать человеком, как мечтал его отец. Да и Мили дать шанс на нормальную жизнь…
Поднимаю голову от руля, внезапно пришедшей в голову мысли.
— Доминик, ты много книг не прочитал и той кучи, что я тебе отдала?
Парень аж дергается, не ожидая ни вопроса с моей стороны, ни тем более, что я вспомню о его учебе.
— Я все прочел. Остались только учебники. — сбитый с толку и явно непонимающий зачем мне это, выдает парень.
— Умничка мой! Тогда, поехали в совет. Мне срочно нужно чтобы ты прошел этот чертов тест. Прямо сейчас. Прости, что так невовремя, но выбора нет. Если пройдешь тест, то никто не сможет тебя у меня отобрать. — сообщаю ему, нажимая на газ и направляясь в центр, к зданию совета.
Конечно, без записи к ним попасть сложно, но буду давить на свой статус и занятость. Прорвемся!
Из машины звоню Карине, рассказывая последние события, а также сообщая ей о Мили, о которой до этого не говорила. Кари явно под впечатлением, так как ее хватает только на угуканье в ответ, но меня сейчас это мало волнует. У нас два дня на все про все, катастрофически мало. А тот, кто так рьяно вставляет мне палки в колеса, явно не планирует останавливаться на полпути.
Доминик сидит ни жив ни мертв, белый как полотно и с абсолютно безучастным выражением лица. Похоже опять ушел в себя, не собираясь впускать туда никого из окружающих…
Но уже паркуясь у здания совета, слышу его тихий и неуверенный голос.
— Изабелла. Можно попросить?
— Конечно. — поворачиваюсь к нему в ожидании.
— Когда меня заберут, пожалуйста, позаботьтесь о Мили. — и какой у него взгляд при этом, земля уходит из-под ног.
— Я о Мили позабочусь в любом случае, но и тебя никто и никуда не заберет, понял. — строго сообщаю ему.
Он неуверенно кивает, но не спорит.
— Доминик, главное сейчас, чтобы ты написал тест без единой ошибки. Если с этим справишься, то скоро никто тебе будет не указ. Перестань паниковать раньше времени. — подбадривающе продолжаю я.
Но парень все так же равнодушен. Похоже настраивает себя на худшее. Я у меня почему-то наоборот предчувствие, что все должно быть хорошо.
Выходим из машины, заходим в здание совета. Объясняю секретарю, что мне необходимо, пытаясь договориться о возможности внеурочной сдачи экзамена для получения гражданства. Она меня вполне однозначно отшивает, настаивая на приеме в понедельник. И после почти часового препирательства, я уже, и сама готова развернуться и плюнув на эту затею уйти.
